— Все готово, Драко, — проговорил брюнет и надел кольцо на мой указательный палец левой руки, на безымянном находилось обручальное.

Я обнял Гарри и поцеловал, не в силах отпустить.

— Драко, любимый мой, — улыбнулся брюнет, — мне надо в 7.45 быть в Аврорате. Подожди всего три дня и три ночи, а потом мы будем заниматься любовью с тобой, когда захочешь. Прости, отпусти меня, малыш мой.

Я замотал головой и только крепче обнял мужа, Гарри тоже обнимал меня, не желая отпускать. Но деваться некуда, надо позавтракать. Гарри почти не поел, он спешил. Я сам надел ему на шею амулет с половиной Воскрешающего камня, кольцо Поттера порт-ключ, и он начал одеваться. Поверх футболки и рубашки я надел на мужа магический бронежилет от пуль, ожогов и прочего. На шею и голову капюшон и воротником, хорошо все защищающий. Поверх защиты мундир Главного Аврора, на него аврорскую мантию, в руках пропуск, ключи, в карман волшебную палочку, на ноги сапоги. Потом я быстро оделся сам и трижды обошёл мужа по кругу, взмахивая палочкой, я читал заклинания над Гарри, чтобы все пули, оружия и заклятия не прикоснулись к Гарри. Голубые и розовые волны входили в Поттера и расстворялись в нем, питая магией, силой защитой. Мы из камина прямо аппарировали в Министерство Магии, где я сам раздал каждому зелье невидимости, объяснив, что пить надо по глоточку каждые четыре часа, и растянуть его на все три дня.

— Драко, свари ещё на всякий случай, как придёшь в Мунго, — попросил меня Глава Аврората.

Я кивнул и обнял Гарри, поцеловал на прощание. Когда авроры аппарировали на место основных сборов вне Аврората, ко мне подошла Гермиона Уизли — Грейнджер.

— Спасибо тебе, Драко, за то, что ты сварил зелье.

Я кивнул в ответ, поцеловал протяную руку Гермионы.

— Когда они вернуться, прошу тебя, дай им три дня на отдых, а потом назначай отчёты, доклады и прочее. Нам с тобой здесь не понять их усталость и изнеможденность, — проговорил я уже более холодно.

— Не кипятить, Драко Поттер — Малфой, я все понимаю, и дам, конечно же, дни отдыха. Но многие могут погибнуть в этом рейде.

— Ты права, Гермиона, права. Ты сможешь заглянуть ко мне в Мунго? Поможешь сварить зелье невидимости и чаю вместе после по пьём. Я слышал, ты тоже не можешь уснуть, пока твой Рональд в рейде? — Грейнджер кивнула в ответ. — Вот и я так-же не могу ни есть, ни спать, пока Гарри нет рядом. Приходи, просто посидим и поговорим, поможешь либо мне, либо Блейзу с операциями, когда будут привозить парней. Ты ведь сестринское дело проходила? Могла бы быть сестрой при операции. Рук не будет хватать на эти три дня и три ночи. Приходи днем, до обеда все сделай в своем Аврорате и ко мне в Мунго на трое суток.

Гермиона улыбнулась, кивнула в ответ, похлопала меня по плечу, как заправский друг, и вошла в лифт Министерства Магии.

— А Грейнджер не так-то плоха, — проговорил я улыбнулся своим мыслям.

========== Часть 5.А. ==========

В Святого Мунго все было пока спокойно: стандартный обход больных в палатах, посещение «Приёмного покоя», осмотр пациентов, распределение по отделениям, назначения процедур и лечения. Я начал варить зелье невидимости только после обеда. Как-ни когда сегодня я был крайне собран и сосредоточен. Даже на вступительных экзаменах в колдомедицинский университет я не был так серьезен. Я молился, как мог, взывая к богам. Говорят, есть такая поговорка: «Кто — не тонул, тот — не молился, блажен, кто Господа призвал». Вот и я просил все силы природы и магии спасти и сохранить моего супруга. Перед глазами проплывала вся наша с ним жизнь: первая встреча у мадам Малкин; сцена в поезде, где я по своей глупой гордости попался на провокацию Рональда Уизли и потерял Поттера, не успев приобрести. Наши с ним пререкания, взаимные обиды, ненависть, вражда, злость и зависть. Как же мне хотелось быть на месте рыжего Уизли и сидеть в хижине Хагрида, пить с Гарри и Грейнджер чай с сухими кексами и говорить обо всем. Но я только мог смотреть на трио из окна, а потом выдать их МакГонагалл. Но зато, нас с Поттером поставили в паре, когда мы отбывали наказание в лесу. Тогда брюнет впервые назвал меня по имени — «Драко». Я слил потом это в Омут памяти и часто просматривал. Омут мне купил отец, а мама его зачаровала, чтобы никто не смог в него проникнуть, кроме меня. Потом были драки, в которых я всегда прижимался ближе к Гарри под видом возмущения. И только на четвертом курсе, когда мы с шрамоголовым подрались в очередной раз, перед Турниров Трех Волшебников я заметил, что Поттер тоже прижался к мне с силой. Мы тогда ещё потешали почти всю школу, когда не могли расцепиться, катались по траве на берегу Черного озера и менялись местами, кто — сверху, кто — снизу оказывался, пока мы мутузили друг друга. Я чувствовал его напряжение в паху, а он моё и наши взгляды — глаза в глаза. Уже после Турнира, когда я увидел Гарри, он изменился. Погиб Седрик Диггори и тогда Поттер от меня шарахнулся. Он убежал от прочь и был зол, расстроен и подавлен. Я не понимал, что с брюнетом. Зато, мне рассказал отец в Малфой — мэноре, что Лорд Волдеморт возродился, но ему не удалось убить на кладбище Гарри Поттера.

” — Мы собрались все там, — сказал отец, — и Повелитель со всех нас снял маски. Как-то странно этот мальчишка посмотрел на меня в тот вечер. Его губы произнесли: «Малфой?» Драко, чтобы это значило, сын? “

Я ответил, что не знаю. Тогда я понял, что Гарри разочаровался, он был раздавлен. В последующие месяцы Поттер избегал меня, не лез на рожон, на все мои провокации не реагировал, словно меня вообще не существовало, или я был ноль для него без палочки — пустое место. А потом все завертелось… Метка Пожирателя Смерти на предплечье, особая миссия Повелителя провести в школу единомышленников Волдеморта, убить директора, старика Дамблдора.

Из воспоминаний меня отвлек стук в дверь, пришла Гермиона Грейнджер.

— Привет, Малфой! — улыбнулась она. — Мне Розу не с кем оставить, можно, она здесь побудет?

Я подошел к кулечку в розовом и посмотрел на спящего ребёнка.

— Порода Уизли, — улыбнулся я. — Сколько ей уже?

— Шесть месяцев исполнится через две недели, — ответила Гермиона.

— Справляешься? — спросил я.

— Всякое бывает. Должность Министра Всеобщей Магии Британии вытягивает все силы и возможности, домой прихожу и падаю. Спасибо, что родители Рона помогают. Молли заботится о маленькой Розе. Я с утра сцеживаю молоко, а свекровь потом днем кормит по часам мою дочку, пока я на работе, а вечером я сама её купаю и пою песни на ночь.

— Понятненько, значит, не легко. Грейнджер. Хочешь кофе? — спросил я.

— Кофе я пока не пью, оно впитывается в кровь, в молоко, а для малышки — это не есть хорошо. Если можно, то завари чай, Драко.

Я включил чайник и наложил чары неслышимости, чтобы девочку не разбудить.

— Расскажи мне, Гермиона, — попросил я, — о ребенке. Как это вынашивать дитя?

— Это не просто, — улыбнулась молодая женщина. — Первые три месяца будет донимать токсикоз. Я мучалась ужасно, ела не совместимые продукты, тошнило. Могла мужа разбудить в два часа ночи и послать за маггловскими чипсами или колой. А однажды захотелось водки. Рон был в ужасе. Я выпила столовую ложку и только тогда уснула. А ты всё-же решил попробовать использовать магический ритуал зачатия?

— Мы с Гарри всегда хотели семью. Поттер мечтал о ней с детства, а принцип Слизерина — защита семьи. Пусть весть мир сгорит, но чтобы семья была в целости и сохранности. А у вас, у гриффов, все иначе. Принцип вашего факультета — спасти мир, а прочее подождет. Меня воспитывали иначе в мэноре. Но в одном мы с Гарри сошлись на все сто — мы хотим ребёнка, может, двоих…

— Понимаю и держу за вас с Гарри кулачки вверх! — рассмеялась Грейнджер.

Я заварил чай и мы сели за стол.

— Рон ещё хочет ребёнка, но я пока не знаю. Моя карьера в Министерстве — это ответственно и сложно, хотя очень интересно. Становиться просто племенной кобылой, как Молли я не хочу. В гетеросексуальном браке не так-то все просто. А твои родители не хотели бы второго завести?