— Я знаю, что тоже не безразличен тебе, поэтому, прошу тебя, выбери одно из них и я надену на твой палец, Драко, — произнес Гарри.

Я выбрал золотое с бриллиантиками и изумрудами и брюнет надел мне на палец, а я ему с рубинами.

— Я согласен, Поттер, но фамилия будет у нас двойная — «Поттер — Малфой», венчаться будем не в Англии, в путешествие поедем на Карибские острова с заездом после во Францию, — ответил я.- Но мои родители…

— Их я взял на себя, они согласны на наш брак, правда Люциус рвал и метал, но после моего предложения ему занять пост главы Отдела Тайн, он согласился.

— Шантажист… — прошептал я, обнимая Гарри.

— Скажи, что тоже любишь меня, Драко? — попросил брюнет.

— Миллион раз отвечу, Поттер, что люблю тебя, — ответил я и сам потянулся к пухлым губам Гарри.

А потом было венчание в соборе святого апостола Петра в Италии. Торжественный и величественный орган заиграл свадебный марш, потом долго шло само таинство венчания, где архиепископ читал положенные молитвы, а хор пел своими ангельскими голосами священные гимны и псалмы, а потом… Потом мы произнесли слова клятвы супругов. Помню, как Гарри с сияющими глазами произносил:

— В богатстве и в бедности, в болезни и здравии я, Гарри Джеймс Поттер, обещаю любить и беречь тебя, мой Драко, пока смерть не разлучит нас. И даже там, за гранью бытия я буду любить только тебя вечно.

Мы так долго целовались у алтаря, что задержали архиепископа, хор и всех людей. Потом нас осыпали, одетые ангелами дети, белыми лепестками роз и мы снова целовались на пороге церкви. Гарри поднял меня на руки и понес к машине. Перед глазами мелькали лица моих друзей, лица друзей Поттера, но я не видел никого и ничего, кроме любимого брюнета с изумрудными очами, он расстворялся во мне, а я в супруге. Гарри привез меня в свой новый дом на окраине магловского Лондона, где мы живём и по сей день…

. . — Старший целитель Малфой, — услышал я чей-то голос, — привезли аврора Симуса Финнигана, разрыв селезенки, пострадавший в беспамятстве и потерял много крови.

— Вторую операционную готовьте срочно, целителя Карла Рихардсона ко мне в ассистенты, двух медбратьев, анестезиолога.

— Все готово, старший целитель, — ответил дежурный колдомедик из приёмного отделения Мунго. — Позвонил Главный Аврор, — моё сердце пропустило удар, — он просил вторую операционную.

— Что ещё сказал Главный Аврор? — спросил я, замирая в душе.

— Больше ничего, старший целитель Малфой, — ответил колдомедик.

Я поспешил во вторую операционную и начал мыться. Когда я подошел к уснувшему Финнигану, все уже собрались.

Селезенку Симуса спасти удалось, но у него помимо этого ещё были сломаны два ребра, их я залечил магией, прописав определённые зелья, которые он должен пить каждые три часа. Финниган жить будет и скоро поправится, дай Мерлин. Сердце сжималось от дурного предчувствия о супруге, но рядом с моим Гарри сейчас должен быть эльф Кричер. А если он пока не объявился, значит, Поттер в порядке.

После операции я оставил медбрата с Финниганом, а сам отправился заполнять больничные листы, потом поспешил на вечерний обход пациентов хирургического отделения Святого Мунго.

========== Часть 2. ==========

Я не спал всю ночь. На улице гремел гром так, что стекла дрожали в Мунго, а ветер выл на пустых улицах, словно не ветер вовсе, а верфольфы на луну выли, и с каждым разом все протяжнее. Я поёжился и накинул на плечи тёплый плед, потом подошел к окну в ординаторской и посмотрел на улицу. Ветер гонял осенние листья по тротуару, поднимал и швырял их в окна на первом этаже Святого Мунго. От сильного ветра гнулись деревья и ломались ветки, которые тоже ветер — забияка бросал в наше здание. После полуночи начался проливной дождь. Господи, хоть бы Поттер не забыл наложить на себя согревающие чары. Мерлин Великий, как тяжело! Моя голова шла кругом, сердце всё сильнее сжималось в груди, а тело сковал холод. И это было не от холода физического, в Мунго топили хорошо, но от нервов, когда переживаешь, всегда тело морозит и потряхивает. В ординаторской появился Патронус — крот дежурного колдомедика из приёмного покоя.

— Старший целитель Малфой, — услышал я голос Карделии Петерсон, — доставили мертвое тело аврора Дина Томаса, убит «Авадой». Прошу спуститься в приёмный покой и осмотреть тело, а так же заполнить документы.

Патронус — крот растворился, а я поспешил вниз на минус первый этаж.

— Кто доставил тело? — спросил я Карделию Петерсон, женщину преклонных лет, весьма умную и опытнную колдоведьму.

— Аврор Уизли, — ответила женщина.

— Рональд Уизли ничего не сказал, в каком они примерно периметре находятся? — взглянул я на Петерсон.

— Нет, аврор ничего не сказал, старший целитель. Переживаете за мужа? — полюбопытствовала Карделия.

— Главный Аврор выходит не в первой, — ответил я, а сердце кольнуло больно, вопреки моему спокойному голосу. Мерлин, обошлось бы все.

Я осмотрел труп, волшебной палочкой диагностировал: сердце перестало биться два часа назад, он умер в результате пущенного Непростительного убивающего заклятья. От Дина Томаса пахло кровью Гарри Поттера, его аромат я ни с чем не спутаю. Ко мне подошли санитары и я велел им перевезти тело в морг. Утром придёт патологоанатом и напишет заключение вскрытия.

— Карделия Анна, — обратился я к колдоведьме, — позвоните утром жене покойного и доложите о случившемся, а так же пошлите к ней мед сестру, пусть она за ней присмотрит, мало ли что.

— Конечно, Драко, — проговорила Петерсон, — вы бы пошли и отдохнули, до окончания дежурства ещё четыре часа. Я уверена, что Главный Аврор вернётся в порядке.

Я кивнул и молча вышел в коридор, пешком поднялся на свой родной третий этаж хирургического отделения и вошел в ординаторскую. Меня там ждал Патронус Поттера. Олень обошёл меня, склонился голову и проговорил:

— Кричер мертв.

Я от неожиданности упал в кресло, а олень растаял. Значит, старый, но верный эльф выполнил свое предназначение и погиб, спасая Гарри Поттера, того, кого он не долюбливал особо, но за которого, как верный слуга, отдал жизнь. Слез не было. Я должен держаться, ведь мой Герой остался без защиты. Эльфа Поттер перенесет к нам в дом и мы его там похороним, а, может, и в имение Блэков, тут уж как Гарри захочет.

Мне не спалось. Нервы, как натянутая струна, как оголенные провода, искрили и я поминутно вздрагивал от всего: от очередного порыва ветра, от громких капель по стеклам и карнизам, от сквозняка, который заставил туалетную дверь хлопать. Я вышел в коридор и поспешил закрыть окно в ванной комнате, из-за чего собственно и произошёл сквозняк. Я свернул на пост медсестры, она ещё спала в сестринской комнатушке, разложил по таблетницам лекарства, порошки и пилюли с зельями, тихонько разнес всё по палатам больным, поставил капельницу старику Гаррику Олевандеру, измерил его давление и пульс, напоил зельем.

— Драко, — проговорил изготовитель волшебных палочек, — вы уже третью ночь дежурите?

— Да, работа у меня такая, мистер Олевандер, — ответил я.

— Когда мне можно будет вернуться домой? — улыбнулся старик.

— Как только — так сразу, — улыбнулся и я в ответ, накрыл своей рукой сморщенную руку мистера Олевандера, — но недели три полежите.

В семь часов утра пришёл на день Блейз Забини. Он сказал, что Рональд только что вернулся с ночного рейда, просил его не будить и не спрашивать ни о чем.

— А ты все еще здесь, Малфой? — спросил друг.

— Да, сейчас ухожу, но почему-то Поттер не сообщил, что дома, — удивился я.

Только я это сказал, как пискнул мой полу разряженный телефон и пришла смс-ка от брюнета: «Драко, любимый, я дома, приходи скорее». Я улыбнулся Забини, вышел из Мунго и аппарировал домой.

Гарри стоял по середине двора с мертвым Кричером на руках. Я поспешил к ним.

— Вот уже второй эльф отдал за меня жизнь, — проговорил Герой магического Альбиона. — Сначала это был верный Добби, теперь старый Кричер.