— Да, понял я уже, Грейнджер, давай! — прошептал я.

— Итак, три оборота по часовой… Готово. Замелькали люди, как в кадрах маггловского кино и мы оказались все тут же, в лабораторной комнате. Гермиона спала на кушетке, а ребенок в коляске — тоже. Грейнджер же, что стояла рядом, только улыбнулась, глядя на себя, спящую. Я только проаперировал Рона и помылся, переоделся, и увидел, что иду проверить, в порядке ли Грейнджер.

— Гермиона, надо сматываться, я, идущий сюда по коридору, не должен видеть нас тут вместе.

— Ты все верно понял, Малфой, — ответила девушка, — кольцо проверь.

Изумруд светился, значит, порт-ключ в действии. Я схватил дипломат, вынул из него мантию невидимости и накрыл нас с Гермионой. Она обняла меня, когда я повернул кольцо вперед на один оборот. Мгновенно мы очутились в том самом ущелье, где сейчас Гарри с аврорами охотились за фонтомной химерой Хофмана.

— Вон у той скалы находится настоящий Эрик Хофман, — указал я Грейнджер, где сейчас колыхался воздух. — Сиди внутри этой пещеры, а мне надо все исправить.

Я выпустил Грейнджер из-под поттеровской мантии, а сам поспешил к той скале, что была у самого берега. Гарри заметил колыхающийся воздух тоже и кивнул Невиллу Лонгботтому. Гарри побежал вперед, так как был быстрее Нева, а я закричал, опережая мужа:

— «Инкарцеро!» — Но моё заклинание отскочило от невидимого Хофмана. — «Экспеллиармус!» — тогда закричал я и палочка Эрика полетела в мою сторону.

Тогда я побежал за уже проявившемся Гарри, он, скорей всего, забыл выпить зелье невидимости. Это же Поттер! Теперь понятно как именно его вычислил Хофман.

— Гарри! — крикнул я, но не успел на долю секунды схватить мужа за руку, Хофман его утянул за собой.

Аппарирует без палочки? А этот Пожиратель очень силен, владеет без палочковой магией. Становится все страшнее. И пока Поттер не вырубил моё кольцо, я повернул его на один полный оборот и оказался рядом с какой-то пещерой. Что это за местность? Я оглянулся и увидел рядом с собой… Гермиону Грейнджер.

— Как ты тут оказалась? — прошептал я.

— Прибежала, под странные взгляды Авроров. Придётся к ним заклинание применить, чтобы не вспомнили, что видели меня, — ответила она. — А где мы сейчас?

— Понятия не имею, но кольцо перенесло меня, а заодно и тебя, сюда, — холодно усмехнулся я. Получилось немного остро. Нервы шалят, руки дрожат.

Мы огляделись, вроде опасности нет, все тихо, внизу под нами шумели волны. Вот это уже море. Соленые, холодные брызги долетали до нас с Грейнджер.

— Лезь под мантию, Гермиона, — сказал я тихо, — осмотрим местность.

Мы поднялись молча по склону, свернули влево к скале. Я высунул голову и попытался заглянуть через каменный гребень на ту сторону, где открылся вид на «хвост» этой скалы, надеясь рассмотреть, есть ли из пещеры выход. Там что-то чернело в глубине. Возможно, это он — выход из пещеры, куда я собирался войти с Грейнджер, а лучше без неё, чтобы не подвергать опасности.

— Я заметил выход из этой огромной и длинной пещеры. Пойдем, Грейнджер, нам надо обыскать все в ней, возможно, Гарри тут.

Гермиона кивнула и пошла вперед, а я за ней. У входа в пещеру девушка меня обняла и пожелала удачи. Нас двое, а значит, мы — сила.

— Пещера — это и крепость и темница, — проговорил я.

— Пусть будет первое, а не второе, — ответила девушка.

Пройдя три метра, мы ощутили под ногами гравий.

========== Часть 5.Б. ==========

На все мои пожелания, чтобы Грейнджер осталась вне пещеры, Гермиона отреагировала отрицательно и мы чуть не поругались, но дама всё-же победила.

Когда мы прошли десять метров, увидели каменную плиту и стрельчатую арку. Я, не задумываясь, прошёл вперед, а молодая женщина за мной. Гермиона наколдовала Люмусом сферу, и она сейчас освещала нам путь. Мы с Грейнджер нагнулись, пробрались в очень узкую подземную галерею, необычно прочно сделанную явно рукой человека.

Минут пять мы шли по ней, не встречая никаких препятствий, короме гравия под ногами, который стал ощутимо мокрым. Наконец, мы с девушкой увидели, что галерея закончилась и начался крутой спуск вниз. Грейнджер заглянула мне через плечо.

— Ого, и сколько здесь ступенек? — спросил она.

— Может, ты подождешь меня здесь, а я дальше пойду один, Грейнджер? Сдаётся мне, что там опасно.

— Ну уж нет, Малфой! Я никогда не уходила в сторону и всегда встречала опасность лицом к лицу, — ответила Гермиона.

— А ты оказывается упрямая девчонка? Понимаю, почему Поттер так тебя по-братски любит и ценит, ты любого мужика за пояс заткнешь, — улыбнулся я.

— А то же?! — усмехнулась девушка. Она взмахнула палочкой и на наших с ней ногах появились войлочные тапочки. — Это надо, Малфой. Ступени скользкие, мы можем упасть и сломать себе шею, если кубарем скатимся вниз.

— Да, ты умнее моей матери, зря, что вы с Гарри не попали в Слизерин, у тебя ум настоящей змейки, — усмехнулся я.

— Спасибо, Драко, я рада, что мы с тобой хотя-бы сейчас за столько лет нашли общий язык, и ты не называешь меня больше «вонючей грязнокровкой».

— Прости меня за прошлое, — сказал я.

Я спускался задом, придерживая за руку Гермиону.

— Пятьдесят три! — воскликнула девушка. Я недоуменно посмотрел на неё.

— Ступенек пятьдесят три, говорю. — Я согласно кивнул.

Перед нами была развлетляющаяся галерея, она раздваивалась в лево и в право.

— Ну, куда пойдем? — спросил я Гермиону?

Грейнджер улыбнулась и облизала указательный палец, подняла его к верху и им же указала на право.

— Туда, Малфой, оттуда дует ветерок, значит, там должен быть выход, — произнесла она.

— Умница! — усмехнулся я и обнял девушку. — Не замерзла?

— Драко, ты маг или кто? А чары согревающие на что тебе? — ответила Гермиона.

— Ты переплюнула эрудицией мою Пэнси Паркинсон, — рассмеялся я.— Удивляюсь, зачем ты вышла за Рона? Он же — так себе парнишка.

— Я знаю, что твой Блейз влюблён в Рона и всячески старается за ним приударить, и даже сейчас он с ним наверняка в Мунго, но Рон мне верен, хотя я была в школе влюблена в его брата Фреда, но он погиб, а Рональд женился на мне, чтобы хоть так утешить.

— А ты не пыталась выйти за его брата Джорджа? Брат — близнец и все такое? — спросил я.

— Джордж любит своего мертвого брата и до сих пор скучает. Он не гей, нет! Просто Джордж любит своего брата, Драко. А Рон? Он спокойный, тёплый, дружелюбный, но у нас нет той страсти, что я видела у вас с Гарри. Даже среди ссор и драк в Хогвартсе было видно, что вы влюблены друг в друга. Он говорил о тебе, ты — о нем. Вы как магниты с разными полюсами вели себя, и наконец-то притянулись. А мы с Рональдом? Мы просто устраиваем друг друга.

— Что будешь делать, если Рон уйдёт к Забини? — спросил я, когда мы прошли двадцать метров. — Блейз очень любит Уизли.

— Отпущу, но дочку себе оставлю. В прошлую ночь муж во время оргазма назвал меня Блейзом, — ответила девушка.

— Хочешь я поговорю с Роном и выбью из него всю эту дурь? — предложил я.

— Не надо, Малфой, мы сами должны разобраться в отношениях, ты не лезь в это дело. «Муж и жена — как говорится, — одна семья».

— Только дай нам знать с Гарри, если что, мы всегда придёт на помощь, — обнял я тепло девушку.

Мы прошли ещё пять метров и заметили, что галерея резко ушла вниз, а на верху и по бокам ничего не было. Мы опустились на десять ступенек вниз и пошли снова прямо. Наша сфера стала тускнеть, значит давление упало.

— «Люмус Максима», — произнесла Гермиона и появилось ещё две небольших сферы.

Прямо перед нами оказался огромный люк, оттуда веяло сыростью. Я взял в руку гравий и бросил в низ.

— Отверстие большое, как нора, но не глубокое, — сказал я, — стенки гладкие.

— Драко, некогда рассуждать, прыгай, а я за тобой, — сказала Гермиона.

Я прыгнул вниз и проехал метров восемь по тоннелю. Грейнджер я поймал внизу, когда она упала ко мне в объятия.