— Я люблю тебя, Драко, — проговорил малыш, — и не хочу, чтобы ты уезжал. Будь моим братом, а? Был бы ты хотя-бы маминым братиком, тогда я мог бы считать тебя дядей.

Муж обнял ребёнка и взглянул на меня, вопрошая, что же делать с детской привязанностью Дэна?

— Малыш, ты можешь к нам приехать в Мадрид погостить в этом году на Пасху, на праздники, или просто так. Мы покажем тебе испанские карусели, всякие карнавалы, — предложил я. Мальчик обернулся ко мне и улыбнулся.

— Хорошо, я только поговорю с родителями. Они меня любят и разрешат, — ответил малыш.

Мы целый день пробыли на каруселях и всяких аттракционах, периодически выходили и «на сушу», как выразился Дэни, где взахлеб рассказывал матери, как ему весело и хорошо, а Натали кормила сына. После мальчик тащил нас с Драко снова на аттракционы. Зато потом, когда мы ехали домой вечером, Дэни вырубился на переднем сидении, а Драко переплёл наши пальцы и положил голову мне на плечо.

— Устал, любимый? — спросил я, но супруг улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Это было замечательно, — ответил блондин.

В дом семьи Альфреда Пакка мы не стали заходить, было уже поздно, да и малыш спал. Мы с Драко оставили номера своих телефонов, чтобы, если что они смогли позвонить, а особенно Дэни. Мы тепло распрощались с Натали и попросили её поцеловать за нас сына, когда он проснется.

Мы на ночь глядя решили не ехать в Берлин, а остались в Кёльне в гостинице. Когда приняли душ и ложились спать, Драко сказал:

— Хороший мальчик, мне Дэни понравился. Даже жаль было с ним расставаться.

— Любимый, ты будешь прекрасным отцом. Ты был так нежен с чужим ребёнком, я представляю, каким будешь с нашим. Жаль, что как маги, так и магглы до сих пор не изобрели способ рождения детей мужчинами. Я бы все отдал, чтобы это изменить.

Я обнял мужа и положил руки на его плоский живот. Я убрал платиновые локоны с шеи блондина и принялся целовать её, все ближе прижимая Драко к себе.

— Ты так прекрасен, так вкусно пахнешь, вызываешь во мне желание и нежность. Ты очень устал, мой родной? — спросил я.

— Да, Гарри, — ответил мой муж, — да, я тоже этого хочу, весь день мечтал на каруселях поцеловать тебя. Я не могу больше ждать, Гарри, прошу тебя.

Я поднял супруга на руки и понес к кровати. Мой тёплый хорёчек, я буду всю ночь любить тебя и нежить, а потом ты уснешь в моих объятиях успокоенный и умиротворенный.

========== Часть 16. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

Мы вернулись в Мадрид вечером. Утром Поттер позвонил в Испанию и попросил кого-то, чтобы сняли небольшой домик на окраине города, двухэтажный и уютный. Брат Эммы Абрамсон оказался очень хороший парень, довольно красивый, белокурый, с правильными чертами лица, но уж очень худой и слабенький. Эмма почти постоянно держала Фердинанда за руку. Мадрид встретил нас проливным дождём и ветром. Возле входа в аэропорт нас ждал чёрный «Мерседес», и шофер повез нас в домик, где в течение десяти месяцев будут жить Эмма с братом. В доме горел свет, когда мы подъехали, и две девушки нас встречали у входа. Ванесса и Хуанита. Магглорожденные девы, по тридцать лет. Они уже приготовили ужин и Эмма с Фердинандом почувствовали себя раскрепощенно, белее спокойно за столом, непринужденно разговаривая. На следующий день Гарри, я и Эмма поехали в мадридский медицинский центр «Святые Ангелы» на приём к доктору Руэда.

Доктор провел все необходимые процедуры, проверил нас с Поттером и Эмму на совместимость крови, мы сдали анализы и свои исходные данные, нам сделали узи и велели через три дня снова прийти. Когда мы вернулись в дом Эммы, я просканировал Фердинанда. Как показал мне опыт изучения медицины самостоятельно, когда после Хогвартса я хотел было поступать на медицинский факультет Британской академии колдомедицины при Святом Мунго, которую создала принцесса Диана, ныне почившая. Так вот, Фердинанд был болен, но не смертельно и поправимо. Умственно и физически, кроме недуга короткой ноги и головной боли у него не нашлось. Сильные мигрени из-за суженых и перекрученных в виде восьмерки сосудов с правой стороны между шеей и головой. Зелья и магия помогут. Зелья должны вариться не менее одного месяца. А пока парню тяжело ходить, будем возить его на коляске инвалидной, её мы купили у магглов.

Через три дня мы снова приехали к Раулю Руэда в его клинику.

— Что ж, проговорил доктор, — все хорошо и можно провести первую попытку оплодотворения сеньориты Эммы Абрамсон. Когда хотите это сделать?

Мы с Гарри переглянулись и посмотрели на девушку. Она кивнула, что готова приступить. Нас с мужем отвели в лабораторную комнату и мы собрали в разные пробирки нашу сперму. После чего доктор Руэда вошел к Эмме Абрамсон, но нас к ней не впустили. Супруг в коридоре обнял меня, а я уткнулся ему в шею носом, вздыхая дивный аромат Гарри в себя. Так было хорошо и спокойно.

— Как думаешь, все ли получится? — спросил я.

— Эмму оставят лежать около двух часов, проверяя, не отторгентся ли наша сперма и произойдёт ли оплодотворение. Пока ей нельзя пить и резко шевелиться. Если все хорошо пройдет, то Эмму положат на пару недель в больницу, наблюдая за процессом оплодотворения. Потом раз в неделю мы будем её привозить на приём и сдачу крови.

Через два часа нас впустили к Эмме. Девушка лежала на кушетке и была в прекрасном расположении духа.

— Привет, — сказали мы в унисон с Гарри, — как ты, в порядке?

— Да, процедура оказалась не трудной и магглы определённо продвинулись далеко в своих технологиях. Моя магия чувствует, что во мне зародилась жизнь.

— Ух! — воскликнул Поттер. — Здорово. Доктор Руэда классный, он очень обходительный и добрый.

— Скажи, Герой Гарри, а профессору Руэда ты тоже сотрешь память?

— Конечно, он маггл, — ответил мой муж, — это мой долг, как мага.

— Мне понравился доктор и я не хочу его терять. Прошу тебя, Гарри, пусть мы будем помнить друг друга, но не с такими вот воспоминаниями, — улыбнулась немка, показывая на свой плоский живот. Потом она вздрогнула и прошептала: — Я почувствовала сейчас не одну душу в себе, а две! — Девушка положила свои ладони на свой живот. — Душа разделилась на двоих малышей.

Я взял за руку Гарри, а он переплёл свои пальцы с моими. Я потерся щекой о его плечо и улыбнулся.

— Хорошо, — ответил Гарри, — вы будете помнить друг друга, но ни нас, ни наших с Драко детей и то, что мы знали друг друга с тобой — нет, не будешь. Но почему ты, чистокровная ведьма, решила вдруг связаться с чистокровным магглом.

— Я почувствовала его душу, его доброту и чуткость, его руки, пока он проводил свои манипуляции, и я влюбилась в него. Кажется.

— Но ты знаешь Рауля, он маггл и врач, а у докторов, почти у всех, ангельские руки, это дар богов. Где гарантия, что он полюбит тебя? — Эмма усмехнулась, а Гарри вздохнул. — Нет, милая, ты не должна применять никаких приворотов к нему, так как это даст только отрицательный эффект. Рауль будет ходить за тобой, но его душа станет выгорать от насилия. Через девять месяцев ты родишь, месяц уйдёт на восстановление сил, а потом приходи к нему и начинай по новой знакомиться. Я оставлю воспоминание одно на двоих с Руэда, как вы виделись в вестибюле клиники «Святые Ангелы» и на этом — все! А пока веди себя естественно, общайся с Раулем просто. И это — лучший выход, дорогая.

— Хорошо, я обещаю, — грустно ответила Абрамсон, — но я не хочу потерять его. А если какая-нибудь испанка уведет Руэда?

— Знаешь, — проговорил я, — мой Гарри с кем только не общался в Хогвартсе, девки так и липли к нему, с одной он даже встречался, но достался все равно мне. Знаешь ведь легенду про красные нити судьбы? — Девушка улыбнулась и кивнула. — Так вот, если Судьба вас соединила, вы будете вместе, как не крути. Потерпи немного.

Как-то мы с Гарри зашли в больницу в середине второй недели обследования Эммы, и увидели что в палате немки сидит доктор Руэда. Он держал её руки в своих и что-то говорил, отчего девушка порозовела.