— Пойдем, — проговорил он, обнимая меня и уводя подальше.

За Поттером вышли его четверо телохранителей и отстранили репортёров. Только в Мерседесе Гарри я смог отчасти успокоиться. Брюнет обнял меня, а я прижался к нему, словно доверчивый котёнок. Не сказать, что я испугался папарации, нет, конечно же, но пока ещё не настал час «X» для своего разоблачения.

— Лео, хороший мой, — проговорил Гарри, — ты в порядке? Может, поедем в отель?

— Нет, ты рядом и я в порядке. Давай, поедем туда, куда ты хочешь, — предложил я.

— А ты уверен, что готов играть в бильярд? На кону ведь будет эта маска и тайна, которую ты не хочешь мне открыть? — Поттер отстранил меня чуть от себя и заглянул в мои глаза. Леонардо, малыш мой, подумай.

— Мистер Гарсиа, куда ехать? — услышали мы вопрос водителя Поттера.

— Поезжай к «Лестнице Елизаветы», а потом можешь быть свободен. Машину завтра приготовь к десяти часам утра, — дал распоряжение брюнет.

— Все понял, мистер Гарсиа, — ответил водитель.

*

Часом позже.

Я заставил Поттера надеть маску, чтобы в бильярдном зале к нам не налетели папарации.

— Нет! — возмущался Поттер. — Как может этот парень играть лучше меня?

— Что-то не так, милый? — рассмеялся я и провел рукой по груди брюнета. — Ты клялся и божился, что являешься докой в игре в бильярд. Не ты ли с усмешкой сказал, когда мы вошли в этот зал, что тебе как два пальца об асфальт, так ты меня уделаешь в два счета?

— Ты не можешь так хорошо играть, Лео! Я просто обязан выиграть у тебя сегодня, — возразил Гарри.

— Любимый, не переживай, три партии и все в мою пользу, но… — Я наклонился к уху Поттера. — Но ты получишь в эту ночь меня. Я хочу дать тебе это в замен на твой проигрыш.

— Лео, — Поттер обнял меня, — дай мне ещё один реванш, всего один, мой сладкий. — Его губы прижались к моему лбу.

— Генри, любовь моя, хоть десять раз пробуй, но тебя ждёт проигрыш. — Гарри смотрел на меня такими щенячими глазками, что я не выдержал и обнял его. — Хорошо, но это будет последний раз. — Я взял его руку и опустил на свой пах. — Посмотри, я с ума схожу по тебе, Генри, твои глаза, просящий голос, пересохшие губы, которые ты от волнения облизываешь постоянно… Это так меня заводит и сводит с ума. Генри…

Поттер застонал и поцеловал меня, обняв до хруста костей.

— Один раунд и мы поедем в мой номер, — прошептал Гарри, пожирая меня глазами, — где я буду всю ночь любить тебя то нежно, то страстно, то жадно, то медленно, то неистово, — прорычал тихо брюнет и перешел что-то шептать на парселтанге, от чего мой член стал каменным.

— Я не могу больше, — прошептал я на ухо Гарри, — хочу тебя.

— Один раунд, желанный мой, — улыбнулся брюнет.

Я понимал, что он решил таким образом сбить меня с толка, усыпить бдительность и выиграть, возбудив до предела. Ну уж нет, мой сладкий. У меня от этого осознания чуть спала эрекция и я рассмеялся.

Четвёртый раунд Поттер тоже продул. Я нежно обнял Гарри и похлопал его по напряженной спине.

— Сегодня не твой день, родной мой, — сказал я, а он снова что-то прошептал на парселтанге и повел меня на выход. Дон Гарсиа даже пиджак свой забыл и я в последний момент успел его захватить с бильярдного стола.

Гарри был расстроен настолько, что когда мы вышли из заведения, он обнял меня и… аппарировал в свой номер. Мерлин Великий! А если сейчас сюда нагрянут авроры Испанского Министерства Магии?! Поттер-то ладно, ему море — по колено, но что будет со мной? Брюнет поднял меня на руки и понес в спальню.

— Генри, — проговорил я, отползая к спинке кровати, — как мы тут оказались?

— По волшебству, — ответил брюнет, — хочешь, я открою тебе свою тайну?

— Да, уж, просвети, будь любезен! — воскликнул я. — Ты обнял меня на пороге казино и нас закрутило в какой-то хренотени. Что это было? Меня чуть не вырвало, — солгал я. — Скажи, Генри, как ты это сделал?

— Хочешь, покажу тебе что-то, любимый? — Я кивнул в ответ. — Вот смотри…

Поттер щелкнул пальцами и свет в номере из тёплого превратился в голубой, потом стал меняться в красный… и так во все цвета радуги.

— Фокусы, Гарсиа? А если сейчас сюда, как в Средние века прикатит святая инквизиция и нас сожгут на костре, или того хуже… — Так хотелось сказать, что нас, вернее, меня приговорят к Поцелую дементоров, как бывшего Пожирателя Смерти.

— Нет, милый, инквизиция сейчас уже, слава Богу, не та. Больше не сжигают на костре за то, что ты маг. Все в прошлом.

— Значит, ты маг? И что ты ещё можешь? — спросил я.

— Все, что захочешь, Леонардо, — ответил Гарри. — Не бойся, меня не арестуют за детские шалости. Иди ко мне, малыш мой, не томи меня.

— Нет, увидимся завтра, когда я пойму, что ты в порядке, — проговорил я.

— И ты позволишь инквизиторам, если это случится, забрать меня, Лео? — воскликнул брюнет.

— Нет… Конечно же, нет, Гар… дон Гарсиа, я хотел сказать, — крикнул я.

Он снова взмахнул рукой и прочёл заклинания, запирающее двери и окна, заглушающие и отводящие чары.

— Теперь нас никто не найдёт, не обнаружит и не услышит, — улыбнулся брюнет. — Но, Лео, я жду, что ты когда-нибудь тоже откроешь мне свои тайны. Я честен с тобой, мой хороший, прошу и тебя в ответ быть честным со мной.

— Хорошо, Генри, — ответил я, — ты получишь ответы на все свои вопросы, но не в Нассау, а когда мы вернёмся домой, когда ты будешь любить меня в своем доме на шелковых простынях.

— Мы улетаем с тобой завтра в Буэнос-Айрес и я сразу введу тебя в свой дом, что стоит на берегу моря. Нам будет хорошо, а сейчас иди ко мне, я хочу тебя.

— Скажи мне ещё вот что, дон Гарсиа, — проговорил я, — что ты там в бильярдном зале шептал на каком-то выдуманном языке?

— Это змеиный язык, Лео, я им обладаю с младенческих лет. Хочешь узнать, что я говорил на нем тебе? — Поттер уже разделся и сейчас меня начал раздевать, на каждом слове целуя, куда придётся. Он присосался к моей шее и обнял. Я растормашил брюнета. — Ммм? — недовольно промычал Гарри.

— Так что ты там шипел на змеиный языке, Генри? — переспросил я, улыбаясь и нежась в объятиях Поттера.

— Ах, да… Я говорил, что с ума схожу по тебе. По твоим губам, шелковистым волосам, по серым глазам, по нежной шее, — и снова жадный засос чуть ниже уровня мочки. Я застонал тихо от желания, — по твоим длинным пальцам, по безупречному и такому желанному телу…

— Генри… — прошептал я, — пожалуйста…

— Да, любимый, скажи мне, что ты хочешь? — тихо спросил меня Поттер и положил задницей на пару подушек.

— Возьми меня, пожалуйста, — попросил я, прерывисто дыша. — Не могу больше, Генри, возьми меня скорее.

— Я обещал тебя любить всю ночь, сладкий мой мальчик, готовься.

Я зарычал от того, что Поттер медлит и сводит меня с ума этим. Я притянул его к себе и укусил за губу, жадно вылизывая его рот в перемешку с кровью.

— Леонардо, а ты оказывается потомок графа Дракулы?! — усмехнулся брюнет. — Или ты потомок испанского вампира, графа Вролока? Знаешь, в Жироне, на севере Каталонии, жил в двенадцатом веке герцог Гифред Эструк, по легенде он тоже был вампиром. Так чей же ты потомок, любимый мой, кровожадный Леонардо?

— Бл*дь! — зарычал я громко. — Если ты меня сейчас не трахнешь, я тебя снова укушу и теперь уже в самое уязвимое место, Гарсиа!

— Хорошо, вижу, что ты уже готов к ночным раундам? — прошептал Гарри и жадно меня поцеловал.

Поцелуи вышибали мою душу, расстворяли в себя, сжигали остатки неловкости и скованности. Хотелось полностью впитаться в тело, в кровь, в молекулы Поттера и никогда не возвращаться назад. Он положил мои ноги на свои плечи и прижался ртом к моему входу. Я за минуту до этого почувствовал небольшой озноб по всему своему телу — заклинание очищения, а сейчас его горячий рот прижался ко мне и Гарри стал ласкать мой анус. Я закричал от переполнявших меня чувств и содрогнулся, бурно кончив на свой живот. Это было волшебно и горячо — неистовая страсть Поттера. Но брюнет не остановился на этом, он продолжил сладкую пытку ртом и языком. Мой член снова налился желанием и я возбудился, а Гарри то сосал мой сокращающийся анус, то трахал его своим языком. Он наколдовал, чтобы его язык немного удлиннился и теперь он непрестанно задевал и надавливал на мою простату внутри. Я уже хрипел и задыхался от восторга. Голос пропал и я как рыба только и мог то закрывать, то открывать свой рот и комкать простыни под руками. Три оргазма один за другим. Ох, как же хорошо. Больше не было сил, и это он ещё по-настоящему меня не взял. Гарри перевернул меня на живот, поставил в коленно — локтевую позицию и принялся ласкать. Он подлез под меня, чтобы было легче ласкать языком и стал вылизывать мой гладкий пах, мои яички и сосать член. Я только рычал шёпотом, так как голос пропал. Я содрагался всем телом непрестанно от импульсов в своем теле и пару раз кончил на лицо любовника и глубоко в его рот. Я схватился за спинку кровати и трахал рот Поттера своим членом, а он обнимал руками мои бедра и пальцами растягивал мой почти готовый вход. Я уже плакал и скулил от переполнявших меня эмоций, когда Гарри, наконец, вошел в меня, перевернув на спину. Я блаженно застонал и выгнулся весь, сильнее насаживаясь на член брюнета и шире разводя ноги. Гарри склонился ко мне и стал целовать мои губы, соски, грудь, шею, оставляя засосы. Я жадно отвечал на поцелуи и сам также метил моего любимого. Десять оргазмов за ночь. Поттер уснул на рассвете, когда ночь уже час как отступила, пропустив вперед утро и уступив законные права, а я тихо сполз с кровати и накинул на себя, на подобие туники простынь, и тихо вернулся в свой номер. Все тело ныло и сладко болело, было лёгким и невесомым от того, что произошло. Я пошёл в душ, снова после него смазал свой анус и провалился в сон, поставив будильник на восемь часов утра. Маску я положил рядом с собой.