— А как ты тут оказалась? — спросил я.

— Гарри меня пригласил, — ответила Паркинсон.

Тут вернулся Лукас и принес три бокала вина, один он протянул мне.

— Я вас узнал, — проговорил Лукас Феллино, — вы ведь — модель Аргентины, «Ангел Буэнос-Айреса», Леонардо Эрнесто ди Альмейда? — Я кивнул в ответ и улыбнулся, а парень пожал мою руку, чуть задержав в своей. — Моя сестра просто от вас без ума. Вы бы не могли ей что-нибудь подарить от себя.

— А сколько лет вашей сестре? — спросил я.

— Восемнадцать, — улыбнулся испанец, — у неё вся комната в ваших фотографиях и альбомах. Она просто вами бредит и мечтает стать моделью.

Я подошел к витрине, в которой увидел кулон на цепочке «Сияние солнца»

— Вы не против, если я подарю вашей сестре кулон «Сияние солнца»? Я слышал, он приносит счастье. Колечко не подарю, потому что моё сердце занято.

— Я заплачу вам за кулон, — сказал доктор.

— Ну, что вы?! Я в состоянии сделать подарок милой девушке, моей фанатке, — улыбнулся я испанцу.

Я тут же купил не только кулон «Сияние солнца», но и открытку, подписал её примерно так: «Милой своей фанатке, Монсеррат… от Леонардо Альмейда» и передал мужу Паркинсон. Мерлин Великий! Только бы ещё кого-нибудь не встретить из бывшей школы.

Гарри потащил меня за собой в обеденный зал ресторана «Cosa del vino» и посадил рядом с собой. Я поглядывал на Паркинсон с её мужем, сидящих через два стола. Мэр расположился рядом с Поттером и они премило разговаривали сейчас. Мэр и Гарри тут же подписали договор, что брюнет не будет платить пошлину, но за это десять процентов от дохода будут перечисляться на имя мэра инкогнито.

— Что ж, пусть будет так! — проговорил Гарри на итальянском языке. Он посмотрел на меня, а я легонько погладил его бедро под столом.

На все вопросы мэра города кто я такой, Поттер отвечал по моей просьбе, что я просто друг. Об этом я успел попросить Гарри, пока он вёл меня на обед, на что любимый кивнул в ответ, и приобнял за талию.

Мэр, Нил Патрик Хьюмен, поглядывал на Поттера.

— Синьор Гарсиа, вы ведь не коренной житель Аргентины? — спросил мэр.

— Аргентина очень давно стала моей второй родиной, господин Хьюмен, — ответил Гарри.

— Ваш шрам на лбу — это приобретенное или врожденное явление.

И снова Поттер посмотрел на меня, а я, как некогда мама пожатием руки прибодряла отца на тот или иной поступок, так я сейчас тихонько пожимал руку моего Гарри, как бы говоря: «любимый, я рядом».

— Это приобретенное, мистер Хьюмен, — улыбнулся натяжно брюнет.

Наконец, этот обед закончился, во время которого ни Поттер, ни я толком не поели. А потом началась экскурсия по большому магазину и показ ювелирных изделий на моделях.

Время то тянулось долго, от чего хотелось выть, то иногда бежало вперед. И я снова сжал руку Гарри в своей, когда помощник Поттера доложил, что все готово и гости могут поехать в отель «Орхидея». Парень обнял меня и повел к своей машине.

Бальный зал был великолепен, он сиял огнями, роскошью и красотой, а главное вместитительностью людей. Гарри постоянно кто-то приглашал на танцы. То дочь мэра, Оливия Хьюмен, то дочь священника Николь, то кто-то ещё. Хотелось к пиксям напиться.

POV. ГАРРИ ПОТТЕР.

*

Банкет в отеле «Орхидея» был в самом разгаре, а я все еще не мог пригласить на танец моего парня. Я видел, как возле него слонялись богатенькие девочки и парни, но он только потягивал коктейль и поглядывал в мою сторону. Когда в очередной раз к нему подошел чей-то сынок и стал теснить Лео к выходу, я выпустил девушку, с которой танцевал и поспешил к Альмейда.

— Ты в порядке? — спросил я, приобнимая моего Ангела. — Прости, я задержался.

Парень, что приставал к Альмейда, ретировался, а Леонардо обнял меня за шею и тихо прошептал на ухо:

— Я убью тебя, Гарсиа, ты — покойник! Ты оставил меня на два часа одного!

Я понимал, что парень был крайне зол и обижен на меня.

— Я достоин твоей кары, милый, — ответил я. — Прости меня, пожалуйста. С этой минуты я весь твой, Лео. — Блондин кивнул мне и уткнулся губами в мою шею.

Начался медленный танец и я завис. Мне показалось, что я сейчас снова очутился на выпускном бале в Хогвартсе. Так было хорошо в любимых руках, в родных…

— Мерлин Великий!.. — прошептал я. — Сплю. Я определённо брежу.

— Ммм… — услышал я рядом томный голос Драко. Я понимал, что рядом со мной Леонардо Альмейда, но эти ощущения…

Сейчас блондин даже прижимался ко мне так, как это делал когда-то Драко Малфой. Его руки гладили меня по плечам так-же, как руки любви всей моей жизни. Драко Люциус Малфой.

— Ммм… — теперь уже я застонал. — Как мне с тобой хорошо.

— Гораздо лучше, чем со всеми этими наряженными куклами из высшего общества? — спросил меня блондин охрипшим голосом.

— В сотни раз, любимый, — ответил я.

— Гар… — тихо прошептал Лео. — Я хотел сказать, Генри, ты так волнуешь меня. — Он положил свою голову мне на плечо и надтреснутым голосом попросил очень тихо: — Поцелуй меня, пожалуйста.

Совсем как я когда-то просил на выпускном об этой милости Драко. И я поцеловал его, услышал протяжнее стон в ответ.

— Любимый, давай сбежим? — предложил я.

Затуманенные серебристые глаза взглянули на меня так, что у меня стал наливаться член.

— А это возможно, Генри? — спросил он.

— Все возможно, сейчас я скажу заключительную речь, малыш и мы сбежим.

Он потерся щекой о мою ладонь, прямо как котёнок, как тёплый ласковый Хорёчек из рода куньих. Его реснички нежно опустились, а губы сложились в кроткую улыбку. Господи, как же я хочу прямо сейчас любить тебя, мой сладкий котёночек. Пока я говорил заключительную речь, Леонардо Альмейда стоял у колонны и не сводил с меня глаз. Все похлопали в ладоши в конце моего выступления и попросили станцевать заключительный танец. Зазвучала музыка танго и я взглянул на всех присутствующих в зале. Девушки ждали, что я кого-нибудь из них приглашу на танец, но я прошёл через весь зал и протянул руку моему Альмейда. Он подал мне свою руку и я прижал его к себе. Танец начался. Мы танцевали так, словно были профессиональными танцорами танго. Один танец на двоих, одна душа на двоих. Я крутил моего парня и вертел в своих руках, а все смотрели на нас с восхищением. Я и не думал, что Лео так прекрасно танцует.

Гости ещё танцевали, пили и веселились, а мы с Альмейда по-тихому сбежали.

========== Часть 7. ==========

POV. ДРАКО МАЛФОЙ.

*

Мы сбежали с приема Гарри и в обнимку отправились в ночной Нассау. Поттер обнимал меня одной рукой, а другой показывал достопримечательности.

— Багамы принадлежат Великобритании и ими управляет королева Елизавета Вторая. Здесь она редко бывает, — проговорил Гарри.

— А это даже интересно, — ответил я, — а чем промышляет Нассау? — спросил я.

— В основном — это туризм. Багамские острова очень красивые, — ответил брюнет. — Пойдем, покажу тебе «Лестницу Елизаветы», на ней удобно целоваться под луной. Говорят, что если поцелуешься в полнолуние под цветущим персиковым деревом, то навсегда останешься с тем человеком.

— И ты хочешь сегодня поцеловаться под луной! — улыбнулся я. — Кто же такой умный, что придумал эту сказку?

— Это предание к нам в Европу пришло с Востока, а конкретнее, с Китая. Японцы любят целоваться под сакурой, корейцы — под осыпающимися лепестками яблонь и груш, а жители Поднебесной исключительно под персиковыми деревьями. Персики считаются символом вечности, перерождения и бесконечной любви. Побежали, пока луна не скрылась за облака, — потянул меня за руку Гарри.

На «Лестнице Елизаветы» действительно было красиво. Здесь были посажены все три вида деревьев, которые перечислил Поттер. Небо было сегодня удивительно ясным, звезды смотрели с высоты так близко на нас, целующихся под старым, но весьма плодовитым и сейчас обильно цветущим персиковым деревом. Мы задыхались от нехватки кислорода, лёгкие огнём горели, но никак не могли оторваться друг от друга. Губы Гарри были для меня, как и его глаза, — фетишем. Наконец, мы разорвали поцелуй и Поттер обнял меня, жадно вглядываясь в мои глаза. И пока он не начал умолять меня снять маску, я снова втянул его в поцелуй.