Всего он отсутствовал не больше недели. Возвращался он уже в своей телесной оболочке.

Когда они вновь встретились, то шокировали друг друга своим внешним видом. Саурон был восхитителен. Высокий, с роскошными рыжими волосами, которые развевались на ветру, когда его вороной конь ускорял ход. Расшитый золотом и серебром чёрный камзол красиво переливался в лучах зимнего солнца.

Эльф же предстал перед ним в самом жалком виде. Ушастик совершенно замёрз, ведь привык, что огонь загорается по первому требованию и дров и растопки на зиму не заготовил. Кроме того он ужасно хромал и был одет в какие-то старые лохмотья. Эльф, раскрыв рот, смотрел на нежданного гостя.

— Ох, меня не было непростительно долго! — Вместо приветствия сказал Саурон спешившись.

Он без приглашения прошёл за калитку и подхватил на руки пытающегося что-то сказать в ответ перепуганного эльфа. Остроухий попытался вырваться, но майа крепко прижимал его к себе.

— И скажи на милость, почему ты одет в эти лохмотья?! — Недовольно спросил Саурон, заходя в дом с ценной ношей на руках.

— Я… Я просто нечаянно сжёг п-половину своей одежды, когда готовил чай, — тихо прошептал в ответ эльф.

Гортхаур аккуратно опустил его на постель и небрежно, взмахом руки зажёг огонь в камине. Юноша смотрел на всё это широко распахнутыми глазами, медленно понимая, что этот прекрасный незнакомец, скорее всего и был его спасителем.

— Ладно, ничего страшного, это легко исправить. Лучше скажи, ты не сильно себя покалечил, пока меня не было? Что-нибудь болит? — задал вопрос майа, внимательно оглядев его огненными глазами.

Эльф мило покраснел и подобрал к себе ноги, стесняясь нависшего над ним мужчины.

— Сильно подвернул лодыжку и обрезался ножом. А остальное всего лишь царапины, ничего серьёзного. Пожалуйста, не стоит, Вы и так много сделали для меня…

— Обращайся на “ты”, мы жили вместе почти три года, другая форма общения будет не уместна, — поправил его майа.

Саурон начал стаскивать с вяло сопротивляющегося эльфа лохмотья и сапожки. Порез на руке был быстро излечен поцелуем в ладошку, лодыжку смущённый эльф не дал даже осмотреть.

— Я распрягу и отпущу коня, а ты сиди здесь и не вздумай вставать. Ещё доберусь до твоей лодыжки! — Пообещал Саурон прежде, чем выйти из дома.

Он снял с коня упряжь и отпустил его. Конь вернётся тогда, когда будет нужен своему хозяину.

Майа вошёл в домик, неся в руках две небольших сумки.

— Это - мой скромный подарок тебе, — сказал он, протянув эльфу одну из сумок. — А это мои вещи, лучше не трогай их, там много опасных для тебя предметов, — Саурон указал на вторую сумку.

— Я не могу принять подарок! Ты и без него так много сделал для меня, я тебе очень благодарен, — сразу начал противиться юноша.

Саурон резко развернулся и, чеканя шаг, приблизился к замеревшему от испуга эльфа.

— Ты не хочешь принять мой подарок, эльф? — сказал Гортхаур, приподняв пальцем его подбородок. — Ты уверен, что не хочешь принять мой подарок?

Его голос звучал невероятно устрашающе и зловеще. Некоторые пленники теряли сознание от страха, когда он начинал вести так допрос. Однако бедняжка-эльф не знал, кем является его загадочный гость. Поэтому, хоть он очень испугался, но такого же эффекта, как на пленников Саурон не произвёл.

— Н-не уверен!

— Значит, ты принимаешь мой подарок? Вот и славно! — Резко сменил тон мужчина. — Посмотри, что я тебе принёс, а я пойду, пожарю тебе мясо и погрею вино. Волки сейчас принесут какую-нибудь дичь.

Юноша вздрогнул и во все глаза уставился на своего гостя.

— Волки?! Всё это время это были волки?

— Ну, разумеется, не самому же мне за зайцами бегать! — Сказал Саурон. — Когда я приду, надеюсь увидеть, что ты нашёл применение моим подаркам. И не вздумай вставать с постели!

Саурон ушёл, а эльфу осталось лишь подчиниться настойчивой просьбе и разобраться с подарком. Он осторожно придвинул к себе довольно тяжёлую сумку. Сделана она была из толстой кожи и украшена изящным шитьём. Внутри оказалась одежда, украшения и парочка книг. Такую одежду не носили и самые богатые люди в роханском городке, в который иногда наведывался юноша. Да что уж там, такое, наверное, носят только приближённые эльфийских властителей! Нет, рубашки и туники не были вышиты самоцветами, но вся одежда была из очень дорогой ткани, о такой ткани эльф только читал в книжках, а видел впервые. Её привозили с юга, и позволить такое дорогое сукно могли себе не далеко все. Украшало одежду искусное шитьё серебром, ничуть не хуже, чем у его прекрасного гостя.

Юноше стало ужасно неловко примерять на себя такое. Он был уверен, что в сумме на содержимое этой сумки можно построить ещё два таких дома, как у него. Не привык бедный эльф облачаться во что-то подобное. Он надел тунику и начал возиться со шнуровкой на груди. В этот момент и вошёл Саурон.

— О, ты в этом восхитительно хорош! Я принёс тебе вино. — Сказал майа, закрывая за собой дверь.

—Вино? Я никогда не пробовал вино, — сразу ответил юноша, но резко замолчал, боясь сморозить о себе ещё какую-нибудь глупость.

Он очень старался не упасть в глазах своего гостя.

— Неужели? В таком случае я рад, что прихватил с собой именно это вино, оно считается одним из лучших, — майа дал ему бокал, — давай я тебе пока помогу со шнуровкой.

Не слушая возражения, он быстро справился с задачей и потом поцеловал его в шею. А на перепуганный взгляд ответил:

— Мне показалось, там царапина, что ты так смотришь? — Не пытаясь особо оправдываться, соврал майа.

Вечер прошёл замечательно, но эльф постоянно чувствовал себя неловко в присутствии своего эксцентричного гостя.

Стемнело. На улице началась метель, и Саурон перетащил юношу вместе с одеялом поближе к камину. Лодыжка, к слову была исцелена, хоть и насильно. Эльф, прижавшись боком к сидящему рядом майа, наслаждался уютной тишиной. Рука Гортхаура опустилась ему на талию, и ушастик совершенно не возражал.

— Могу я задать глупый вопрос? — тихо спросил эльф, подняв голову, чтобы встретиться взглядом.

— Сколько угодно, прелесть моя! — Незамедлительно последовал ответ.

— Мы, получается, жили вместе три года, но… я не знаю, как тебя зовут, — осторожно сказал юноша.

Майа улыбнулся и прижал его к себе ближе.

— А я не знаю, как зовут тебя. Но так и быть, представляюсь первым. Меня зовут Саурон, но ты, если хочешь, можешь звать меня любым из моих имён.

Эльф будто окаменел в его объятиях. Он поражённо смотрел в огненные глаза своего спасителя и не мог сказать ни слова.

— Ты сейчас не пошутил, да? — прошептал юноша.

— Лучше бы пошутил, ты бы тогда так не испугался, — немного печально ответил Гортхаур, — но, ты сам подумай, мы были вместе три года, и ты даже подумать не мог, что твой скромный спаситель на самом деле то ещё чудовище.

Эльф что-то обдумывал. Некоторое время длилось молчание. А потом, он, не говоря ни слова, обнял Саурона в ответ, уткнувшись личиком ему в грудь.

— Чудовища те, кто тебя так незаслуженно…

— Да неужели? Когда я увидел тебя впервые, я подумал, что меня, пожалуй, развлекло бы то, как волки будут рвать тебя на куски. Если бы ты не умолял… Да впрочем, вообще не понимаю, что на меня тогда нашло, — перебил его Гортхаур, — мне хотелось посмотреть, как ты умираешь.

Юноша распахнул глаза и немного отодвинулся, будто опасаясь, что сейчас снова явятся волки и растерзают его.

— Но всё же я почему-то спас тебя. И очень к тебе привык и привязался. Рядом с тобой я начал забывать, кто я на самом деле.

Эльф смущённо улыбнулся и уже совсем доверчиво обхватил руками Саурона за шею. Зарывшись носом в рыжие волосы, он вдохнул приятный исходящий от них запах и сказал:

— Меня зовут Аминель, и мне очень приятно познакомиться с тобой, Саурон.

— Ну надо же, хоть кому-то приятно со мной познакомиться, — проговорил майа, усадив его себе на колени.

Вскоре они перебрались в постель, Аминель отчаянно краснел из-за перспективы спать вместе. Его протест Саурон проигнорировал, и уснули они всё же в объятиях друг друга.