Саурон равнодушно наблюдал за чужим горем, больше не вмешиваясь. Посетовав на свою неуклюжесть, юноша убрал весь беспорядок, лепёшки отправились к курам.

Опустив плечи, эльф побрёл к своему дому и, кто бы сомневался, споткнулся о порог и упал, растянувшись на деревянном полу. Гортхаур проплыл над ним, ничем не выдав своё присутствие. Тем временем, обиженный на весь мир юноша тоже вошёл в дом. Из-под кровати он достал сложенный самодельный мольберт, а из шкафа чистый холст.

Саурон скептически осмотрел его богатство. Если в шкафу для одежды он хранит холсты, то сама одежда-то где? Будто отвечая на незаданный вопрос, эльф поплёлся к кровати. Между постелью и стеной на ящике лежали две стопки одежды, укрытые какой-то грубой тканью, видимо, чтобы на вещи не летела пыль из окна над кроватью. Порывшись, юноша нашёл запачканный красками фартук. Из прикроватной тумбочки были извлечены краски.

Кажется, на него нашло вдохновение. Он укрыл кровать яркой красной тряпкой, на которой, впрочем, были пятна. Сформировал красивые складки, а пятна закрыл, уложив на них кота. Принёс гроздь ещё недоспевшего винограда и ветку какого-то растения и уложил всё рядом с несопротивляющимся котом. Окинув критическим взглядом получившуюся композицию, он добавил ещё туда горшок. А потом, кивнув самому себе, начал писать.

Кот быстро уснул, во сне у него начали дёргаться лапы и ветка, лежавшая у него на боку, то и дело падала, эльфу приходилось вставать и поправлять её.

Со стороны всё это смотрелось довольно забавно, но юноша был явно увлечён работой и не обращал внимания на подобные мелочи. Саурон, сквозь дрёму следил за тем, как тот суетится.

Для себя майа решил, что ему следует немного отвлечься от привычных дел, торопиться ему всё равно было не нужно. Тёмный Властелин вернётся только когда Мордор будет полностью восстановлен. А пока можно отдохнуть и не о чём не думать. Тихая уютная атмосфера маленького домика этого эльфа его вполне устраивала, всё равно он сможет воплотиться ещё не скоро. Ещё один плюс в том, что в этом месте его никто не будет искать.

Через некоторое время художник закончил этюд и отправился делать себе чай. Как только за ним захлопнулась дверь, майа опустился на пол рядом с мольбертом, тень снова приняла человеческое очертание.

Очень не дурно, особенно с учётом того, что это быстрый этюд, а не продуманное произведение.

Саурон хорошо разбирался в искусстве.

Эльф вернулся, кое-как держа бокал в обожжённых кипятком руках. Юноша пытался улыбаться, несмотря на ужасную боль. Он увидел мольберт и понял, что ближайшее время не сможет творить. Из лучистых зелёных глаз потекли слёзы, и эльф медленно сел на пол.

Саурон его прекрасно понимал: когда он в первый раз лишился тела, то почувствовал нечто подобное. Позже, правда, привык и старался отвлечь себя политикой и… да чем угодно, лишь бы голову не посещала мысль о том, что он неспособен ничего создать. Конечно, такой сильный дух, как он, при желании мог влиять на материальный мир. Но разве хватит сил у духа ковать на протяжении многих часов в кузнях? Нет, определённо нет! Будь он живописцем, он бы попробовал, может что-нибудь и вышло бы, но работа в кузне слишком тяжёлая.

Его магия в облике духа ничем не сдерживалась, но вот физическую силу применять было очень сложно.

Тихий плач эльфа уже начал переходить в рыдания, стоило ему только взглянуть на изуродованные руки. Саурон медленно выбрался из тени и осторожно прикоснулся к самому повреждённому пальчику юноши. Магия через прикосновение перешла во всю руку, и ожоги заживали за считанные секунды. Потом всё то же самое было проделано и со второй рукой.

Эльф, всё ещё всхлипывая, посмотрел на свои руки, попробовал сжать кулачки, подвигать пальцами. Боли не было совершенно и самих ожогов тоже. Мальчик оглянулся, пытаясь увидеть того, кто так ему помог, но вкруг никого не было.

— Спасибо! Я очень благодарен тебе, мой спаситель, кто бы ты ни был! Ты мне не покажешься? — с надеждой спросил остроухий, но ему, увы, никто не ответил.

Ещё пару минут он восторженно озирался вокруг.

— Неужели я больше не один? Я так счастлив! — Прошептал воодушевлённый юноша.

“Знал бы ты, КТО твой спаситель, ты бы так не радовался” - с иронией подумал майа.

Эльф убрал мольберт и холст, своим этюдом он, кажется, не очень доволен. Кот был переложен на подоконник. Юноша отправился работать в сад, обед он благополучно пропустил, ужин тоже. Позже выяснилось, что еды у него и нет толком, запасов осталось ещё на пару завтраков. А в лес за грибами и ягодами он идти теперь боялся.

Наблюдать за тем, как остроухий медленно умирает от голода было не интересно, и Саурон решил, что если он уж решил помогать, то надо довести дело до конца. Ему не трудно, а мальчишка будет рад.

Ближе к вечеру майа отправился в лес. Те двое волков пришли к нему сами. А дальше нужно только лишь отдать приказ. После заката у калитки забора уже лежал мёртвый кролик, принесённый волками.

С помощью глупого кота майа привлёк внимание остроухого. Повинуясь заклинанию, кот пришёл к калитке и начал громко кричать.

Когда эльф заметил кролика, то чуть не расплакался от радости, а потом, когда пришло время разделывать этого кролика, от ненависти к себе. Наблюдать за его мучениями было сущим удовольствием. О тьма, как он жалел этого кролика, когда сдирал с него шкуру!

В следующий раз прикажу волкам поймать оленя!

Расправился он с кроликом довольно быстро и вскоре по саду чувствовался замечательный запах жареного мяса. Глупый кот его явно почувствовал и даже пришёл в некое оживление, духам же чувствовать запахи и вкусы было не дано, так что майа мог только предполагать.

Из одного небольшого кролика эльф умудрился приготовить несколько блюд. Ближайшие два дня он точно голодать не будет и сможет, наконец, поесть досыта.

Майа решил, что теперь будет подкармливать его мясом, а то юноша даже в одежде выглядит слишком худым, а обнажённым смотрится немногим лучше, чем пленники в Дол Гулдуре.

Впрочем, это и не удивительно, если вспомнить, сколько раз он покалечился за день. Всё его тело покрывали шрамы, синяки и ссадины самых разнообразных форм и размеров, выглядел он действительно как сбежавший пленник. Удивительно, как только личико уцелело!

Увлечённый заботой об эльфе, Саурон наконец смог забыть о собственных проблемах, о недавнем поражении, о том, что ему нужно в Мордор, о том, что он — Тёмный Властелин. Гортхаур чувствовал покой и умиротворение. Рядом с этим юношей он был просто майа. Разумеется, рано или поздно ему придётся вернуться в Мордор, но пока он свободен.

С тех пор эльф зажил гораздо лучше. Все травмы зажили, а новые появлялись очень редко. У калитки каждый вечер появлялась дичь. Благодаря этому он сходил в роханский городок, находившийся в двух днях ходьбы, и продал всех своих кур. А на вырученные деньги накупил тканей и сладостей. Несколько раз, падая, он зависал в воздухе, так и не коснувшись пола. Стоило ему только вслух упомянуть о том, что ему холодно, камин в доме разгорался сам и совершенно без дров. Неизвестная сила так же отгоняла от него грабителей и лесных хищников. Однажды ему показалось, что он видел сотканную из тьмы фигуру.

А майа радовался, видя, как преобразился его эльф. Раньше весь в синяках и ссадинах тощий мальчишка, теперь же прекрасный и соблазнительный юноша. Саурон с нетерпением ждал тот момент, когда сможет воплотиться и познакомиться с ним лично.

========== Глава 2. ==========

Прошло два года, и на исходе третьего эльф впервые упал, больно ударившись и подвернув лодыжку. Его невидимый защитник исчез.

Саурон накопил достаточно сил, он чувствовал, что теперь сможет воплотиться. Но соткаться прямо из тьмы на глазах у эльфа и очаровывать своим обнажённым видом в его планы не входило. Поэтому Гортхаур отправился в Лугбурз, не останавливаясь ни днём, ни ночью, потому что боялся, что за время его отсутствия его прелесть набьёт себе кучу шишек, а то и вовсе расшибётся насмерть с непривычки. За то, что эльф останется голодным он не волновался: волки быстро привыкли и уже без приказа приносили дичь.