Интересно, так ли чувствовал себя Мана в последние месяцы жизни?..

Аллен натянул плед до самого подбородка, уныло смотря, как за окном садится солнце.

— У тебя и так жар, — прокомментировал Лави, подавая ему кружку. — Хватит укрываться.

— Что это? — пропустил мимо ушей замечание Аллен.

— Собьёт температуру. Тебе нужно поспать.

— На том свете отосплюсь.

— Аллен, — укоризненно.

Ему было всё равно. Пусть последние дни Лави практически не отходил от него, периодически пичкая таблетками, лучше Аллену не становилось. За последние три недели жар у него поднимался уже второй раз и держался третий день.

Конечно, Лави должен был понимать, что никакие таблетки здесь не помогут. Аллену поможет только то, чего сейчас нет рядом.

Канда.

Канда…

Господи, уже год прошёл. Целый год…

Аллен утомлённо закрыл глаза, не притронувшись к кружке. Было бы прекрасно, если бы всё закончилось. Прямо сейчас. Прямо здесь, на этом диване. И Лави рядом — не так страшно.

Сам того не замечая, Аллен стал считать его своим близким другом. За эти двенадцать месяцев он ни с кем толком не общался, кроме Лави. Волей-неволей, если человек не вызывает раздражения и достаточно приятен, постоянные взаимодействия приведут к такому результату.

— У тебя есть родственная душа? — спросил как-то Аллен.

— Нет.

— А хотелось бы найти?

Лави оставил вопрос без ответа.

Возможно, Канда был прав, когда сказал, что не только разговорщикам мешает нахождение родственной души. Как ни крути, а пользы от этой дурацкой связи было меньше, чем вреда.

Это ошейник, сковывающий движения.

В дверь постучали.

— Не откроешь?

— Уже поздно. Пусть валят, — лениво отозвался Лави. — Вообще-то в гостиницах нельзя беспокоить людей, если на двери висит табличка «не беспокоить».

Стук снова повторился, на этот раз — громче, настойчивей.

Лави нехотя выскользнул в коридор. Щёлкнул замок.

***

Канда изменился за прошедший год. Лави не знал, в чём причина резко очертившихся скул — то ли недоедание, то ли стресс. А может, причина та же, что и у Аллена. В остальном это был всё тот же Канда Юу: взгляд серьёзных глаз, плотно сжатые губы. Он был одет в тёплое длинное пальто, застёгнутое до самого верха — на улице холодно. Он так же продолжал выпускать пряди около лица, но длинный хвост на затылке неизменно доставал чуть ли не до талии. Канда давно не стриг чёлку — она касалась ресниц и явно мешалась.

Плотно закрыв дверь, Лави прислонился к ней спиной, выразительно смотря на напарника. Тот отвёл взгляд, прокашлялся и пожал плечами.

— Может, впустишь? Я есть хочу.

— Нет, — Лави загородил собой дверную ручку. — Ты… как снег на голову, Юу.

Канда криво усмехнулся.

— Значит, уже не ждал меня?

— Не особенно. Зато он ждал. Пока ещё ждал.

Усмешка тут же слетела с его лица.

— Что с ним?

— А ты подумай, Юу. Глупо задавать такой вопрос. Связь родственных душ убивает, если не находит подпитки.

— Он… жив?

— Да. Но знаешь, — Лави невесело хмыкнул, — я уже был готов похоронить его со дня на день. Без шуток. Если честно, выглядит он в разы хуже тебя.

— Пропусти, — рыкнул Канда.

— Сначала скажи, что случилось! Я передал тебе задание, но не просил исчезать на целый год! — перестав волноваться, что их слышит Аллен, Лави повысил голос. — Ты его выполнил?

Канда упорно молчал. Не выдержав, Лави схватил напарника за грудки и хорошенько встряхнул, выкрикнув ему прямо в лицо:

— Ты выполнил?!

— Нет, — в глазах Канды читалась только пустота.

Нервно рассмеявшись и покачав головой, Лави отступил на шаг.

— Деньги псу под хвост. Хорошо, и что же ты тогда делал? Решил устроить себе внеплановый отпуск?

Лави уже давно так не злился. За время работы с Кандой он научился вести себя с ним, нашёл подход и чувствовал себя достаточно комфортно. Да, Канда не был лучшим вариантом для путешествий в поезде, но зато он умел хорошо выполнять работу. Вот только…

Не зря связь родственных душ вызывает у многих страх.

— Я не смог передать Алму заказчику.

— Да неужели? Чёрт побери, Юу, его искала родная семья! Это не бордель, знаешь ли!

— Хватит, Лави! — рявкнул тот. — Я не смог выполнить задание, потому что Алма был болен. Он не хотел возвращаться домой, не хотел, чтобы его угасание видели родные.

— И ты решил провести этот год с ним? Юу, я всё понимаю, но… из-за тебя мог умереть Аллен.

— Я знаю. Я чувствовал.

— Юу!

— Бесит, когда ты так зовёшь меня.

— Плевать. Я сказал Аллену, что ты любишь его независимо от того, какие у тебя чувства к Алме. Аллен твоя родственная душа. Ваша связь сильнее, чем что бы то ни было, если ты до сих пор этого не понял. А теперь иди и скажи всё сам. Я на прогулку.

С этими словами Лави спустился вниз по лестнице, оставив Канду в одиночестве перед дверью номера.

***

Аллен услышал, как снова отворилась дверь. Дремота, затянувшая было в свои объятия, потихоньку отступила. Он приоткрыл глаза.

— Лави?

Нет, не Лави. Лави обычно не молчал, когда заходил.

Несколько медленных тяжёлых шагов. Ближе, ещё ближе.

— Лави, хватит молчать. Твоё пойло, кстати, полный отстой… — Аллен аккуратно перевернулся на спину на узком диванчике и замер, оборвав фразу на полуслове.

Рядом стоял Канда. Всё тот же Канда, с ожогом на щеке, с длинными волосами и знакомым взглядом. Хотя… взгляд был другой. Тоскливый, настороженный, болезненный. От Канды непривычно пахло — улицей вперемешку с каким-то запахом дыма и гари.

— Ясно. Я сплю, — догадался Аллен. — Или, скорее, уже умер. Тебя в реальности здесь не было.

Уголки губ Канды слегка приподнялись — он скупо улыбнулся. Сняв с плеч тёплое пальто, он повесил его на спинку дивана, а сам сел около ног Аллена, которые тот любезно отодвинул в сторону, освобождая место.

— Наверное, стоило умереть раньше, чтобы увидеть тебя, — заворожённо прошептал Аллен.

Канда лишь нахмурился. Сначала он отстранённым движением коснулся лба Аллена, потом взял его руку в свою — ту самую, на ладони которой был ожог. Аллен ощутил лёгкое покалывание, чем-то похожее на то, когда они впервые соприкоснулись. Канда долго гладил его руку кончиками пальцев, пока наконец не поднёс тыльную сторону к лицу и не прикоснулся губами.

— Кан…да?

Он целовал каждый сантиметр кожи, бережно держа его руку на весу.

— Канда, хватит… Понимаю, что в моём воображении и не такое может быть, но это уже слишком.

— Какое, к чертям, воображение, мелкий, — послышался недовольный ответ.

Аллен ощутил, как по спине забегали мурашки. Последние остатки дремоты улетучились, и он начал постепенно осознавать, что же происходило на самом деле.

— Канда? — дрожащим голосом снова переспросил он.

Тот бросил на него раздражённый взгляд.

— Смени уже пластинку.

— Канда… Канда! — сквозь слёзы прошептал Аллен, судорожно выбираясь из накинутого сверху пледа.

Он никогда не чувствовал ничего подобного. В груди бешено билось сердце, дыхание перехватывало, а перед глазами всё плыло от нахлынувших слёз. Аллен обхватил Канду за шею, прижавшись к его груди. Состояние резко изменилось. Ещё несколько минут назад ему казалось, что вот-вот произойдёт последний вздох, а теперь Аллену хотелось прыгать и бегать от радости. Впрочем, радость эта тоже была не из лёгких. Он целый год медленно умирал, словно его лишили воздуха, а теперь лёгкие разрывало от его избытка.

— А я-то думал, ты скорее ударишь меня, чем…

Аллен не стал слушать Канду. Вместо того, чтобы сразу завалить вопросами, он целует его до тех пор, пока не находит отклик. Канде тоже пришлось нелегко — он почувствовал это по сомкнувшимся за спиной рукам.

Канда, Канда, Канда.

Он опрокинул Аллена на спину, придавив сверху своим весом. Аллен не сопротивлялся — он отдался бы Канде прямо здесь и сейчас, если бы тот не остановился сам.