— Мориарти не дал Морану убить ни меня, ни тебя. Мы его сейчас не интересуем, к тому же он явно любит играть в любимые игрушки без помощи. Но… — Шерлок повернул голову, глядя в сторону кухни. — Он сказал, что я ему должен. Должен за тебя. За то, что ты остался жив.
Джон проследил за взглядом Шерлока; на кухонном столе стояли три чашки и коробочка из-под чая светлой окраски, на которой чёрными буквами было что-то написано. Нахмурившись, Джон подошёл ближе, чтобы рассмотреть надпись. Он почувствовал острую обиду. В последнее время всегда, когда происходило что-то важное, его не было рядом с Шерлоком. Обо всём он слышал уже задним числом и наблюдал одни лишь последствия. Чёрт возьми, ведь он даже не знал, что был целью убийцы!
Джон не был знаком с Мориарти, если не считать случая в бассейне, и ему было сложно представить, что происходило в голове Шерлока. Иногда он ловил ту самую заинтересованность на его лице, которую не видел в большинстве случаев. Частенько преступления занимали Шерлока лишь ненадолго, а когда он их разгадывал, то снова потухал и уходил в себя.
С Мориарти же было иначе. Он был равным Шерлоку, уравновешивал его способности и составлял достойную конкуренцию. Он постоянно держал Шерлока в напряжении и, похоже, не отпускал даже те два года после мнимой смерти.
— Шерлок.
Шерлок в ответ протянул вопросительное «м-м-м?».
— Ты справляешься с выплатой аренды в одиночку?
Шерлок ничего не сказал, и Джону пришлось повернуться.
— Шерлок, я серьёзно. Помнишь день нашей первой встречи? Тогда ты решил, что вдвоём мы потянем аренду. Теперь же тебе приходится жить одному, а я даже не спросил, нет у тебя трудностей с деньгами. Я был так поглощён Мэри, что… — он набрал в лёгкие побольше воздуха. — Прости. Я не хотел, чтобы так получилось.
— За что ты извиняешься? За то, что мне теперь приходится платить не половину, а целую стоимость, или за то, что ты был поглощён Мэри? А может, ещё и за то, что к арендной плате прибавился долг Мориарти за твою жизнь?
— За свою жизнь я отвечаю сам, — отрицательно качнул головой Джон. — Если ему нужна отплата, пусть обращается ко мне.
— Смысл был не в этом, Джон. Смысл в том, чтобы я чувствовал себя должником. Он всегда будет продолжать играть, но не так, как раньше, — Шерлок сложил руки вместе. — Он сказал, что для мира имя Джима Мориарти мертво. Он всё ещё изображает мертвеца, а я… Я знаю, что это не так. И я должен хранить секрет до определённого момента, пока ему не надоест. Я должен, потому что… Потому что…
Шерлок схватился за голову, и Джон не выдержал. Быстро сократив расстояние, он на секунду замер рядом с Шерлоком, смотря в светлые глаза, а потом, заранее отведя взгляд, неловко приобнял его. Одна рука легла на спину, вторая — на предплечье.
— Ты ничего ему не должен, Шерлок, — прошептал Джон, прижимаясь подбородком к его плечу. — Ничего. Но спасибо.
***
На следующий день в новостях объявили о взрыве в гостинице. Молодая женщина-корреспондент коротко описала место происшествия, находившееся за её спиной, и попыталась уговорить мелькавших туда-сюда полицейских на комментарии. Комментарий она получила только один — есть погибшие. Цифру не уточнили.
Когда Джон случайно увидел новости в небольшом телевизоре больницы, проходя мимо в коридоре, его бросило в холод. Не то чтобы он ожидал чего-то другого, но всё равно невольно чувствовал за собой вину.
Дни медленно потекли вперёд. За прошедшее время Джон, на радость миссис Хадсон, вернулся на Бейкер-стрит. На этот раз окончательно.
— Джон, дорогой, как я рада снова видеть тебя здесь по утрам! — радовалась домовладелица, когда он объявил ей о своём возвращении. — Я всегда знала, что ты вернёшься. Ну куда ты без Шерлока? Ох, ссоры между влюблёнными порой так затягиваются!
Джон хотел было по привычке яростно возразить, но заметил за спиной миссис Хадсон Шерлока. Тот стоял около кухонного дверного проёма в пальто и наблюдал за радостной сценой. Шерлока скрывала тень, но Джон видел, что он улыбался и, вопреки характеру, не заявлял о своём присутствии. В какой-то момент Джон поймал себя на мысли, что подобный разговор смущал его. Миссис Хадсон, похоже, искренне верила в то, что между её жильцами действительно есть чувства.
— Миссис Хадсон, если вы не забыли, у меня была Мэри.
— О, милая Мэри! Неужели она тебя бросила? — домовладелица испуганно прижала руку к щеке.
И Джон не стал возражать — в конце концов, это было правдой. Но миссис Хадсон не успокаивалась:
— Она узнала о тебе и Шерлоке? У неё был другой? Или… О Господи, ваша свадьба была прикрытием? Мэри любит женщин?
Джон растерялся. Честно говоря, он совершенно не знал, какой ответ дать на сыпавшиеся на него вопросы. Нервно рассмеявшись, Джон кинул на Шерлока упрекающий взгляд.
— Нет, миссис Хадсон. Просто… всё сложно. Я поторопился. Так бывает. Я поторопился, но вернулся сюда.
— И правильно сделал! — горячо заверила его та. — Шерлок без тебя как без рук. Он, конечно, никогда не скажет этого вслух, но ты не смей даже сомневаться в обратном!
Джон красноречиво взглянул на Шерлока.
— Не посмею, миссис Хадсон.
Когда они вышли в коридор, Джон, наглухо застегнув куртку, старался больше не смотреть на друга.
— Что ж… Ты без меня как без рук. Слышал, Шерлок? — Джон кашлянул, подходя к двери.
— В таком случае тебе всегда придётся открывать мне двери.
Улыбнувшись колкой шутке, Джон повернул дверную ручку.
— Но когда я буду на работе, тебе придётся справляться самому. А ты куда собрался? Ещё слишком рано, вообще-то.
— Загляну к Лестрейду. Хочу ещё раз увидеть записи с камер наблюдения.
— Ты ведь их уже смотрел, если мне не изменяет память.
— Только одну. Я посмотрел только самую первую запись. Если я прав, то остальные записи должны отличаться. Когда ты рассказал о выключении света в гостинице, я сразу подумал о камерах. В таком месте выключение камер привлекло бы к себе внимание, а выключение света вместе с ними — не особо. Пока все были озадачены проблемой с электричеством, вряд ли кто-то обратил бы внимание на одного-единственного человека. Темнота — хорошее прикрытие для того, кто хочет остаться незамеченным и мёртвым.
— Хочешь сказать, он приходил лично в гостиницу? Шерлок, я не такая важная пташка, как ты. Я…
— Ошибаешься, — Шерлок пронзил его стеклянным взглядом. — Ты важен, Джон. Очень важен.
Он никогда раньше не говорил таких слов. В этих словах Джону ощутил внезапный порыв не то доброты, не то нежности, которую Шерлок то ли не умел, то ли не хотел показывать.
Словно осознав нехарактерное для него поведение, Шерлок отвернулся к стене и резким движением поправил тёмно-синий шарф.
— Мне пора. Не хочу заставлять Лестрейда ждать.
И вышел за дверь первым.
Джон же ещё несколько секунд хлопал ресницами, а когда обернулся и заметил наблюдавшую за ним миссис Хадсон, почувствовал, что краснеет. Ощущение было такое, словно щёки резко вспыхнули и наверняка стали ярко-алыми, хотя никто никогда не говорил ему, что он склонен краснеть в неловких ситуациях.
— Он всерьёз сказал, что не хочет заставлять Лестрейда ждать? — переспросил у миссис Хадсон Джон, указывая пальцем на дверь.
— О, дорогой, ты ведь с ним разговаривал, тебе лучше знать, — она сделала вид, будто не стояла здесь минуту назад.
— Миссис Хадсон! — окликнул Джон её, когда та уже собиралась уйти. — Вам не кажется, что… Шерлок ведёт себя несколько странно?
После того как Джон всё-таки принял решение вернуться обратно на Бейкер-стрит, первым делом он поговорил с Шерлоком. Разговор получился странным, коротким и односторонним. Джон позвонил Шерлоку в конце своего рабочего дня и сообщил, что если тот не против, он бы предпочёл снова жить вместе. Шерлок молчал точно так же, как и во время предложения стать шафером.
— В каком смысле, милый?
Вещи, которые были присланы, ждали Джона в старой комнате. Их оказалось совсем немного — одежда, книги и прочие мелкие принадлежности, которыми приходилось пользоваться постоянно, вроде зубной щётки и геля после бритья. Всё было сложено аккуратно, в коробки. Ничего не разбито, ничего не помято. Конечно, ничего чужого Джон не нашёл — все вещи были только его. Ничего от Мэри.
