В тот момент Тор понял, что надбавка его практически не интересовала, а вот совесть мучила: он едва не причинил серьёзный вред своему товарищу.

В мрачном настроении он провёл весь день, а потом боцман корабля — крепкий бритоголовый мужчина, которого звали Скурдж — отыскал его на корме и сообщил, что капитан приглашает Тора на ужин в свою каюту. Возражения не принимались.

Тор в который раз вспомнил, что благосклонность капитана могла сыграть ему на руку, однако никаких мыслей, чтобы ею воспользоваться, у него не было. Он настроился полностью посвятить себя новому занятию, но в качестве обычного матроса и рядового участника команды, но вот ужин с капитаном — это был уже перебор. Однако портить с ним отношения тоже казалось делом слишком опасным, поэтому Тор, проторчав на корме ещё несколько минут, нехотя спустился по лестнице и оказался перед дверью, которую ещё ни разу не открывал. Ему разрешили войти после стука практически сразу.

Тор перешагнул порог, огляделся и сел на свободный стул прямо напротив Локи, который неторопливо ел.

— Зачем я здесь? — не выдержал он, когда понял, что Локи не собирается начинать разговор.

Тот прищурился, слегка отодвинул тарелку и послал Тору такой взгляд, от которого почему-то закрутило живот. Ему показалось, что Локи вот так просто влез ему в голову и сейчас свободно копается в мыслях, знает его от и до и сейчас думает, как с ним поступить. Выдержав ещё несколько секунд, Тор с грохотом придвинул стул ближе к столу и вгрызся в кусок хлеба.

Локи откровенно рассмеялся, и Тору пришлось поднять голову.

— Почему ты всегда первым отводишь глаза? Боишься, что я укушу? Вытяну душу? Ещё что-то?

Он веселился, явно заметив неспособность Тора долго отвечать на прямые взгляды.

— Ты — капитан, — буркнул Тор невнятно, старательно жуя хлеб и запивая глотком рома.

— И что? Думаешь, я только и жду, когда ты сломишься и отведёшь взгляд?

— Мне… неприятно! — вдруг выдал Тор, хотя слово «неприятно» здесь совершенно не подходило. — Ты мне душу наизнанку выворачиваешь. Мне иногда кажется, что ты взглядом и убить можешь.

Губы Локи тронула снисходительная улыбка. Встав, он обошёл стол, приблизился к Тору и с силой дёрнул на себя, подцепив пальцами подбородок. Он невольно повернулся всем корпусом, когда Локи бесцеремонно шагнул вплотную к нему, раздвинув колени. Тор вздрогнул и вытянулся, почувствовав, как колено Локи мягко, но настойчиво врезается в промежность.

— Смотри на меня, — приказал он холодным тоном.

И Тор не посмел больше опустить голову, хотя ощущал, как тяжело становится дышать и как скручиваются в тугой узел внутренности. Лицо Локи хоть и можно было назвать смазливым, как описал Вольштагг, но Тор сейчас был готов поспорить с этим утверждением. Локи был красив, но красота его имела много острых черт — сказывалось йотунское происхождение — и выразительный взгляд, который заменял слова. Им хотелось любоваться, но только тогда, когда он не смотрел в ответ.

И сейчас, когда на него одновременно обрушился этот пристальный взгляд, странные мысли и давление в паху, Тор был готов взорваться от стыда, потому что чувствовал себя до ужаса неловко. В штанах стало тесно, и, судя по тому, как дёрнулись уголки губ Локи, тот это заметил.

— Ты неплохо показал себя на тренировочном бою, — наконец сказал Локи, и Тор смог с облегчением выдохнуть.

— Ты видел?

— Я всегда наблюдаю за командой, — ответил он без тени улыбки, кивнул чему-то своему и отпустил подбородок Тора. — Не поведаешь, как такой, как ты, решил податься на пиратский корабль?

Такой правильный, мысленно закончил Тор, а потом задумался: с чего бы начать? Да и стоило ли вообще? Капитан Локи явно проявлял к нему интерес, вот только Тор не замечал, чтобы подобные беседы проводились с кем-то ещё. Вольштагг сказал, чтобы он это ценил.

Локи вернулся на своё место, а Тор продолжал бороться с возбуждением, которое постепенно стало сходить на нет. Он насмехался над ним — ни больше ни меньше. Однако озвучивать недовольство Тор не решился и попытался сосредоточиться на услышанном вопросе.

— Зачем тебе история какого-то новичка?

— Интересно, — и бровью не повёл Локи.

— Ты же видел, в каком я был состоянии, когда мы впервые поговорили у таверны. Мог бы и не спрашивать… — последнее Тор сказал настолько тихо, что и сам себя не услышал.

— Далеко не каждый, с кем я говорил, внимал моим словам и поднимался на борт. Я поставил тебе условие: ты принят в команду, только если полностью посвятишь себя мне.

Покосившись на него, Тор коротко кивнул.

— Я тебя услышал.

— Поэтому мне интересно, насколько плохо закончилась твоя прежняя жизнь. Это просто любопытство и в то же время — уважение капитана к члену команды, — он снова отпил и откинулся на резную спинку стула, сцепив руки на животе. — Поведаешь?

Тор не мог отказать ему. Просто не мог. Не потому, что это была просьба (или настойчивый приказ?) капитана, а потому, что этот человек действительно имел отвратительную способность подчинять одним лишь взглядом.

Поёрзав на стуле и ненавязчиво потерев член сквозь штаны, чтобы хоть как-то ослабить напряжение, Тор решился на короткий рассказ о своей жизни, совершенно искренне считая, что в ней не было ничего примечательного.

— Я был простым офицером в Ванахейме. У меня была невеста — Джейн, мы собирались пожениться в скором времени. У меня была прекрасная мать, которая долгое время жила одна, а потом приняла предложение руки и сердца от одного знатного человека, которого не интересовали юные особы, а вот с моей матерью ему было интересно, — Тор замолчал, переходя к самой печальной части истории. — Вот только он её подставил. Вернее, меня, потому что я изначально был его целью. Нашу семью обвинили в денежных махинациях. Джейн удалось меня предупредить, тайно отправив письмо, потому что я был в отъезде… но когда вернулся, ни её, ни матери уже не было в живых. Я бежал, вот только сразу стал мечтать о смерти и хотел было вернуться, но…

Он не закончил. Перед глазами снова всплыла Джейн — такая, какой он её запомнил при жизни: улыбчивая, добрая, милая. Возможно, Тор был в неё влюблён, но никогда не задумывался о серьёзности своих чувств. Джейн могла стать ему хорошей партией, у них могла получиться прелестная семья с кучей детей, как и мечтала Джейн…

Шумно втянув воздух через нос, Тор поспешно утёр увлажнившиеся глаза и вспомнил о присутствии рядом Локи. Тот внимательно смотрел на него и, казалось, почти не дышал.

— Не считай меня сентиментальным дураком, — попросил Тор.

— Жалеешь, что сам до сих пор жив, когда их обеих безжалостно убили?

Он моргнул.

— Жалею, что нельзя убить того подлеца дважды, — вдруг с яростью признался Тор.

Локи удивлённо выгнул бровь.

— Так ты отомстил? — прозвучало с утверждением.

— Перед тем, как окончательно сбежать, я подкараулил его и вспорол брюхо, выпустив кишки наружу, а потом смотрел, как он подыхает и открывает рот, будто рыба на берегу.

В глазах Локи мелькнуло нехорошее одобрение, однако Тор совершенно не придал ему значение. Сейчас он впервые признался в страшном преступлении, которое принесло не столько радость отмщения, сколько отвращение к самому себе. Крепко стиснув зубы, Тор уставился в стоящую перед ним тарелку.

— Тор, — на его сжатый кулак легла прохладная ладонь Локи — тот перегнулся через стол, — ты поступил правильно. Не жалей ни единой секунды об этом. Не смей жалеть того, кто сломал тебе жизнь.

— Я убил его потому, что желал этого! — подбородок предательски задрожал. — Самое страшное чувство на свете…

— Тор, — снова прервал его Локи. — Сейчас ты на пиратском корабле. Здесь тоже придётся убивать. Если тебе это поможет, убивай из-за меня, из-за моих приказов. Из-за того, что должен подчиняться капитану. Убивай ради меня.

Отдайся мне.

И Тор в одно мгновение отпустил всё, что его тревожило. Это было не обдуманное решение, а словно вынужденный поворот судьбы. В нём всколыхнулось уже позабытое чувство, которое можно было назвать воодушевлением. У него снова появилась цель. Цель, смысл, ради которого стоило подняться на ноги и продолжать идти. У этого смысла были чёрные волосы, тяжёлый взгляд и приятный голос. Этот смысл держал его за руку и имел один из самых кровавых следов в истории.