— Вольштагг, — грозно оборвала его Сиф. — Тор глупец, но не до такой степени. Их здесь не было, а если бы они пришли, я бы не пустила на порог отцовского дома.

И позже, когда они ушли, Сиф первым делом пояснила, что в её словах не было ни капли лжи:

— Я сама пришла за вами. Будь наоборот, и пальцем не пошевелила бы.

Грозный вид Сиф вынудил Тора промолчать.

День подошёл к концу в тишине. Сиф провела его в комнате отца, а как только стемнело, даже не вышла попрощаться. Тор долго стоял перед закрытой дверью, не решаясь постучать, пока Локи не окликнул его:

— Пора.

Им предстоял долгий путь. Пробираться по враждебной деревне, прятаться за каждым углом и следить за тенями было сложно. Тор никогда не увлекался охотой в отличие от друзей, никогда не выслеживал добычу. Он любил мечи и хорошо владел ими, но никогда не пускал в ход — его делом оставалось лишь ковка.

— Локи, — Тор придержал его локоть, когда они почти добрались до нужного места. — Тебе нужно скрыться — Сурт не будет в восторге от твоего присутствия.

Локи улыбнулся.

— Я хорошо умею прятаться, забыл? Но и отпускать тебя одного не стану.

— Забери кобру, пока я его отвлеку.

— Заберу. И уничтожу.

Тор нежно погладил его по щеке, любуясь.

— А потом уходи, — добавил он. — Если Сурт тебя не почувствует, то и гнаться не станет. Зато останешься жив.

Улыбка сползла с красивого лица Локи. Чуть склонив голову, он впился взглядом в Тора.

— Мне было необходимо убить Сурта, забыл? Я не уйду с пустыми руками.

— Твоим единственным преимуществом оставалась кобра, а иного способа подобраться к нему ты так и не придумал… что?

Локи вдруг хищно ухмыльнулся, чем вверг Тора в полнейший ступор. Внезапно вся хрупкость из его образа исчезла, ладони легли на шею Тору, и он притянул его властным резким движением. Дыхание Локи коснулось губ Тора. Он зашептал:

— С чего ты решил, что я ничего не придумал?

Тор моргнул.

— Потому что ничего не говорил.

— Было рано, — Локи лизнул его губу кончиком языка, но от поцелуя увернулся. — Теперь можно, — его руки переместились на рукоять меча, которую сжимал Тор. — В твоём теле ещё осталась моя магия, кровь пропитана ею. Твой меч — величайшее творение, которое страстно желает Сурт и которое способно сразить его.

Осмотрев длинное блестящее лезвие, Тор поднял на Локи взор.

— Моя магия ядовита и может его убить, но кобра нужна другая. Та, которую Сурт совершенно не будет ждать, — попытался пояснить Локи и, видя, что Тор его совершенно не понимает, провёл указательным пальцем по ладони. — Ты — моя кобра, Тор. Твоя кровь теперь ядовита для Сурта. Тебе просто нужно окропить лезвие меча своей кровью, и Сурту будет достаточно одной лишь царапины.

***

Сурт уже давно убил того мага, с которым изначально должен был встретиться Локи. Тор даже не упомнил его имени, с ужасом выслушивая кровавые истории, которыми так нравилось делиться Сурту.

Могущественный маг, которому было мало дарованной ему от природы силы магии. Магия, которую приходится держать взаперти, бесполезный дар.

Умный, сильный, жаждущий признания за пределами родины маг.

Опасный маг, именно такой, какими пугают детей в страшных сказках.

Тор чувствовал, как дрожала рука, сжимающая опутанный в ткань меч, когда он представлял, насколько близок был Локи от гибели. Если бы его тогда не выбросили из таверны, если бы кобра его не укусила и Локи не пришлось бы заниматься последствиями укуса, Сурт бы добрался до него. А Локи, магия которого весьма специфична и не годится для применения в сражениях, не выстоял бы против Сурта.

Но он не обладал даром предвидения или даром чтения мыслей. Он не мог обнаружить Локи, потому что тот умело скрывался, используя ту магию, которая была ему подвластна. И сейчас Сурт не чуял Локи, который в это время занимался уничтожением злосчастной кобры.

Тор вынужденно слушал хвалебные речи Сурта и сдерживался до последнего, чтобы не броситься и не попытаться пронзить мечом. С магом такое не пройдёт, к нему нужно подбираться тихо, медленно.

Так, чтобы он ощущал своё преимущество и не чувствовал опасности от приблизившегося Тора — обычного человека с необычным предметом в руках.

— Я вижу в тебе толику здравого смысла, кузнец, — говорил Сурт, пока Тор неторопливо шёл вперёд. — Твой меч послужит мне отличным оружием. Я заплачу тебе и не трону твоих близких.

Тор остановился.

— А можешь пообещать оставить в покое и деревню?

Улыбка расцвела на губах мага.

— Ты дерзкий, не так ли? — он уже вытягивал вперёд руки, жаждая получить меч.

— Всего лишь просьба.

— Большая просьба. Если жители деревни преклонятся передо мной, так и быть, я сохраню им жизни.

Тор изобразил почтительный кивок, поднял меч и осторожно распутал опоясывающую ткань. Глаза Сурта возбуждённо вспыхнули, и он дрожащими от нетерпения руками огладил холодную сталь.

— А Локи? — задал последний вопрос Тор.

— Локи? — Сурт забавно пожал плечами. — Обычный третьесортный маг. Слышал, его тоже подослали убить меня, но разве такой, как Локи, способен хотя бы подобраться ко мне? Однако нужно отдать ему должное: я так и не обнаружил эту мелкую изворотливую тварь. Но как только обнаружу, с удовольствием раздавлю ему голову.

Не выпуская меч, Тор больше не смотрел на Сурта, а устремил взгляд поверх его плеча. Там, за спиной, в очертаниях ночного неба, он уже давно заметил тёмную фигуру Локи. Локи, которого Сурт считал полнейшим ничтожеством, уже долгое время преспокойно стоял позади него и мог сам нанести смертельный завершающий удар, будь у него сейчас меч. И Тор не хотел отказать себе в удовольствии, чтобы не заставить Сурта обернуться. Он хотел увидеть зарождающийся в глазах ужас от горечи внезапного поражения.

Переведя взгляд на Сурта, когда тот уже готовился принять меч, он кивком указал на Локи.

— Оглянись. Третьесортный маг уже дышит тебе в спину.

Сурт рывком обернулся. Тор удержал меч за рукоять, сбросил ткань на землю и, резко вспоров себе ладонь остриём, вонзил его туда, где было сердце.

Тело Сурта ещё долго билось в предсмертных судорогах на зелёной траве, орошая её гнилой кровью. Тор неотрывно наблюдал, как пустеет его лицо, закатываются глаза, слабеют вздрагивающие пальцы. Маг, оказавшийся бессильным перед другой, пусть и более слабой, магией и хитростью.

Локи стоял по другую сторону от тела, тоже наблюдая за кончиной своего врага. В его руках покоилась мёртвая кобра: в одной — длинное гибкое тело с красивым прозрачным капюшоном, в другой — отсечённая голова. Как только Сурт замер, он бросил кобру ему на грудь и шумно выдохнул, наконец посмотрев на Тора.

— Достаточно было оцарапать его, — сказал Локи.

— Не смог отказать себе в удовольствии. Он ведь считал тебя никчёмным, — Тор задумчиво почесал подбородок.

— Это должно задевать меня, а не тебя.

— Готов поспорить, ты бы сделал то же самое.

— Может быть, — слабо улыбнулся Локи.

Как бы сильно ни хотелось вернуться и поблагодарить Сиф, Тор сдержался, уважая её желание расстаться без прощаний. Меч он тоже оставил рядом с телом Сурта, посчитав неверным забирать его с собой.

Из деревни уходили под покровом ночи, и Тор был благодарен спящему солнцу за то, что даже оборачиваясь, он не видел полные очертания родных домов, среди которых вырос и провёл всю жизнь. Он сожалел о друзьях и больше всех — о Вольштагге, с которым никогда не выпьет вновь виноградного пива и который не хлопнет его по плечу, сказав: «Тор, тебе уже хватит, ты слишком пьян».

Что касается Сиф, то он был уверен, что она уже отпустила его. Не простила, но отпустила, иначе не стала бы нарушать решение никогда отныне не помогать Тору. Он более не существовал для неё, исчез в тот миг, как только признал любовь к Локи.

А Локи шёл чуть впереди, ступая практически неслышно, в то время как сам Тор то и дело шкрябал подошвами башмаков по земле и запинался за корни деревьев.