— Не смотри на меня так… Все будет хорошо.

— Я знаю, — погладила руку и мягко поцеловала. — Ты сможешь преодолеть эту болезнь. Мы сможем. Вместе.

Она тяжело выдохнула.

— Я верю всем сердцем, что все закончится и ты станешь на ноги. Знаешь, с того момента как я приехала в Атланту к тебе, я мечтала стать такой женщиной как ты: любящей, понимающей и заботливой. Именно ты придавала мне силы жить дальше, — мой голос задрожал. — Без тебя вся моя жизнь потеряет смысл. Не покидай меня, пожалуйста. Бабушка, прошу тебя, не уходи, еще не время, ты мне нужна. Пожалуйста, прошу тебя.

— Не оставлю, я выйду отсюда и мы вместе вернемся в наш дом и продолжим жить с того момента, где остановились, — Корделия закашлялась и крепко сжала руку. — Даже не думай, что сможешь от меня так легко избавиться.

Корделия слабо улыбнулась и теперь я плакала, уже не скрываясь. Как сказала мисс Кларк, через минут десять в палату вошли медсестры, приготовления операционной были завершены, теперь они забирали бабушку. Казалось, что время остановилось. Тяжело дыша, я сидела в кресле возле операционной. От отчаяния и беспомощности распадалась на части, мне казалось, что еще чуть-чуть и я потеряю рассудок. Все так навалилось снова: возвращение Блейка, мама, теперь и бабушка.

Я ждала в коридоре, ожидая окончания процедуры, и за все время не могла сконцентрироваться, мое сердце отчаянно колотилось в груди, а тело продолжало дрожать от страха. Прошел час, после второй, я не могла стоять спокойно, стиснув зубы, проводя руками по волосам, все время ходила из стороны в сторону, словно приведение.

— Переживаниями делу не поможешь, — произнес чей-то мужской голос со стороны. — В любом случае нужно проявлять терпение.

Я остановилась на месте, и заметила как за мной со стороны наблюдал Алекс, тот самый парень, который спас меня и привез сюда. Совсем о нем забыла среди этой суматохи, и вообще думала, что он уехал как только привез меня. Я окинула его яростным взглядом и произнесла:

— За этой чертовой дверью борется за жизнь самый близкий мне человек и в данный момент мне не до твоих нравоучений.

Алекс двинулся вперед и попытался успокоить меня, но я не нуждалась в его вмешательстве.

— Уверен, все пройдет хорошо.

Алекс произнес слова, в которых я так сильно нуждалась, потому что за все это время нахождения в больнице все только и твердят насчет мало вероятности ее выживания. Он проявил ко мне жалость и сочувствие. Я взглянула на него со слезами в глазах, но быстро отвела взгляд в сторону. Я не могла смотреть на него прямо сейчас. Только не тогда, когда так отчаянно цеплялась за свое здравомыслие. Мне необходимо было сделать что-то, что не позволило бы мне сойти с ума.

Проходили часы, Алекс продолжал сидеть на кресле возле меня, вместе со мной ожидая ответа. На третий час заметила как горящее табло выключилось, это означало одно: все кончилось и с минуты на минуту я узнаю исход. Из помещения вышла мисс Кларк, она медленно сняла сначала свою маску, потом одноразовые перчатки. Я подошла к ней, а сзади почувствовала присутствие Алекса.

— Как она? — с дрожащим от волнения голосом спросила я. Доктор не торопилась ответить на вопрос, сначала она поежилась и отвела взгляд в сторону.

— К сожалению, опухоль была слишком большой, мы не смогли справится с ней. Примите мои соболезнования.

Все было словно в тумане, я попятилась назад, а после от бессилия рухнула на пол, слезы застилали мне глаза и я закричала с такой отчаянной силой, словно моя душа хотела вырваться наружу. Я кричала и плакала от новости, что потеряла мою единственную бабушку. Мисс Кларк пыталась поднять меня, но я оттолкнула ее.

— Убирайтесь. Пошли прочь! Прочь! — не сдерживаясь кричала и билась в истерике.

После начала задыхаться от переизбытка воздуха, резко почувствовала как силы покидают меня, я словно погружалась в бессознательное состояние. Единственное, о чем я подумала в этот момент — так это свернуться в клубок и умереть. Теперь я точно потеряла свой рассудок. И никакое количество помощи или лечения не поможет мне исцелиться.

Включив лампу, продолжала лежать с открытыми глазами смотря на белый потолок. Меня целый день тошнило и теперь все съеденное решило выйти именно сейчас, благо еле успела добежать до ванной. Когда меня вырвало едой и водой, которую до этого съела и выпила, я откашлялась и уселась на корточки. Во рту стоял неприятный кислый привкус.

Единственное, что я чувствовала в душе — так это пустоту, холод, забвение. Мое сердце разрушало себя с каждым воспоминанием, не в силах выдержать боль.

Со дня смерти прошла неделя, и на все это время я отгородилась от всего, что окружало меня. Мое сердце было закрыто и лишено чувств. Я чувствовала себя опустошенной.

На следующий день после смерти Миранда вернулась из Аттенса вместе с Бетти и остановилась в ближайшем мотеле. Миранда была разбита не меньше меня, за все время она пыталась со мной поговорить, но я не реагировала на нее и пропускала ее слова утешения мимо ушей. Может это было грубо с моей стороны, но видеть ее в доме было невыносимо, поэтому попросила остановиться ее в мотеле. Через два дня после смерти мы провели похороны Корделии в ближайшей часовне рядом с домом. Всю организационную часть на себя взяла Миранда, а я даже не соизволила поприсутствовать на похоронах и почтить память умершей.

За это время я позволила одиночеству всецело поглотить меня и уже неделю не выходила из дома. Однажды днем я проснулась от сильных стуков в входную дверь, медленно поплелась по коридору и перед тем, как открыть дверь, посмотрела на зеркало весящее на стене возле двери. Мое отражение на секунду испугало даже меня: глаза были запавшими, лицо осунулось, с напряженными чертами, от избиения Блейка синяки все еще оставались на лице и на теле. Кто-то продолжал стучать и докучать мне. Я открыла дверь и передо мной предстала Миранда. Та была в облегающем черном платье, ее волосы были убраны назад и украшены черной лентой. Увидев меня в таком состоянии, она встревожилась.

— Ты в порядке? — спросил она, разглядывая меня.

— Да, — коротко сказала я.

— Сколько это будет продолжаться? — она прошла мимо меня, похлопав по плечу.

— Столько сколько я захочу, — улыбнулась ей натянутой улыбкой и направилась по коридору в гостиную.

Мне удалось сохранить спокойствие на протяжении всего передвижения по дому. Так же мне удалось выдавить улыбку и сделать вид, что я еще не свихнулась. Миранда обустроилась на диване:

— Мне жаль, что бабушка умерла, — проговорила Миранда.

— Спасибо, — опустив взгляд, ответила я.

— Что ты будешь делать теперь?

Я пожала плечами:

— Что-нибудь придумаю.

Наступила гробовая тишина, и первой эту приятную для меня тишину прервала Миранда.

— Я пришла сообщить тебе, что я уезжаю обратно в Аттенс, — сказала она. — Вчера встретилась с юристом Корделии, он передал мне завещание.

Слова Миранды с трудом доходили до меня. Все, чего я желала, чтобы меня оставили в покое. Навсегда одну в моем мире, полностью лишенной чувств.

— В своем завещании Корделия объявила тебя полноправной наследницей ее имущества. То есть машина, дом и все остальное принадлежит тебе.

В моей голове застучало, и мой желудок скрутил приступ тошноты, на секунду я сумела сдержать себя.

— Документы ты сможешь получить у юриста, вот его номер и данные, — Миранда достала из своей маленькой сумки клочок бумаги и передала мне, вслед за бумагой она достала белый конверт.

— Это письмо Корделии для тебя. Мне передала мисс Кларк, она никак не могла связаться с тобой, поэтому попросила отдать тебе.

Мое сердце бешено застучало, за все эти безэмоциональные дни я впервые захотела заплакать. Мысль о том, что Корделия написала мне письмо, сводило меня с ума от горя. Взять на руки конверт было тяжелее, чем я думала. Миранда, не теряя время, встала и собралась уходить.