Питеру хватило десяти.

— Объект, предположительно, в шестистах футах на юго-восток. Все в порядке, Питер?

— В полном. Спасибо, дальше я сам.

Красно-черный силуэт был виден и отсюда.

Медлить нельзя. Нельзя медлить, говорил себе Питер. Нельзя поддаваться. У него четкая задача. Цель. И все.

Дальность у новеньких шутеров была поразительная. Чтобы попасть, не пришлось даже с крыши спускаться. Второй и третий, фиксирующие, залпы окончательно обездвижили Дэдпула, пригвоздив к стене.

Паркер легко спрыгнул на землю, сделал несколько шагов под ощущением пристального, физически тяжелого взгляда из-под маски.

Горло предательски перехватило, но заговорил он ровно, безразлично:

— Кто приказал тебе убить Человека-Паука?

— Вот! Вот это — правильный костюм Паучка, хотя мы до сих пор считаем, что идею ты украл. Знаешь, на Кубе у тебя целый фан-клуб. Пришлось оставлять автографы детишкам и никого не убивать, потому что они расстроились бы.

Казалось, Уэйд не капли не изменился со дня их последней встречи. Тот же костюм, те же катаны (Беа и Артур, тут же всплыли непрошеные воспоминания, Беа — слева), та же, сейчас замершая, ничего не выражающая маска. Тот же, черт возьми, голос.

— Прекрати, — у Питера внутри словно вымерзло все, опустело, ни единой эмоции, ни одного чувства. — Я не болтать с тобой пришел.

Сколько раз он представлял себе эту встречу? Что он скажет, что скажет Уэйд. У него было так много разных вариантов: от прыжка на шею до удушающего желания переломать все кости, от драматичного до болезненно-равнодушного исхода. От нелепого до символичного. Как в классическом черно-белом кино или идиотском ситкоме с хохотом на фоне. Реальность же оказалась внезапна, проста и бессмысленна.

Питеру остро захотелось в очередной раз вскочить в постели, задыхаясь и крича, и маяться остаток ночи от бессонницы.

— Просто подумай, Паучок, если мы создали тебе такой отличный имидж за рубежом, зачем нам убивать Человека-Паука?

— Вот и скажи мне, — предложил Питер, скрестив руки на груди.

Ему замечательно было видно, что даже болтая, Дэдпул методично пытался освободить запястья из цепкой ловушки паутины. Вот только Пит был уверен, что попытки эти обречены, паутина удержала и Красного, если бы пришлось. В восемнадцать лет у него было очень много свободного времени для экспериментов.

— Кто тебя послал? — нетерпеливо повторил он.

— Меня посылали столько раз, что я устану озвучить список даже за последнюю неделю, но здесь я по своей воле. Ну, не в паутине, разумеется. В городе. В паутине я по твоей воле, и мне в ней не нравится.

— Это гарантия, — просто объяснил Паркер. — Я наслышан, что ты больше любишь убегать, чем разговаривать.

В горле загорчило.

— Пиздец, ты жестокий, Питти, крошка, — укоризненно произнес Белый, а потом маска Болтливого наемника снова пусто уставилась на него отблескивающими белыми линзами.

— Как ты оказался в переулке на Лексингтон-авеню? Зачем тебе понадобился Паук?

— Мы были рядом по своим делам, — заговорил Уэйд ровно, вторя тону Питера. — Услышали шум и решили вмешаться.

— Не любим, когда обижают маленьких мальчиков в обтягивающих костюмах, — встрял Желтый.

— Захлопнись, — оборвал его Уэйд. — Мы решили помочь, но пацан перепугался и свалил. И спасибо не сказал.

— Хочешь, расскажу почему? — хмуро предложил Паркер. — У малого мать убили, прямо на глазах. Лет этак десять назад. Он совсем ребенком был, почти ничего не запомнил. Ничего, кроме маски.

Дэдпул не шевельнулся.

— Ты всегда знал, что мы — убийцы, Паучок.

Питер до боли закусил щеку.

— Знал, — наконец признал он после паузы. — Поэтому не буду ничего делать. Но он захочет отомстить, и вот этого я допустить уже не могу. Пацан и близко не должен к тебе приближаться. Поэтому.

Пит перевел дыхание и выговорил удивительно легко:

— Уезжай.

— Уеду, — ответил Уэйд так же просто. — Через две недели. У меня здесь дело.

«Какое еще дело?» — почти сорвалось у Паркера с языка, но он сдержался. Любое, только не твое, Питер Паркер. Майлз в Башне на месяц.

— Две недели, — кивнул Пит. — Затем, чтобы и духа твоего здесь не было.

— Дали бы пятюню, но, как видишь, руки заняты, — усмехнулся Белый.

Питер моргнул, рассеянно огляделся, сделал шаг назад, другой. Отвернулся.

— Эй!

Паркер замер, не оборачиваясь.

— На вас открыта охота.

Пит молчал.

— Попытался допросить одного из говнюков в форме, но он оказался не очень общительным.

Питер коротко кивнул:

— Я знаю.

И, вскинув руку, выпустил паутину и взмыл вверх.

— Эй, Паучок! А как же освободить нас! Паучок!

Питер не ответил. Ничего, Дэдпул выбирался и не из таких ситуаций. В конце концов, сломает себе что-нибудь.

Не умрет.

========== Питер ==========

Питеру хотелось скорее убраться куда подальше. Наверх, наверх, к крышам. Он надеялся, что полет прочистит голову, а шум города заглушит это серьезное и грустное Питти, крошка.

Его никто так не называл с семнадцати чертовых лет.

Он не хотел, чтобы хоть кто-то его так называл с семнадцати чертовых лет.

За пустотой пришла злость. Ярость. Вспыхнуло запрятанное желание высказать этому самовлюбленному самоуверенному ублюдку все, что накопилось. Хотелось вывернуть его наизнанку, переломать кости, сделать так, что бы он почувствовал хоть крохотную долю того, что пришлось пережить Питеру.

Дэдпула рядом не было. Были случайные грабители, решившие обнеси магазин. Только чудом Паркер никого не убил.

Домой он вернулся ночью. Стянул грязный спандекс, покряхтывая, стараясь не трогать синяки на боках и ребрах, принял душ. А потом напился вдрызг.

Он всегда легко пьянел и так же легко трезвел — дело в паучьем метаболизме. Вот и сейчас, понадобилось всего ничего, чтобы плечи, сведенные целые день судорогой, наконец отпустило. Питер включил музыку, улегся на диван и уставился в кружащийся потолок остановившимся взглядом.

И когда в комнату кто-то вошел, он был почти уверен, что это Дэдпул. В смысле, он бы даже не удивился.

Но это был Тони.

— Ты слишком быстро пошел по моим стопам, парень, — проговорил Старк, оглядывая стол. Затем, не спрашивая, ловким и умелым жестом плеснул себе виски на два пальца и уселся в кресло. — Рассказывай, что случилось.

— Ничего, — вяло огрызнулся Питер.

— И именно потому, что ничего не случилось, ты запер мелкого в Башне, запустил поисковые алгоритмы и мотался целый день над городом, как угорелый, конечно.

Питер нетвердо сел.

— Я думал, что перерос «ходунки».

— Иногда мне кажется, что ты ни на день не повзрослел, — серьезно откликнулся Старк. — Все такой же упрямый, наивный, не умеешь пить и врать. Только смокинг и научился носить. Давай, Пит, хватит изображать невинность, рассказывай, что случилось.

Паркер прерывисто вздохнул, спрятал лицо в ладонях. Тони понятливо не торопил, не задавал вопросов. Мерно делал по глотку и катал на языке послевкусие, пока Питер собирал внутри себя нужные слова.

— Уэйд в городе, — наконец выговорил Пит, отняв ладони от лица. Моргнул. Лицо его стало совсем мальчишеским, заострившимся. Почти испуганным.

Старк вскинул брови.

— Как узнал?

Умел он, конечно, вопросы задавать.

— Не поверишь. Майлз наткнулся на него. В Бруклине. Перепугался до смерти. Думал, что Дэдпул собирается его убить.

— А он?

— А он спасал.

— И ты это решил, потому что?..

— Уэйд так сказал.

Тони уставился на него в упор.

— Что? — вскинулся и тут же сдулся Питер. — Ты гений, кажется? Вот и догадался бы. Я должен был убедиться, что он не причинит вреда Майлзу.

— Не причинит вреда Майлзу, — передразнил Старк, — ну надо же. Говорю ведь, ни на день не повзрослел.

Питер промолчал, насупившись.

— Ну так, и что? — невозмутимо продолжил Тони. — Убедился?