— Два часа, — повторил Питер, спешно набирая на панели собственный код доступа. — И, клянусь, если он попадется мне на глаза, я убью его своими собственными руками.

Замок металлически лязгнул, дверь открылась. Пит медленно зашел в комнату.

— Уэйд?

Тот резко поднял голову, безумным взглядом уставился на Паркера, заелозил босыми пятками по полу, пытаясь отползти подальше, словно бы не замечая, что уже уперся спиной в стену.

— Привет, Желтый, — попытался улыбнуться Пит, не давая голосу предательски дрогнуть. — Ну, рассказывай, что вы тут натворили? На день нельзя вас оставить без присмотра. На день!

Желтый недоверчиво вжал голову в плечи и забормотал:

— Пытаются нас обмануть. Говорил же, нельзя было дурь принимать, это не Пит, это не может быть Питер. Пит нас бросил, он бросил нас здесь и уехал, и правильно сделал, зачем мальчику этот воняющий труп? У него там корпорации, крыло Старка, еще что-то, только я не помню что…

Питер приблизился на маленький шажочек.

— Желтый, перестань. Это я. Честно.

— Не подходи! — Паркера остановила не угроза в голосе, а ужас. Чистейший животный ужас загнанного в угол. Он никогда не видел Уэйда таким. Он даже не представлял, что тот таким может быть. Загорчило в горле, дышать стало больно.

— Все, все, я стою, видишь? Только успокойся, хорошо? Можно, я присяду? — Пит медленно опустился на корточки, чтобы их с Уэйдом глаза оказались на одном уровне. Словно с маленьким ребенком или не прирученным зверем.

— Я не дамся на опыты, — снова спешно забормотал Желтый, глотая слоги. — Нет-нет, больше не дамся. Никаких сраных иголок и уколов, и ампул, и фиксаторов, больше никто меня не тронет.

— Желтый, если ты не будешь принимать лекарство, ты умрешь. Вы все умрете.

— Нет! Нас травят! В этом весь смысл! Заставить нас пить яд, пусть Дэдпул прикончит Дэдпула, лучший заказ, чище не придумать. Но кто мог такое придумать? Кто мог?

Желтый заговорил неразборчиво. Питер, пользуясь, что тот отвлекся, подобрался ближе.

— Зачем мы вам на этот раз? — въедливо спросил Желтый, болезненно щурясь. Свет ламп раздражал ему глаза. — Чего хотите?

— Я хочу помочь, — повторил Пит, мысленно молясь, чтобы искалеченное сознание Уэйда поверило, после всего, что наворотили в его отсутствие. — Я хочу вам помочь, Желтый. Больше всего на свете.

— Неправда!

— Я хочу, чтобы ты был жив. Чтобы Уэйд был жив. Пожалуйста, Желтый, ну послушай же меня.

— Я не знаю тебя, с чего бы мне слушать? — Желтый для надежности даже уши ладонями закрыл и зажмурился.

— Я Питер! Питер Паркер. Чертов Человек-Паук, Питти, Паутинка и еще миллион идиотских прозвищ, которые вы мне придумали.

Желтый приоткрыл один глаз.

— Ты не Питер, — вынес он вердикт. — Питера мы оставили, мы можем причинить вред. Нужно защитить.

— Но я нашел тебя. Вы пытались сбежать, но я тебя нашел и, черт возьми, я всегда тебя найду.

Шажочек за шажочком, исподволь Пит оказался совсем рядом, ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. Он видел собственное искаженное отражение в огромном темном зрачке.

— Ты не можешь быть Питером, — неуверенно отозвался Желтый, болезненно морщась и потирая висок, для чего ему пришлось перестать закрывать уши. — Пит… Питти, ему шестнадцать. Мальчик с самой сладкой улыбкой, а мороженое трескает так, что у меня каменный стояк. Согласился сходить на свиданку с этим придурком Уэйдом. Прямо взял и согласился, я от удивления чуть не начал как Белый писать.

Он замолчал, задумался.

— Нет, погодите-ка. Я перестал быть табличкой, я больше не сраный шрифт.

— Нет, — тихо сказал Питер. — Ты не табличка. Мы знакомились, помнишь? Ты еще переселиться хотел. Не помню только, в Хью Джекмана или в Джейка Джилленхола.

— Кто вообще в здравом уме согласится на этого аквариумоголового? Только Джекман, разумеется.

Питер улыбнулся.

— Прости, приятель. Это было давно. Я старался все помнить, но не получалось. Забывал то одно, то другое, с каждым годом все сильнее.

— Забывал?

— После того, как вы с Уэйдом уехали. Я ведь не думал, что все затянется. Думал, ну полгодика, годик. А потом вы вернетесь. Но время проходило, а вас не было.

Желтый сморгнул.

— Мы хотели вернуться. Очень хотели вернуться. Питер… Пит — он же… Он должен был остаться в порядке, должен был быть в безопасности, мы поклялись, все мы поклялись, что защитим его. Мы не дали психопату вернуться, а когда он стал опасным — выгнали.

Желтый распахнул глаза шире, снова испуганно затараторил.

— Если они посчитают, что я опасен, то и меня выгонят. Я не хочу умирать. Я не хочу.

— Уэйд и Белый не навредят тебе, Желтый, — Питер протянул руку и коснулся ладони Уэйда. Тот отдернул пальцы, как от огня. — Дай мне поговорить с ними, я смогу их убедить.

Желтый отчаянно замотал головой, в уголках глаз скопились слезы.

— Я теперь не могу, они разозлятся. Уэйд будет в ярости. Белый будет в ярости. Они решат, что я специально, что я захотел забрать все себе, что я теперь опасный. Но это не так. Просто все стало таким… подозрительным. Эти лаборантишки и иглы, у них было много игл и масок, они хотели навредить, точно, собирались навредить, Питер!

Желтый уставился на Паркера, улыбнулся, на этот раз сам тронул его ладонь. Пит и пошевелиться боялся лишний раз, чтобы не спугнуть.

— Все хорошо. Ты узнаешь меня?

— Конечно, крошка, что за вопросы?

— Белый?! Где Желтый?

Белый повел головой.

— Внутри. Он перепсиховал и теперь боится. И правильно делает, придурок.

— Не наказывай его, пожалуйста. Он не виноват.

— Он испугался катетера, Пит. Сраного катетера!

— Не важно. Прошу тебя. Я обещал.

Белый пробормотал что-то нелестное.

— Желтый полностью занял сознание, ведь так? — осторожно спросил Питер. — Ты видел что произошло?

— Я — да, — подтвердил Белый. — Уэйд нет. Вряд ли он что-то помнит.

— Кто-нибудь пострадал?

Тот помотал головой.

— Нет, Желтый не убивал. Никто не пострадал. Но было страшно, Питер. Страх Желтого так фонил. Я боялся, что появится Красный.

— Белый, ты… ты не мог бы пустить Уэйда?

Он посмотрел на Питера с нежностью и болью. Потом закрыл глаза.

— Эй, тыковка, забыл ключи что ли? Ты ведь в Канаду собирался, нет? Надень трусишки с начесом, мой тебе сове… Эй, ты чего?

Питер бросился Уэйду на шею, наплевав на то, что он взрослый мужчина, ученый, супергерой и кто-то там еще. Пережитый ужас не отпускал, и Питер, как мальчишка, цеплялся, крепко стискивая, уткнувшись носом в теплую кожу, пахнущую лекарствами и тальком.

— Паучок, ну ты чего? — Пит почувствовал, как ему на поясницу легла знакомая ладонь, осторожно сжалась.

— Господи, ну и напугал же ты меня, — глухо пробормотал Пит, все еще боясь поверить, что все миновало.

— Что, опять я все веселье пропустил?

— Ты его устроил, Уэйд. Хренову гору веселья.

========== Уэйд ==========

— Времени больше нет. Клянусь, именно так Питти и сказал.

— Чувак, мы в курсе. Мы там тоже были, помнишь?

— Нихрена он не помнит. Все, крышечка окончательно прохудилась.

— Да заткнитесь вы, придурки. У нас нет времени, вы понимаете? Мы умираем.

— Аллилуйя! Он прозрел! Может, Лазарь, еще встанешь и пойдешь?

— Вообще, не мешало бы. Ссать хочется.

— Нужно дождаться, пока не закончится хрень в баночке.

— Я кончусь скорее.

— Слабак.

— Вот поэтому к нам и не подходят сисястые медсестрички, — вздохнул Уэйд страдальчески.

— Они не подходят, — важно заявил Белый, воздев к потолку указательный палец, — потому что ты умирающий урод, чувак.

— А еще, потому что мы в сраной лаборатории, где нет медсестер, а есть только шприцы и бумажки. Ненавижу лаборатории, — Желтый нервно почесал ладонь.

— Тебе вообще не давали права голоса, — огрызнулся Белый