Кто бы мог подумать, что спустя каких-то пять лет, он окажется в такой игрушке по-настоящему, но в этот раз, если попадешься на глаза монстру, восстановиться из сохранения не выйдет.

Майлз пробрался в очередной открытый дверной проем. Вероятно, здесь располагалось нечто вроде хранилища для химикатов, температура была пониже, и вдоль стен тянулись отсеки с запломбированными контейнерами. Впрочем, разглядывать их времени не было, — совсем рядом стоял Дэдпул, склонившись над одним из окровавленных людей на полу. Моралес не сразу понял, что происходит, пока не услышал мерзкий хлюпающий звук вынимаемой из человеческой плоти катаны.

Майлз затаил дыхание.

Дэдпул стоял и будто что-то рассматривал на длинных стеллажах. Потом медленно направился вдоль, двигаясь тяжело, приземисто. Достал с полки запечатанный жестяной контейнер и вдруг обернулся, подняв голову и уставившись белыми линзами в дверной проем. Майлза прошибло холодом. Невидимость пропала? Нет, на месте.

Катана острым лезвием скребла по полу. Звук будто отрезвил Уилсона, он немного выпрямился, вернул меч в ножны, снова двинулся вперед.

— Убирайся отсюда, — донесся до Моралеса искаженный голос.

Черт побери, как он его видит?

— Ну и грязищи развел, — бормотал Уэйд. — Пожалуйста, чувак, унеси эту покойничью тушу до того, как все нахрен рванет. А сам не можешь? Ноги отвалятся? Восстанавливаться после взрывов так утомительно. Запах гари по две недели выветривается. Есть кто-то еще, их надо убить. Я чувствую кровь. Еще бы, тут все в крови, придурок. От тебя несет как от шашлычной. Ой, завали. Тик-так, тик-так, Уэйд придурок и мудак. Бомбы скоро здесь рванут, Уэйду бошку разнесут. Дурь, дурь не забудь!

Майлз наконец понял, что Дэдпул обращался не к нему. А еще, говорил о каких-то бомбах. Моралес двинулся по потолку вслед за не замолкавшим Дэдпулом.

— В бочине опять дыра. Чувак, ты истекаешь кровью.

Наемник махнул рукой с контейнером, как если бы пытался ударить кого-то, потом захохотал, потом проскрипел:

— И слепая Эл была более меткой, чем ты! Помочь понести? Хер себе понеси.

Голоса менялись, как в плохо настроенном приемнике.

— За нами следят! — вдруг заявил Дэдпул, остановившись.

Майлз от испуга чуть не свалился и вжался в потолок еще теснее, очень сильно мечтая, чтобы суперспособность просачиваться сквозь стены проявилась у него прямо сейчас.

— Как же ты заебал параноить, пресвятой Стэн Ли, земля ему пухом. Сам ты параноик, я точно слышал какой-то звук! Это крысы! Это запертые в лаборатории обезьяны! Это твои. Гребаные. Галлюцинации! У галлюцинаций нет галлюцинаций. Сможешь повторить это в пять раз быстрее? У галлюцинаций нет… Хватит!!

Дэдпул по-звериному принюхался, повертел головой в задумчивости, пожал плечами и снова двинулся к выходу.

На этот раз Майлз не шевелился, пока тот не прогрохотал вниз по лестнице.

«О каких обезьянах говорил этот сумасшедший?» — подумал Майлз. Неужели, он заминировал здание и оставил подопытных животных в клетках умирать?

Моралес задумался. Он не хотел взлететь на воздух с этими доками, очень сильно не хотел. Но и не мог не разведать ситуацию.

Пришлось возвращаться обратно через заваленный трупами коридор, старательно дыша ртом, ко второму повороту.

Искать ключ от двери и подбирать с пола отрубленные руки ему не хотелось, поэтому он поднапрягся и вырвал тяжелую дверь из стены.

Из лаборатории послышались крики ужаса.

Ученые.

Уилсон запер людей в лаборатории, которая должна была вот-вот взлететь на воздух.

Камера беспощадно все фиксировала.

— Все срочно на выход, — закричал Майлз, становясь видимым, что вызвало новый крик. Какая-то женщина упала в обморок. — Быстро, быстро, все прочь отсюда!

========== Питер ==========

Паркер решил дождаться окончания анализа. Времени было мало, его ужасно не хватало. Питер слышал, как тикает, не замолкая, в голове невидимый секундомер.

Он шагал в кабинет из блока лабораторий и краем глаза следил за своим отражением в зеркальных панелях и дверях. Отражение выглядело усталым, но изменившимся где-то внутри, словно бы посветлевшим, осмелевшим. Питеру это изменение нравилось, хоть и пугало, что оно обрелось само собой.

Пит погрузился с головой в это новое, а может, хорошо забытое старое, чувство, и ощутимо вздрогнул, заметив дожидающегося его второго Паучка.

— Майлз?

Моралес неохотно пошевелился. Питер мгновенно собрался, похолодев.

— Эй, ты ранен? Что-то произошло?

Моралес сделал шаг вперед. Он снял маску, на темном костюме не было видно ни следов крови, ни порезов, но Питер доверял своей интуиции, давно ставшей продолжением паучьего чутья.

От Паучка пахло кровью и пожаром, пахло близкой смертью. Удивительно, как легко Питер научился распознавать эти запахи.

— Ты ранен, Майлз? — настойчиво повторил Паркер, пытаясь положить ладонь ему на плечо, но тот увернулся и с трудом вытолкнул из себя:

— Нет. Порядок.

— Хорошо. Зайдем в кабинет?

Майлз устало кивнул.

ИИ, опознав Паркера и Моралеса по голосам, отпер дверь. Пит толкнул ее плечом, придержал, пропуская Майлза.

Автоматически зажегся свет, заработали компьютеры, начала шуметь кофеварка.

Привычные и уютные звуки.

— Почему ты здесь? — мягко спросил Питер, не решаясь больше трогать Майлза. — Уже поздно.

— Не нашел вас дома. И решил, что вы будете здесь.

— Действительно, — хмыкнул Питер, — больше мне быть негде. Расскажешь, что случилось?

Майлз вскинул голову, и виски Питера неожиданно коротко прострелило паучьим чутьем, ощущением опасности, острым, как нож в межреберье. Он не успел удивиться, не успел вздрогнуть даже, как чувство прошло. Майлз бросил ему крохотный картридер.

— Это вам.

Питер автоматически поймал, покрутил в пальцах.

Он взглянул на Майлза, но тот уже отвернулся и с деланным равнодушием пялился в темное окно. Пит заметил мазок сажи на символе паука на костюме, но смолчал.

Он начинал догадываться, что сейчас увидит. И все же подсоединил ридер к компьютеру, вывел объемную запись над столом.

Появилось изображение доков, чуть подрагивающее от искаженных цветов. Через пару секунд запись стабилизировалась, четко снимая картинку приближающихся помещений. На экране мелькнули ворота, коридор, лестница. Хранилище, освещенное холодными белыми лампами, фигура в красном, тела в черной на видеозаписи крови.

Пит молча наблюдал, как Уэйд двигался, как бродил вдоль стеллажей, как тащил за собой катану. Запись отлично передавала звук, и кабинет наполнился спором Белого и Желтого, что прерывался редкими фразами Красного. У Питера от этих интонаций похолодели пальцы и заныло запястье. Он надеялся никогда больше не слышать такой голос Уэйда.

Запись какое-то время транслировала удалявшегося Уилсона, а потом, следуя за Майлзом, двинулась сквозь хранилище к запертым помещениям.

Эвакуация длилась долго. Камера двигалась рывками туда-сюда, пока Паучок перемещался, взламывал и открывал двери, а потом взрыв оглушительной волной ворвался в динамики, и запись пошла кубарем, смазанными отрывочными кусками.

— Рекордер забарахлил, — негромко сказал Моралес. Питер тормознул запись, оставив размытую проекцию парить в воздухе.

— Ты едва не погиб ради этого?

Майлз сидел ссутулившись, нахохлившись.

— Я… Спасал людей. И немного задержался. А записывать начал задолго до того, как узнал, что… Будет взрыв.

— Ты всех вывел? — спросил Питер, все также глядя в одну точку голограммы, на кусок обшивки, получившийся, по случайности, особенно четко.

— Да. Взрывом задело последних, человек пять, но скорая приехала быстро, все будут в порядке. Так мне сказали.

— Хорошо.

В кабинете повисла тяжелая тишина, которую прервал Майлз, переспросив:

— Хорошо?

— Хорошо, что ты успел спасти их. Ты молодец.