— Хорошо, — растеряно кивнул Майлз. — Я знаю это. Просто я…

— Растерялся, — подсказал Питер. — Бывает.

Он посмотрел на часы и вдруг изменился в лице.

— Черт, ЭмДжей меня прикончит, — пробормотал он и махнул ладонью. — Удачи тебе, Майлз Моралес. Может быть, еще увидимся.

Они действительно увиделись через несколько лет, когда Майлза укусил его паук, и, честно говоря, Моралес почти не удивился такому совпадению.

Майлз завернул за угол, прошел мимо химчистки и забегаловки, вкусно пахнущей жареными сосисками, мимо парикмахерской и салона связи. Совсем рядом промчался велосипед, звякнув звоночком. Майлз отшагнул, поднял взгляд и заметил человека в капюшоне, глубоко надвинутом на лицо.

Дэдпул?

Ощущение было сильное, сильнее чем чутье. Майлз остолбенел, замер, вглядываясь в темноту, а потом рванул следом. Переулок пах лежалым мусором, ссаниной и еще бог знает чем. Даже показалось, что в нагромождении коробок и хлама что-то пошевелилось. Кто-то. Здравый смысл подсказывал валить, пока цел.

Майлз, вцепившись в лямку рюкзака, нырнул между домами, выскочил на тротуар, замотал головой из стороны в сторону и поймал взглядом фигуру в капюшоне в метрах тридцати от себя. Скрывшись от фонаря, он быстро и бесшумно двинулся следом. Смутные идеи манили: можно поймать Дэдпула на чем-то очень-очень плохом и доказать, наконец, мистеру Паркеру…

Внутренний голос негромко поинтересовался: а не в этом ли все дело? Не хочет ли он поймать Дэдпула, чтобы доказать мистеру Паркеру свою правоту?

Ну нет — ответил он себе, но как-то не очень убедительно. Дэдпул — опасный человек, он преступник, убийца и психопат. Дело Майлза поймать его, потому что Паук защищает улицы города.

Пока Моралес сомневался, фигура свернула в очередной проулок. Майлз бросился следом. На бегу он постарался стать невидимым, что очень бы облегчило преследование. Но не удалось.

Мужчина спокойно шел себе, не догадываясь о слежке, беспечно сунув руки в карманы и не поднимая головы.

— Черт, черт, черт, — пробормотал Майлз и старался идти также непринужденно.

Он просто шел по улице, просто шел, а ни за кем не следил. Мало ли у него дел?

Мимо пронеслась машина, из открытых окон прогрохотал бит, что был слышен еще три квартала, хотя машина давно скрылась.

Внезапно Дэдпул ускорил шаг, да так, что у Майлза дыхание перехватило. Заметил слежку? Сбегает? Моралес постарался идти быстрее, не вызывая лишних подозрений.

Получалось не очень.

Что он скажет Дэдпулу, если столкнется с ним? Снова вспомнилось выражение лица мистера Паркера и всколыхнулась злость, придавшая решимости.

Мужик завернул за угол, и Майлз припустил со всех ног, добежал до угла и высунул нос. Человек в капюшоне был там, хлопал по плечу второго — пониже, кудрявого и без капюшона. И тут преследуемый развернулся, и Моралес успел увидеть часть лица.

Это был не Дэдпул. Обычная кожа, черная густая щетина. Какой-то абсолютно незнакомый чувак, за которым Майлз гнался два квартала.

Моралес отошел, пока его не заметили, и привалился спиной к стене, пытаясь отдышаться. Неужели он настолько зациклился на Дэдпуле, что погнался за первым встречным в капюшоне? Но он ведь… он ведь чувствовал.

Майлз зарядил кулаком по каменной кладке, пустив по ней сеть трещин, и выдохнул. Только одержимости убийцей и не хватало к прочим проблемам. Все, включая собственный здравый смысл, твердили, что от Дэдпула нужно держаться подальше. Было множество взрослых и сильных людей, которые могли бы ему противостоять.

«Например, мистер Паркер», — ядовито отозвался внутренний голос, — «или мистер Старк».

Все знали о Дэдпуле, но почему-то ничего не делали. Майлз этого не понимал.

«А может», — звякнула осторожная догадка, — «они не знают?».

Могло ли так быть, чтобы мистер Паркер не видел, что творил его так называемый друг? Могло ли так быть, чтобы он не видел своими глазами, не представлял всего кошмара, а Дэдпул не рассказывал?

Идея была слабенькая, очень слабенькая, если честно. Еле-еле на троечку. Но Майлз вцепился в нее, потому что иначе выходило, что Питер одобрял все злодейства Дэдпула и, значит, от образа Человека-Паука не оставалось ни-че-го.

Название «Алхимакс» всплыло в голове само собой.

Ладно, теперь он знал, что делать.

***

Доки на северо-востоке Гарлема официально значились заброшенными. Когда-то этот район был полон жизни, затем пришел в упадок, а сейчас вовсе превратился в трущобы, совсем не похожие на большой светлый Манхэттен. В новостях громогласно расхваливали экономические перспективы, а в метро то и дело крутили заедающую рекламу про невероятно выгодные цены на жилье, но Майлз знал от отца, что уровень преступности здесь все также зашкаливал. Районы были захвачены пуэрториканцами, итальянцами и латиноамериканцами, что жили по своим личным, никому неподвластным законам. И творили всякие незаконные штуки.

Майлз размял шею, поправил маску, активировал камеру, встроенную в линзы, и стал невидимым — в костюме это почему-то получалось значительно лучше. Предосторожности оказались лишними: на ярко освещенной территории у входа не было ни души, только тянулись подозрительные темные полосы по бетону, обрываясь у воды.

Узнать, что лаборатории «Алхимакс» обосновались здесь, оказалось делом двух минут. Только и понадобились, что запись разговора в лаборатории Тернера, базы «Паркер-Индастриз», да немного гугл-мэпс.

Паучок подобрался ближе. По правую руку — несколько безликих строений разной этажности, ничем не примечательных, заброшка как заброшка, по левую — темная, бликующая в свете фонарей вода, еле слышно бьющая о причал. И больше ничего, только далекий шум фургонов под мостом. Чуткий паучий слух уловил далекие неясные звуки от трехэтажки из красного кирпича. Пришлось обойти какие-то стройматериалы, высившиеся кучами, такие старые, что уже пошли зеленым налетом.

Табличку на здании сожрала ржавчина. Воротообразные двери были открыты. Моралес проник внутрь, то и дело прислушиваясь. Звук усиливался.

Первый этаж был пуст. Ни единой души, только какие-то покрытые слизью коробки, тряпки, битый кирпич. Здание честно прикидывалось забытым.

Майлз неловко наступил на прогнившую половицу, и та с омерзительным скрежетом сломалась, пустив, кроме прочего, целое облако мелкой деревянной пыли.

Сверху что-то звякнуло и разбилось. Раздались невнятные голоса.

Проржавевшая насквозь лестница доверия не вызвала, поэтому наверх он вскарабкался по стене, а после, вспомнив о предательской половице, вовсе забрался на потолок и пополз, внимательно глядя вниз.

Коридор второго этажа обрывался дверью, страшно технологичной на вид, практически как в Башне Мстителей, и, к удаче Майлза, открытой. Впрочем, когда он забрался внутрь лаборатории, то быстро понял, что удача здесь ни при чем.

Коридор, ровно оштукатуренный и ярко освещенный, был залит кровью и завален трупами. Майлз прижал ладонь ко рту, борясь с резко подкатившей тошнотой.

Он никогда раньше такого не видел, разве что в старых ужастиках, в которых отрезали пластмассовые даже на вид руки и искусственная кровь хлестала ведрами. В воздухе стояла непередаваемая вонь: железистая, пряная, густая.

— Томатный сок, — бормотал под нос Майлз, стараясь не смотреть вниз больше необходимого, — это просто очень много разлитого томатного сока. Томатный сок и манекены, они ненастоящие, это все ненастоящее.

Из-за недостающих конечностей тела легко было посчитать ненастоящими. С живыми людьми такого приключиться не могло.

У развилки коридора Майлз прислушался. Широкая багровая полоса («Томатный сок!»), как если бы кого-то истекавшего кровью тащили по полу, тянулась налево. Майлз рискнул и не прогадал. Очередная дверь была открыта, на пороге лежал труп, который, видимо, был нужен Дэдпулу в качестве ключа.

Когда-то в детстве у Майлза была компьютерная игрушка по ужасно старому фильму про «Чужих». Там нужно было красться по космическому кораблю, стараясь не привлекать внимание ксеноморфа, который мог мгновенно сожрать зазевавшегося игрока. Она очень нравилась Майлзу, хотя и была источником не самых приятных ночных кошмаров. Но он вообще плохо спал после смерти мамы, так что это даже проблемой не было.