Голоса в голове пораженно заткнулись, а Питер, моргнув, кажется, расслабился в плечах и кривовато нервно улыбнулся.

— Слушай, что это сейчас такое было? — спросил он тихо, делая шаг вперед, но в этот момент Уэйд, который до того охренел происходящим, что заткнулся на мгновение, вскинулся:

“НЕ ПОДХОДИ К НЕМУ!”

Всплеск сознания взорвался в голове. Питер застыл на месте, расширившимися глазами наблюдая, как глаза Уилсона снова закатились, и его задергало в конвульсиях, а потом тот втянул воздух раскрытым ртом так жадно, страшно, словно утопающий, и распахнул глаза.

Испуганные, огромные, с плескавшимися внутри страхом и болью.

— Уходи быстрее, — прохрипел Уэйд, и Питер дернулся в непонятном направлении, то ли к Уэйду, то ли от него.

— УХОДИ, ПИТЕР!

Паркер метнулся к окну и нырнул в него, выпустив паутину, даже забыв нацепить маску на лицо.

Уэйд проводил его взглядом, с мучительным стоном вцепился в голову, которая, кажется, разваливалась на части, и осел на пол. Почти ослепнув от этой боли, Уэйд медленно пополз на ощупь в ванную, обдирая колени, которые тут же заживали, об жесткий бетонный пол, поднялся вдоль стены, потянулся к шкафчику, по пути случайно сорвав какую-то сраную полочку, с которой посыпалась жизнерадостным дождем всякая ерунда, и дотянулся, наконец, до баночки с обезболивающим. Не глядя, он вытряхнул на ладонь целую горсть таблеток, проглотил их все разом и запил теплой, воняющей хлоркой водой из-под крана. После чего свернулся на полу в позе эмбриона, судорожно дыша, пытаясь пережить этот неожиданный приступ поджарки мозгов.

Ну, и что это было?

Желтый изрисовал свою доску вопросительными знаками.

— Не прикидывайся, — прохрипел Уэйд, — ты как-то занял мое место, ублюдок.

Я не знаю.

Чего ты не знаешь?

Как я это сделал не знаю. Просто все стало таким… подозрительным.

Еще бы, ты же параноик!

Нет, в смысле, прямо хуже, чем обычно. И вот я понимаю, что в моих руках Паучок. И что у меня есть руки! Это очень круто иметь руки!!

— Это мои руки, — вяло возмутился Уилсон.

Я знаю. Но они крутые.

Уэйд проигнорировал комплимент.

— А давайте-ка рассчитаемся, парни, — проговорил он вслух, глядя на ржавчину, ползущую вдоль всего бортика душевой кабины. — Белый?

Я.

— Чудненько. Желтый?

Я.

— Уэйд Уилсон?

В голове тишина.

И чего ты молчишь?

— А я уже, блять, не уверен, один ли я такой у мамы зайчик, — процедил Уэйд. Он перевернулся на спину и заявил:

— Среди нас появился четвертый.

А я говорил, — встрял Желтый, как будто он пиздецки рад тому, что его паранойя была не зря. — Не мозги, а студенческая общага. Может у тебя еще семья эфиопов-нелегалов где-то тут затесалась?

Почему мы тогда о нем не знали?

— Без понятия, — честно сознался Уэйд. Они втроем подумали об одном — они напугали Питера. Питер мог пострадать.

— Почему он называет себя моим именем?

А чьим еще? Он в твоей голове, вообще-то. Если бы ты не дал нам эти идиотские имена, мы бы тоже, может быть, Уэйдами были.

Не были бы. Я был бы Себастьяном, например.

Пиздец у тебя вкусы.

Уэйд бросил слушать эту перепалку, глядя в белеющий потолок.

А ведь он, вроде как, не хотел навредить Питти, — вдруг осторожно заметил Белый после того, как они с Желтым полчаса поиграли в имена, а потом еще столько же спорили кто выиграл.

— Я не знаю, чего он хотел, — ответил Уилсон.

А что, если он не один? — предположил крохотными буковками Желтый, словно это могло помочь таинственным пришельцам в их голове не увидеть его реплику.

Бля, ну опять ты за старое.

Нет, ну, смотрите, один раз я уже оказался прав, так? Что если с нами живет не один нелегал?

Эфиоп?

Хуефоп! Ты можешь хоть раз серьезно отнестись к тому, что я говорю?

— Кончайте базар, — прикрикнул на них Уэйд, — даже если с нами и живет еще кто-то, как мы можем их найти?

Приманить на тако?

Тебе лишь бы пожрать.

Голоса снова скатились в перебранку.

Уэйд закрыл глаза, пытаясь обнаружить в себе следы таинственной личности, выбравшейся откуда-то из глубин его поломанной психики, спасибо, сука, Френсис, услужил так услужил.

Никто не появился.

========== 3. ==========

Последовавшее затишье придавило Питера всей своей беспощадной тяжестью. Соваться к Уэйду он не рисковал, но отправлял сообщения едва ли не каждый час, иногда с совершеннейшей ерундой. Важен был не смысл слов, важен был посыл “я здесь, я рядом”.

Уэйд не отвечал.

В субботу, через четыре дня после происшествия, Питер уже решился было отправиться к Уилсону домой, пусть даже снова пришлось бы вылетать в окно, но тот появился сам.

Ждал Пита на парковке перед школой как всегда в “штатском” - джинсах и толстовке с капюшоном, закрывавшим лицо.

— Прогуляемся? — предложил Уэйд, держа руки в карманах. Питер кивнул, вглядываясь в его лицо.

— Да не ссы, — невесело усмехнулся Уилсон, — я это. Сейчас — я.

— Все нормально? — осторожно поинтересовался Питер. — Я тебе звонил и писал, но…

— Знаю, детка. Прости, надо было чуток побыть один на один со своим воображаемым зоопарком.

— И… как?

Уэйд помолчал пару секунд.

— Слушай, давай-ка завалимся в какое-нибудь кафе что ли, не охота трепаться о таком на улице.

В результате нехитрых поисков был обнаружен крохотный итальянский ресторанчик, источавший на всю улицу теплые ароматы специй и теста, а в нем — столик, максимально спрятанный от любого любопытного глаза. Еще какое-то время Питер чувствовал тягучее ожидание пока они выхватывали официанта, заказывали кофе и лимонад, ждали заказ, и только когда донышки стукнулись о столешницу, а парень с бейджиком сгинул в глубинах ресторана, Уэйд начал:

— Слушай, Пит, это все пиздец как сложно.

Питер издал многозначительный звук.

— В смысле, я даже сам не до конца разобрался в том, что происходит. Но мне кажется, нам всем кажется, что нечестно тебе не рассказать.

— Хорошо, - медленно ответил Паркер. — Я попытаюсь понять.

Уэйд вымучил еще один вздох. Ему ужасно-ужасно-ужасно не хотелось заводить этот разговор. Вот прям очень. Максимально. Только вот он уже начал, а среди его талантов не водилось способности проваливаться под пол, так что он почесал щеку, глотнул кофе и продолжил:

— В общем, все началось с Желтого.

Эй, ну, почему всегда Желтый-то, а?!

— Он у нас, ну, вроде как, самый параноик-конспиролог. Хочешь поудобнее присесть в масонскую ложу — это к нему. В общем, он так сильно перепсиховал, что каким-то образом смог занять мое место.

Питер кивнул:

— Когда он разговаривал со мной, да? Он сам сказал.

— В точку, детка, — щелкнул пальцами Уэйд. — Я в этот момент был там же, но… э-э-э, внутри своей головы, как голос.

— Как обычно бывают они?

— Ага, вроде того. Только на меня даже завалящей таблички не нашлось. Так вот, Желтый занял мое место, а Белый ударился в панику, что мы тебя пугаем. Желтый тут же запаниковал в ответ, и тогда управлением завладел он.

— Белый?

Уэйд поморщился, качнув головой:

— Нет, детка. Не совсем. В общем, — он резко выдохнул и выпалил скороговоркой, — мы не знаем кто это был.

Огромные серьезные глаза Питера округлились еще больше.

— Чего?

— Мы не знаем, кто это был, — обреченно повторил Уэйд, отводя взгляд. — Вот так.

— А… э-э, получается, такого раньше не было? — уточнил Питер.

Уэйд покачал головой.

— Вроде думаешь, что всякого повидал, а тут раз — и новые сверхуровни открываются! Мистер Марио Уэйд снова спасает грибное королевство, мать твою.

Питер задумчиво вертел прямоугольничек с сахаром, попавшийся под руку.

— Я помню этот момент, — сказал он. — Я почти… нет, я поверил, что это ты. Не как с Желтым.

Уэйд кивнул.

— А потом ты отнял у него контроль?