— Очень рада, что вы всё же решили приехать, — девушка всё ещё рассматривала и пыталась анализировать особу перед собой.

Казалось, что она слишком молода для матери пятнадцатилетнего парня. Её идеальный в такую жару макияж, в тёмных тонах, добавлял загадочности и выразительно подчёркивал тёмно-карие глаза. Следующее, на что обратила внимание Мария — это татуировки.

Одна была на предплечье правой руки, в виде каких-то замысловатых геометрических фигур, а следующие украшали кисть левой руки, а именно, костяшки. Всмотревшись внимательнее, Мария поняла, что это цифры. Вероятно, они что-то значат для этой женщины.

— Простите ради бога, что вам пришлось ждать. В последнюю минуту навалилось много работы… — Мари помнит, что говорил её сын о её работе. «А точно ли он её сын? И сколько ей лет?»

— Меня тоже начинает подгонять работа, мисс Блаттер. Поэтому предлагаю начать. Ваш… сын, я ведь правильно понимаю, он вам сын?

— Да.

— В таком случае, вы должны знать, где я могу найти записи его предыдущих врачей?!

— Их нет.

— То есть как? Тринадцать специалистов — это не шутки. Я должна хотя бы в общих чертах взглянуть на их записи. Если ребёнок не справляется на протяжении многих лет с депрессией, она становится хронической. Вы же упоминали, что он пытался покончить с собой. Поймите, я должна лишь понять, не нуждается ли он в психиатрической помощи.

— Он дважды лежал в клинике в прошлом году.

— Как долго и что ему диагностировали?

— По-моему, биполярное расстройство, а сколько он там был, я не помню.

— Вообще не помните?

— Вообще. Показалось, что вернулся он слишком быстро.

— Есть ли смысл мне спрашивать, чем его лечили? — Ифа прыснула от смеха.

— Нет, конечно. Я не знаю.

— Понятно. Почему происходил отказ от лечащих врачей? — пока Мария пыталась сделать записи из их разговора, мисс Блаттер позвала официанта к их столику. Она заказала какое-то блюдо с морепродуктами и охлаждённый коктейль. Судя по всему, алкогольный. Марию немного смутило то, что эта женщина флиртовала с официантом, пока тот носил заказ. — Ифа, вы здесь?

— А?! Простите, отвлеклась. Мой сын сам отказывался к ним ходить, спустя примерно неделю визита.

— Почему? Вы не задавали этот вопрос ребёнку?

— Он уже взрослый, и наверное, его что-то не устроило в терапии… Спросите лучше у него самого. Я даже не знаю, почему ему вечно что-то не нравится, — снова поверхностный флирт с официантом, и прежде чем приступить к еде, Ифа предпочитает выпить.

— Хорошо. Тогда, можете мне предоставить адрес клиники, в которой он лежал, и данные последнего лечащего врача?!

— Да, без проблем, — женщина достала из лакированной сумочки ежедневник и достала уже готовый лист бумаги с написанными адресами.

— Вы подготовились.

— Подумала, что, может, вам пригодится, — уже прошло достаточное количество времени, чтобы Мария могла прочесть эту женщину, но она всё ещё не знает, как это сделать?!

— Спасибо. Скажите, Лукас ведь не всегда жил с вами?

— Это важно?

— Да.

— Что он там обо мне насобирал? — Ифа прикусила трубочку из коктейля зубами и улыбнулась, придвигаясь ближе. Девушку было не смутить вторжением в личное пространство.

Это её работа в каком-то смысле.

Лезть в душу.

— Простите, но этого я рассказать не могу.

— Только не говорите мне о врачебной тайне?! Лукас ещё несовершеннолетний, а я — его единственный опекун и имею право знать о нём всё, — теперь Мария решила приблизить своё лицо к этой опасной на вид женщине.

— Вы сами отправили его ко мне на приём и подписали бумаги о разрешении этого приёма. Если ребёнку в семье что-то угрожает, опекун может оказаться временным явлением. Тем более, если этот опекун не растил своего ребёнка и совершенно его не знает.

— А вы не так просты, доктор Миллер. Чего же вы хотите? — стоило Марии промолчать, женщина истрактовала молчание по-своему. — Назовите сумму?

— Мне нужно, чтобы вы отвечали на мои вопросы, касающиеся вашего сына. Или вы на самом деле не хотите ему помочь? — кажется, Мария сдвинула огромный камень с места. Мисс Блаттер тут же вытащила из сумочки тонкую сигарету и прикурила её, выпуская дым вместе с неровным дыханием.

Одна её рука, которой она прикуривала, немного задрожала:

— Он живёт со мной два года.

Мысленно Мария поставила галочку. «А ведь Лукас не какой-нибудь врунишка… В порыве ярости он говорил: «Родная мать никогда не бросит своего ребёнка, а потом не объявится спустя тринадцать лет», — и это похоже на правду».

— То есть, его воспитывала бабушка?

— Да, — очередная нервная затяжка. Девушка вполне уверена, что Ифа может следом занять рот следующей сигаретой. — Если вы думаете, что я ужасная мать, которая бросила грудного сына, то вы ошибаетесь! Я его не бросала. Когда бросают детей, их оставляют в детском доме, а он, ни в чём не нуждался, когда рос!

— Успокойтесь, мисс Блаттер. Я ничего не думаю и не додумываю о вашей жизни. Это совершенно не моё дело. Я ведь не ваш психотерапевт, а вашего сына. Поэтому меня интересует только то, как он жил и как живёт сейчас. Проблема есть и её нужно решать. Как бы мне ни хотелось, всё же придётся прописать ему таблетки спустя несколько приёмов, — Ифа подняла на девушку глаза.

Всё такие же чёрные и опасные, не дрогнувшие под воздействием эмоций.

— Почему не сейчас? Он пил какие-то таблетки, и ему было лучше.

— Для этого, нам придётся провести пару тестов, и я должна пообщаться с людьми, которые непосредственно были его врачами.

— Вы и в больницу поедете, где он лежал? Это в другом штате, если что.

— Ничего страшного, у меня есть машина, — женщина огляделась по сторонам, наверное, собираясь найти упомянутую машину, но рядом парковаться было запрещено. Ифа расплылась в улыбке, когда зазвонил её телефон. Что-то быстро промурлыкав в трубку, на непонятном для Марии языке, она спохватилась.

— Простите, мне пора бежать! — Мария и рта не успела раскрыть, как женщина упорхнула. Издалека она увидела взрослого мужчину, который собственнически обнял мисс Блаттер за ягодицы, и таким образом они пошли в неизвестном направлении.

Опять же, куда они пошли и как он лапает эту женщину — Мари не касается… но в голове цепочкой строятся вопросы, совершенно не приемлемые для психотерапевта.

И первый из них: «Сколько ей лет, чёрт возьми?»

Когда Мария оплачивала счёт, её губы тронула улыбка.

Ифа развела её на самые дорогие блюда, пофлиртовала с официантом, пофлиртовала с ней, предложила взятку, едва не сорвалась на истерику из-за вопросов о сыне и уехала с каким-то мужчиной.

Что мы имеем?

Мисс Блаттер невозможно читать по её поведению.

Она само противоречие.

Когда Мария возвращалась к пациентам, понимала, что задержится на работе ещё дольше.

Стоил ли юный пациент, по имени Лукас, стольких жертв и личного времени?

Мари не знала…

Но она знала, что ему хочется помочь.

Ребёнку, который смотрит на мир волком, и явно ненавидит свою мать.

«Интересно, как они уживаются под одной крышей?»

====== 3 ======

Мария впервые так радовалась выходным, словно у неё наступил внеплановый отпуск.

Хотя что там отпуск, она ведь обещала посвятить его родителям и устроить их приезд в Сан-Франциско.

Поэтому пока приходилось довольствоваться выходными.

Устроившись на диване, под мягким белым пледом, девушка планировала провести вечер за просмотром какого-нибудь сериала.

Ну, а что?

Она ведь человек в первую очередь, и психотерапевты тоже нуждаются в терапии рано или поздно.

У Марии — это было «задротство».

Такое вот слабое место у состоявшейся в жизни молодой женщины.

Ей нравилось смотреть сериалы в одиночестве либо играть в какие-нибудь стрелялки.

Она называла это — «целюсь и убиваю проблемы», и действительно, после столь подростковых занятий, она словно духом могла воспрянуть.