В конце концов Дин плюет на «Звездный путь» и идет спать. (Сэм лег уже давно. Выдалась тихая неделя — на горизонте никаких новых дел.) Но Дин по-прежнему не может заснуть, поэтому лежит в кровати и глядит в темноте в потолок.

Конечно, можно было бы просто спросить у Каса, спит ли он с Эрин. Но, учитывая, как он скрытничает по данному поводу, это кажется не лучшим подходом. Наверное, он не оценит, если Дин позвонит ему и спросит: «Эй, я только хотел узнать, планируете ли вы с Эрин сегодня переспать? Просто любопытно, вот и все! Проверяю, не надо ли провести с тобой разговор».

«Да наверняка они спят вместе, — думает Дин. — Для него нормально иметь девушку, нормально целоваться с ней и спать с ней. Это нормально. Это хорошо». Он нагоняет на себя эти мысли намеренно, заставляя себя посмотреть ситуации в лицо, попытаться привыкнуть к ней. Даже если они еще не переспали, они уж как минимум должны много целоваться, так? К этому времени иначе уже и быть не может.

Дин глядит в потолок, и в его воображении рисуется отчетливая картина, как Кастиэль целуется со смутно привлекательной брюнеткой Эрин. В этой воображаемой сцене руки Каса гладят Эрин по волосам. Он целует ее: сначала неуверенно, потом все более страстно. В конце концов Кастиэль обвивается вокруг нее, обняв ладонями ее лицо, впиваясь в ее губы жадно, как будто в один миг пытается восполнить миллион лет целибата. Может быть, Кас даже запустит руку ей под блузку… станет ощупывать ее… без оглядки теряясь в «гедонизме», как он однажды выразился…

Дин садится на кровати и включает лампу, чтобы прогнать эту сцену из головы.

Он смотрит на часы. Полночь. Глоток или два виски сейчас пришлись бы в самый раз, правда? Виски — лучшее лекарство от бессонницы, ведь так? Дин спускает ноги с постели и тихонько идет в библиотеку за бутылкой и стаканом. Ему приходится принять несколько порций виски, а также пару таблеток снотворного, чтобы наконец заснуть.

***

Следующим вечером, когда Сэм и Дин садятся на диван за просмотр старых комедий, Дин внезапно уверяется, что и Кас с Эрин прямо сейчас тоже сидят где-то на диване и смотрят что-то свое. Сэм включает фильм, но Дин уставился на экран невидящим взглядом и представлет в уме сцену с участием Каса и Эрин.

Должно быть, они только отужинали. Наверняка сидят на диване Эрин в ее квартире, которая, как теперь очевидно, где-то в Денвере («за покупками» он в Денвер ездит… конечно). Дин непроизвольно дорисовывает детали к мысленной сцене перед телевизором: наверное, у Эрин небольшая квартирка, обставленная недорого — может быть, мебелью из Икеи. Но уютная: в конце концов, в Икее неплохие диваны. Через окно в комнату падает зимний закатный свет. На подоконниках наверняка стоят ряды цветочных горшков (у женщин всегда цветы), на стенах — картины (у женщин всегда картины), а в кухне имеется один их таких красных миксеров (у женщин всегда есть такой красный миксер). Кас с Эрин сидят на ее диване и смотрят по Нетфликсу «Восьмое чувство» — возможно, одну из этих сцен с оргиями, и… Кас, наверное, уютно обнял Эрин за плечи рукой…

Или, может быть, он проводит рукой по ее волосам. Может быть, он больше не увлечен «Восьмым чувством». А наклоняется, чтобы поцеловать ее.

Дин сидит, уставившись в телевизор пустым взором, и пытается заставить себя привыкнуть к этой мысленной картине. В конце концов, ему придется к ней привыкнуть. Когда-нибудь он познакомится с Эрин, и Кас начнет целовать ее прямо перед Дином. И Дин должен будет нормально к этому относиться. Дин даже хочет нормально к этому относиться — ради Каса.

Или, может, это Эрин инициирует поцелуй? Потому что она смелее? Ведь Кас поначалу, наверное, будет вести себя нерешительно. Или… кто знает, может, он смелый. Может, он приступит прямо к делу и будет чувствовать себя как рыба в воде. Но у него поначалу будет получаться немного неуклюже. Наверняка — ведь он в этом деле новичок, и, хотя они встречаются уже пару месяцев, это все равно пока для него в новинку. Но Эрин, наверное, в этом отношении тактична. Она с ним ласкова, управляет его руками… помогает ему. Так что… наверняка у них все получается… более того, они уже, скорее всего, прошли стадию поцелуев. И теперь переходят к… другим вещам.

— Ты в порядке? — спрашивает Сэм.

Дин вздрагивает, только теперь осознавая, что вцепился в диванную подушку — так, что побелели костяшки пальцев. Он уже практически продавил в подушке дырки.

— Да, — отвечает он, заставив себя разжать пальцы. Он хочет отложить подушку в сторону, но тут, к собственному удивлению, понимает, что у него случилась легкая эрекция. Не в полную силу — ничего, что заметил бы Сэм. Но все же. «Какого черта…» — Просто… — Дин прочищает горло, — сцена в фильме на меня подействовала.

Сэм глядит на него, нахмурившись.

— Ты же в курсе, что мы смотрим «Монти Пайтон и Священный Грааль»?

Моргнув, Дин всматривается в экран. Действительно, Монти Пайтон.

— Да, но… знаешь… — бормочет он. — Вся эта сцена с кокосами и ласточками… вообще-то грустная, если подумать. Разве нет? — Сэм смотрит на него в полной растерянности, и Дин говорит: — Пойду приготовлю попкорн.

Как только Сэм отвлекается на экран, Дин выскакивает из комнаты. Полуэрекция к этому моменту уже практически прошла, увянув в захлестнувшей его волне смущения, но Дин все равно старается держаться к Сэму спиной.

***

Дин находит пакет попкорна, устанавливает таймер на микроволновой печи на три минуты, и все это время стоит и смотрит на крутящийся внутри печи пакет. Таймер беззвучно отчитывает время назад, пакет начинает надуваться, попкорн лопается, и Дин размышляет.

«Сэм был прав, — думает он про себя. — Я ревную. И еще возбужден, как выяснилось. Что тут на самом деле происходит?»

Эта навязчивая потребность представлять себе Каса с Эрин совсем вышла из-под контроля. И хотя Дин знает, что на многое в отношении себя может закрыть глаза, все же неподдельную эрекцию (пусть и не в полную силу) игнорировать как-то сложно. Хотя, конечно, случилась она, когда Дин воображал брюнетку Эрин обнаженной в постели.

Ладно… брюнетку Эрин и Кастиэля обнаженными в постели. И если уж быть с собой совсем честным, это случилось не в первый раз. Было и еще несколько эпизодов в прошлом. Несколько раз при разных необычных обстоятельствах, когда, взглянув на Каса, Дин вдруг чувствовал, что внутри проснулся странный возбужденный интерес. Когда Кас был в Чистилище, грязный и заросший; когда Кас передал ему кинжал в этой странной комнате в Раю, которую Захария назвал «гримеркой»; когда Дин увидел его взъерошенные волосы, тогда, в амбаре, где все началось; когда Кас пристально смотрел на Дина, прожигая его взглядом. И всего пару месяцев назад, когда Кас смотрел на него перед этим внезапным объятием. Когда сказал: «Я мог бы пойти с тобой».

Иногда он был едва уловим, этот неожиданный интерес, — как колокольчик, звенящий где-то вдали, — и все же…

И все же он присутствовал.

Тут ведь какое дело: Дин-то не дурак, и не совсем уж ничего не замечает («Только по большей части», — думает он). Несмотря на умение подавлять в себе различные неудобные чувства — мастерство, которое он оттачивал годами, — он не из тех, кто избегает мыслей о сексе. И теперь он вполне осознает одно объяснение происходящему: он каким-то образом зациклился на Касе?

«Я что, влюбился в Каса? — размышляет он. — Это что, я — гей, что ли?»

В первом вопросе, может быть, и есть что-то похожее на истину. Но второй вопрос — о том, не гей ли он, — как-то совсем не сообразуется с тем, что Дин о себе понимает. Ведь у него в жизни был всяческий опыт. Да, время от времени он позволял себе эксперименты. И в прошлом, возможно, было несколько эпизодов, которые теоретически можно было бы — не зная Дина — расценить как легкие, минимальные намеки на возможные гомосексуальные склонности: например, его увлечение доктором Секси, или… да, еще однажды была та оргия с мальчиками-близнецами и Кроули. И, может, еще парочка ситуаций. Так что малюсенький намек на возможность того, что Дин не на тысячу процентов натурал, отыскать, наверное, можно.