========== Глава 52. Ты только держись ==========
Дин долгое время не может оторваться от Каса. Ему совершенно не стыдно, когда он обнаруживает, что плачет. Как и Кас.
— Я же говорил, ты еще полетишь, Ти-берд! — восклицает Дин, вытирая слезы из уголков глаз. — Я же говорил!
— Ну, вообще-то летать я по-прежнему не могу, — возражает Кас. — Если только фигурально выражаясь…
— Пока сойдет и фигурально, — отвечает Дин, смеясь. — Все по порядку, приятель. — Он отряхивает снег с головы и плеч Каса. — Пошли, а то ты уже в снеговика превратился. Давай позвоним Сэму и Саре. Черт, как я люблю этот город!
Горсть снега, которую он стряхнул с плеч Каса, такая легкая и пушистая, что Дин не может удержаться и залепляет остатками Касу в нос, и потом не может перестать смеяться, видя удивленное выражение на лице Каса.
— Добро пожаловать в мир живых, Ти-берд. Холод. Жара. Еда. Сон. Секс. Все это. Все это, постоянно. На годы. Еще на годы и годы! — Дин протягивает руку в варежке, планируя снова отряхнуть плечи Каса, но Кас вдруг с абсолютно невозмутимым видом поднимает руку и как бы мимоходом швыряет горсть снега прямо Дину в лицо.
Дин от неожиданности издает возглас.
— Вот это да! Смотри-ка, что ты начал! — Он нагибается, чтобы набрать свежего снега из сугроба, и неуклюже обеими руками швыряет его в Каса. Бегая и играя в снегу, Дин вдруг чувствует себя так, будто ему снова восемь. И у Каса внутри, что удивительно, оказывается, скрывался восьмилетка. Все это превращается в драку мягкими пушистыми снежками — Дину совсем не хочется лепить хулиганские обледеневшие снежки, как он, бывало, делал в школе, от которых Касу может быть больно. Но бросать в Каса мягкие наскоро слепленные пушистые комки снега оказывается чрезвычайно весело. Кас неожиданно и сам оказывается не промах и с удивительной точностью попадает собственными мягкими снежками Дину прямо в грудь.
Потом Кас находит гораздо более эффективную стратегию: бросить более крепкий снежок прямо в ветку дерева над их головами, так что на Дина осыпается мини-лавина снега. И на Каса заодно тоже.
Они играют в снегу всю дорогу до кофейни. На заснеженных улицах чудесного Флагстаффа, в чудесной Аризоне, рядом с величественным Гранд-Каньоном, в лучший на свете день.
***
Дин наконец вспоминает про Сэма с Сарой и второпях посылает им сообщение. Десять минут спустя, когда Дин и Кас стоят в очереди в кофейне, оба еще не отдышавшиеся после игры в снежки и в эйфорическом неверии в свое счастье, снаружи с заносом тормозит Импала, поднимая за собой шквал снега, и в кофейню с поздравлениями и смехом заваливаются Сэм с Сарой. Все испытывают такой подъем, что даже бариста интересуется, в чем дело. Пятнадцать минут спустя они уже сидят, сгрудившись за уютным круглым столиком в углу, потягивая из кружек горячий сидр с пряностями, выданный им бесплатно благодаря баристе и ее боссу.
Сэм кипит от восторга; он все зовет Каса «светлячком Гранд-Каньона» и вскоре уже предлагает тосты за «нашего светлячка» с таким энтузиазмом, что Дин начинает подозревать, не подлил ли он себе алкоголя в сидр. Сара не унимается, с восторгом рассказывая про свое предчувствие, что это случится («Я знала, я просто знала!») Дин даже ощущает, что все это для него уже слишком — оттого, как будущее вдруг развернулось перед ними до горизонта, у него уходит почва из-под ног. И Кас тоже, похоже, в шоке.
— Я не смел надеяться, — говорит он, когда они наконец немного успокаиваются после, наверное, шестого тоста «за светлячка» от Сэма. — Я думал, что еще один раунд химиотерапии будет точно, а может, и радиации тоже. Я готовился к наихудшей новости, когда понял, кто звонит.
Сара отвечает:
— А я этого ожидала, на самом деле. Не хотела сглазить, поэтому ничего не говорила, но… ты хорошо выглядел в последнее время, Кас.
Все смотрят на нее.
— Знаешь, — говорит Дин, — я мог бы поклясться, что потеря пятнадцати фунтов только за последний месяц, тошнота через день, не говоря уже о кровотечении из всех отверстий и о том, что он чуть не умер два дня назад, это не совсем «хорошо выглядел».
Сара почти смущенно усмехается.
— Конечно, конечно, я знаю. Я не преуменьшаю опасность кровотечения — это была очень серьезная ситуация, да. Я ничего не преуменьшаю; я знаю, каким ужасным был этот месяц. Но понимаешь… — она чуть подается вперед, глядя на них троих. — Я уже давно работаю в этой области. Лечение рака — это гонка: между тем, как быстро лечение убивает рак и как быстро он убивает пациента. И для тебя, Кас, это иногда была гонка голова в голову, особенно в это Рождество! Но во время последних двух циклов у меня уже было ощущение, что ты эту гонку выиграешь. Что, если ты вытерпишь химию до конца, то все будет хорошо. — Она делает паузу и отхлебывает сидр.
— Но откуда ты могла это знать? — спрашивает Сэм. — Откуда такое предчувствие?
Сара в задумчивости наклоняет голову на бок.
— Есть два отдельных набора симптомов, — говорит она наконец. — Один набор — это симптомы самого рака: боли определенного типа, отказ определенных органов, отечность. И есть симптомы просто от химиотерапии, не связанные с раком: тошнота, потеря волос, проблемы с кожей, малокровие и усталость, даже кровотечения.
— Так ты хочешь сказать, — произносит Кастиэль медленно, — что у меня были симптомы от химиотерапии, но не раковые?
Сара кивает.
— В последнее время да. То есть это, конечно, не точная наука, потому что симптомы во многом пересекаются. Но… не знаю, иногда у меня просто есть предчувствие. И в твоем случае у меня было чувство, что снимки будут чистыми. — Она добавляет с немного озадаченным видом: — Я даже думала, что мне это чудится. Потому что… ну, потому что ты ангел. Я думала, что, может быть, вообразила себе сама, что тебе лучше, просто потому что подсознательно ожидала, что тебе будет сопутствовать какая-то удача свыше.
— Я думаю, моя ангельская природа — тут скорее минус, — говорит Кас. — Я вообще не был уверен, что химиотерапия возымеет какой-то эффект. Некоторые лекарства на меня не действуют, помнишь?
Сара удивленно моргает, как будто не задумывалась об этом.
— Интересная мысль, — говорит она. — Но не действовали на тебя те лекарства, что влияют на мозг, так? Нейромедиаторы? Я это уже давно заметила. И это в общем-то логично, так как ты… как бы только наполовину связан с мозгом своей оболочки, верно? Антиэметики, например, действуют за счет влияния на мозг.
Кас наклоняет голову, медленно кивая, как будто согласен с логикой.
— Но химия влияет не на мозг, — продолжает Сара. — Химия влияет на все тело, и у тебя были классические побочные эффекты от нее. Тошнота, потеря волос, малокровие — это все симптомы ее действия. Это означает, что деление клеток прекратилось, что и есть задача химии. Остановить деление раковых клеток. Если клетки слизистой стенок кишечника перестают делиться, и клетки волосяных фолликул, и костного мозга — а именно отсюда происходят тошнота, потеря волос, малокровие, — то это признак того, что все идет по плану и клетки опухоли наверняка тоже перестали делиться. Грубый метод, весьма тяжелый для организма, но именно так работает химиотерапия. — Она добавляет, пока они все усваивают сказанное: — Кас, ты знаешь, какие у тебя были маркеры в крови? Я не видела последние результаты.
— Ты имеешь в виду все эти буквы? — уточняет Кас.
Сара смеется.
— Да. АФП, ХГЧ, ЛДГ. — Сэму и Дину она объясняет: — При тестикулярном раке повышаются определенные маркеры в крови. Клайн отслеживает их еженедельно. Примерно с месяц назад маркеры Каса пошли вниз — медленно, но в верном направлении. Но последнюю пару анализов я еще не видела.
— Я должен забрать все результаты из госпиталя завтра, — говорит Кас. — Бумажную медицинскую карту, как они это называют. Эрон посоветовал мне получить копию на руки, чтобы я мог… — он делает паузу, — наверное, хранить ее для сравнения. Как сказал Эрон, раковых пациентов наблюдают в течение пяти лет, прежде чем заключить, что они полностью здоровы, так что я должен всегда иметь эту карту при себе. Чтобы у врачей, которые будут меня наблюдать в дальнейшем, было с чем сравнивать. Через пять лет ее можно убрать, но он говорит, что выбрасывать ее не нужно.
