— Позволь уточнить, — говорит Дин, медленно вращая кончиком пера по головке члена. Про себя он в этот момент думает с абсолютно бесстыдным ликованием: «Я нашел фетиш, я нашел фетиш!» Но вслух продолжает беспечным тоном: — Пока я глажу своим пером вдоль твоего члена… (Кас издает тихий вздох) — может быть, ты расскажешь мне, что именно не дозволено?
— Ну, это… это не то чтобы правило… — говорит Кас. — Скорее… традиция. Считается… непристойным… касаться… в общем… считается непристойным, когда… э… перья крыла контактируют с… эм… с…
— Членом? — подсказывает Дин. — Концом? Пенисом? — При каждом слове он щелкает кончиком пера по головке.
— Ах… — вздыхает Кас. — Эм, да… даже когда это твоя собственная оболочка, как в моем случае… даже когда это пустая оболочка… это просто… неподобающе…
— Неподобающе, — повторяет Дин. — Ясно. И было бы неправильно делать с твоими перьями что-то неподобающее, да?
— Перо происходит из Рая, — объясняет Кас упрямо. — Но, эм, дело в том, что пенис… это смертная плоть, и он… он олицетворяет…
Дин делает длинный ленивый мазок пером по стволу, от основания до кончика члена — на этот раз с силой, так что перо изгибается от напряжения. У Каса вырывается резкий вздох, когда кончик пера отскакивает от борозды под головкой — Дин не планировал этого специально, но перо почти со щелчком распрямляется и хлещет по головке члена. Кас издает возглас, и его член подрагивает, к восхищению Дина.
Кас тем не менее умудряется пробормотать:
— Пенис… олицетворяет… гедонизм.
— Ах, гедонизм, — говорит Дин, повторяя жест со щелчком пера несколько раз. Кас начинает ерзать на постели. — Да, я понял, — добавляет Дин. — Неподобающий гедонизм. Так скажи-ка мне, Кас, ты и правда никогда не касался своими крыльями собственного члена? Ни разу?
Кас не отвечает.
— Может быть, случайно? — не отступает Дин.
Наконец Кас бормочет:
— Случайно, да, в первый раз это было случайно…
— Ах, в первый раз? — переспрашивает Дин, не в силах спрятать улыбку. — Сколько же всего было раз?
— Всего только… два… — выдыхает Кас. — И только уже когда оболочка была полностью моей, пойми… Без другого хозяина. Но я никогда… никогда до конца… мне было просто любопытно…
— Ты просто экспериментировал, — подсказывает Дин.
— Именно, — соглашается Кас. — Просто экспериментировал — и я не… я не завершил… я остановился до того… — Теперь Кас тяжело дышит, и ему становится сложно выговаривать целые фразы. Дин снова щелкает пером по головке.
— Ты остановился до того, как кончил? — подсказывает он, и Кас кивает, ерзая сильнее и стискивая в пальцах простыни. Щелчки пера подействовали чудесным образом: его член теперь совершенно твердый. Он налился кровью, стал багряно красным, а затем потемнел еще. И каждый раз, когда Дин проводит по нему пером, он вздрагивает, и Кас громко вздыхает.
— Но ощущения тебе понравились? — спрашивает Дин.
— Д-да… — отвечает Кас сквозь зубы. — Но это было… противно моей миссии…
— Теперь ты не на миссии, — замечает Дин, протяжно проводя пером по стволу члена к головке, затем рисуя на ней кончиком маленькую окружность и поглаживая ее сверху. Кончик пера щекочет по отверстию, и Кас ахает. Весь его член реагирует, слегка подрагивая. Кас издает нетерпеливый стон.
— Хочешь кончить на этот раз? — шепчет Дин.
— Да, — выдыхает Кас. На конце его члена вступает круглая капля предсеменной жидкости. Дин проводит пером прямо по ней, вращая кончиком в капле вокруг отверстия, и Кас вскрикивает: — АХ! А… — и выгибается бедрами над кроватью.
Это настолько неожиданный вскрик, что Дин пугается, уж не задел ли он снова неладный болезненный шов.
— Все в порядке? — спрашивает он, немедленно оставляя дразнящий тон. — Это же было не больно?
— Не больно нет хорошо вообще не больно… — выдыхает Кас одним стремительным потоком слов. Он падает обратно на матрас, хватает руку Дина и силой возвращает ее на место, так чтобы перо снова оказалось на его члене. (Дин с восхищением отмечает, что Кас не просто схватил перо — вместо этого он схватил руку Дина. Как будто хочет, чтобы именно Дин, а не он сам, управлял пером.) — Не останавливайся, — шепчет Кас. — Так хорошо, хорошо, хорошо, я скажу, если будет больно, клянусь… сделай так еще…
К этому моменту Дин уже и сам немало заведен — но сегодня очередь Каса. (Хотя оказывается, даже открытие, что он может настолько завести Каса — и всего лишь пером! — чертовски возбуждает.) Дин повторяет движение снова: проводит пером по маленькому отверстию на конце члена. Как по сигналу, появляется еще одна капля предсемени, и Кас стонет. Видно, что он уже близко. Весь кончик пера мокрый от предсеменной жидкости — теперь он похож на кисть, и Дин начинает рисовать им блестящие влажные круги предсемени по головке, пока она вся не становится влажной. Затем Дин принимается красить предсеменем ствол члена. Когда перо снова хлестко бьет по чувствительному месту под головкой, Кас хрипло вскрикивает: «А-а!», — и каждое прикосновение после этого вызывает у него возглас, переходящий в стон. Дин стегает его член пером, все сильнее, так что влажное перо гнется с каждым шлепком. «А, а-а, а-а…» — стонет Кас. Его дыхание учащается и ноги елозят по простыням.
Дин не может удержаться от еще одного искушения. Он знает, насколько острыми бывают ощущения, если в правильный момент добавить что-то новое, поэтому низко наклоняется и добавляет язык. Он облизывает ствол члена Каса снизу вверх, одновременно вращая кончиком пера по головке. Кас стонет и изгибается так внезапно, что чуть не сбрасывает с себя Дина.
— О да, — выдыхает он. — Вот так вот так еще…
— Осторожно, а то ты кончишь на мое перо, — предупреждает Дин. При этих словах Кас выгибается всем телом, поднимаясь над кроватью. Рукой он вцепился в руку Дина. Дин уже и сам на грани, и его собственный член едва не сочится влагой. Но он намерен, абсолютно твердо намерен уделять внимание только Касу.
— Тебе когда-нибудь хотелось кончить на чьи-то чужие перья? — спрашивает Дин.
— Я же сказал… это… не приветствуется, — бормочет Кас.
— Я спросил, хотелось ли тебе?
— Да, — выдыхает Кас. — Его грудь тяжело вздымается, и голос истончается почти до натянутого хныканья. — Да, Дин, да… — Член Каса теперь ощутимо пульсирует: Дин снова протяжно проводит языком по стволу и теребит кончиком пера головку.
— На чьи? — спрашивает он. Его собственный голос стал гортанным.
— А-ах…
— На чьи перья? Скажи мне, Кас…
— На твои, — выдыхает Кас. — На твои, на твои перья, но у тебя их нет…
— О нет, есть, — отвечает Дин. — У меня есть перья… Одно из них прямо здесь… Мое перо прямо на твоем члене, Кас… — Кас почти скулит. Дин чувствует, как на него накатывает оргазм: он напрягается и почти замирает. — Ты хочешь кончить прямо на мое перо, Кас? — спрашивает Дин. — Хочешь обкончать все мое перо?
— А, а-а, да, Дин, да, а, ДА, ДА… — член Каса подергивается в последней конвульсии, его бедра выгибаются с силой, и брызгает первая струя липкого белого семени. Перо немедленно покрывается белым и Кас, глядя вниз и не спуская с него глаз, почти отчаянно стонет: — А-А-АХ, АХ, А-А… — на протяжении второго толчка, и третьего, и четвертого.
Остатки семени стекают по его члену, и Дин, неожиданно для самого себя, начинает слизывать их прямо со ствола. Сперма соленая — это необычный вкус: немного горьковатый, но вовсе не плохой. Кас пытается отдышаться и прийти в себя, все еще не сводя глаз с Дина. Вдохновленный, Дин поднимает в воздух покрытое спермой перо, изучает его пару секунд и подальше высовывает язык. И слизывает белое липкое семя прямо с пера.
Это зрелище провоцирует Каса по-новой: он стонет, его член сокращается, и каким-то образом он кончает опять, извергая еще одну неведомо откуда взявшуюся порцию семени.
Желание продлить его оргазм как можно дольше возбуждает Дина до дрожи. Он едва замечает, что его собственные бедра медленно и ритмично вжимаются в край матраса, — все его внимание нацелено на Каса. Дин снова опускает перо на его член и хрипло шепчет:
