– Ку-ку, вот и я, – окликнул его из темноты Стиг.

– Давай скорее, пока тебя не хватились, – человек в лодке поднял голову, и Тобиас узнал в нем бойфренда Стига. Эдгар тенью следовал за Стигом, и Тобиас никогда не видел их порознь.

Стиг и Эдгар торопливо поцеловались, едва коснувшись губ друг друга.

– Оставим на потом, ладно? – Эдгар передал Стигу планшет, а сам навалился на весла.

– Драпаем отсюда. Будь они прокляты, дятлы хреновы, – выдохнул Стиг.

Весла с плеском упали на воду, и Эдгар, раскачиваясь на скамье взад и вперед, повел лодку вниз по реке. Больше ни Стига Нельсона, ни Эдгара Дюпье никто на острове не видел.

Взволнованный ночным посещением Стига, Тобиас проснулся раньше обычного. Он наскоро оделся и вышел в коридор, рассчитывая прогуляться и успокоиться до завтрака. Но в холле уже стояли доктор Робертс и прибывшие на остров рано утром мистер и миссис Нельсон. Тобиас не решился пройти мимо них. Он стоял и смотрел из-за угла на их растерянные лица. Женщина в элегантном плаще, с золотыми браслетами на обеих руках, вытирала покрасневшие от слез глаза платком с вышитым вензелем. Ее муж, отец Стига, был наделен неприятным, по-лошадиному вытянутым лицом и тонким, хищным носом. Он сдержанно жестикулировал, что-то объясняя взвинченному доктору Робертсу.

– Что ты тут делаешь? – Габи неожиданно появилась за спиной Тобиаса.

– Н-ничего… Смотрю… – растерялся Тобиас.

– Ты видел вчера Стига Нельсона или Эдгара Дюпье вечером, после ужина? – спросила она.

– Ну… В общем, я… – Тобиас испугался, сам не понимая почему.

Он вспомнил лицо Стига, его счастливую улыбку облегчения, когда тот в последний раз оглянулся на берег, на крышу Института Карпентера, на растянутые темные полотна солнечных батарей. «Будь они прокляты…», – прозвучал голос Стига в его голове.

– Нет, я ничего не видел, – прошептал Тобиас.

Габи внимательно посмотрела на него. Внимательнее, чем ему хотелось бы. Он отвел глаза.

– Хорошо. Если захочешь мне что-то сказать, приходи, – спокойно сказала она и пошла навстречу Нельсонам.

Инспектор Брайс проделал путь до острова Норт-Бразер в надежде зацепить крупную рыбу. Все-таки от природы он был сродни ищейке – пропажа ребенка, да еще и сына будущего сенатора Горация Нельсона, заставляла его сердце биться быстрее. Пару дней на поиски – и беглец будет у него в руках. А это значит целый ворох благодарностей от прямого начальства и высокого начальства из тех кабинетов, куда ему сейчас вход был заказан. Брайс уже потирал руки, стоя на носу катера, готовый спрыгнуть на сушу и впервые гордо шагнуть на территорию знаменитого Института Карпентера. Но победное настроение тут же сменилось настороженностью, когда у главного входа его встретила только медсестра.

– Добрый день, инспектор, мы вас ждем, – сказала она и провела его в пустой холл корпуса.

Брайс подумал, что ошибся, придав этому делу слишком большое значение. Но как только они дошли до кабинета директора с табличкой «Доктор М. Робертс», он вздохнул с облегчением. Из-за закрытой двери доносилась громкая мужская речь, плакала какая-то женщина, что-то тяжелое упало и покатилось по полу.

– …Прекратите на меня орать! – взвился мужчина в белом халате, но осекся, как только инспектор вошел в кабинет.

Брайсу под ноги прикатился отполированный железный шар от брошенного на пол кубка или какой-то награды. Инспектор подумал, что ему было бы негоже начинать знакомство с падения и растяжения лодыжки. Непрофессионально.

Все в кабинете уставились на Брайса, даже женщина в углу перестала всхлипывать.

– А вот и вы, инспектор. – Гораций Нельсон, лицо которого Брайс видел каждый день в новостях, удостоил его внимательным взглядом.

И в кабинете наступила гнетущая тишина.

– Может, скажете что-нибудь? – прошипел Нельсон. Терпение явно не входило в число его достоинств.

– Прежде чем я что-то вам скажу, вы должны изложить произошедшее мне лично, – опомнился Брайс.

Гораций Нельсон ткнул пальцем в пухлого директора, и женщина в углу ойкнула. Видимо, ей было что сказать, но Гораций жестом приказал ей помалкивать. «До нее дойдем позже», – подумал Брайс. «И, видимо, это миссис Нельсон». Он видел ее несколько раз по ТВ, она стояла подле мужа, прекрасная, как статуя из мрамора, всегда с одинаковым выражением лица и широкой улыбкой. Сейчас она была похожа на прачку, весь день отпахавшую в горячем бельевом цеху: одутловатое лицо, опухшие глаза, растрепанные волосы. Брайс внутренне посмеялся – его бывшая жена по утрам выглядела примерно так же, с той лишь разницей, что кожа у нее была шоколадного цвета. Вот вам и статуя мраморная.

– Сегодня в два часа ночи Стиг Нельсон, молодой человек семнадцати лет, сбежал из Института Карпентера. Сбежал вместе со своим сообщником, Эдгаром Дюпье, – сказал доктор Робертс.

– Что еще за сообщник? – Брайс уже печатал заметки в своем планшете.

– Наш восемнадцатилетний пациент. Он уже почти прошел свой курс лечения. Осталась одна процедура, и скоро он должен был выписаться.

– Вы не заявили о нем, потому что он совершеннолетний? – прервал его Гораций.

– Да, это значит, он имеет право покинуть лечебное заведение по своему желанию, – ответил Брайс за доктора Робертса. – Продолжайте, доктор Робертс.

– Нет, не продолжайте, – закричал Нельсон. – Сначала объясните мне, что за хрен этот Дюпье, с которым умотал мой сын.

– Гораций, опомнись, что ты делаешь? – в ужасе произнесла его жена, еще глубже забившись в угол дивана.

– Этот молодой человек был лучшим другом вашего сына, мистер Нельсон. Они везде были вместе, резонно предположить, что они вместе и сбежали. По крайней мере, обоих нет на острове, – устало ответил доктор Робертс и сел в свое кресло.

– Ваш сын состоял в отношениях с пропавшим Дюпье? – уточнил инспектор Брайс.

– Какое это имеет отношение к делу? – Гораций посмотрел на него с ненавистью.

– Как какое? – Инспектору начинала надоедать эта комедия. Его не покидало чувство, что дело было не в побеге мальчика, словно Робертс и Нельсон выясняли между собой совсем другие вопросы. – Если вы не хотите давать мне полную информацию, я ничего не смогу вам гарантировать. Положим, ваш сын сбежал из лечебницы (доктор Робертс поморщился при этом слове) со своим любовником (теперь поморщился Нельсон). Тогда это меняет дело. Он еще не достиг совершеннолетия, и вы, как его родители, имеете полное право вернуть его домой. Не спорю. Но в таком случае вы, – он указал на миссис Нельсон, – мать, должны знать, что это за Эдгар такой, где он живет и куда они могли вместе направиться. Да и вообще, стоит ли, так сказать… волноваться. Ну да это ваше дело.

Брайс вздохнул. В каком-то смысле он понимал мальчика – не хотел бы он идти поперек желаний Горация Нельсона. Этот коршун мог разодрать в клочья, чем и гордился.

– Ничего она не знает. А я поступлю так, как считаю правильным, – прошипел Нельсон. – Делайте свою работу, инспектор. Да, побыстрее. Пока вы тут рассусоливаете, мой сын улепетывает в неизвестном направлении.

– Я вас услышал, – спокойно сказал Брайс. – Доктор Робертс, в каком состоянии сейчас мальчик? Вы проводили ему процедуры, после которых ему может потребоваться медицинская помощь?

– Нет, мы пока ничего не проводили. Не успели. – Робертс испуганно посмотрел на Нельсона. Тот ответил ему холодным взглядом.

– Вроде пациент провел здесь достаточно времени? – спросил Брайс, заглядывая в свои записи.

– Точно. Он осваивался. Но для того, чтобы начать лечение, нам необходимо его согласие.

– Он несовершеннолетний. Разве недостаточно согласия мистера Нельсона? – удивился Брайс.

– По закону для проведения генетических процедур требуется личное согласие пациента. В случае со Стигом мальчик должен был адаптироваться к жизни в Cas9, найти здесь поддержку и понимание и согласиться на лечение.

– Значит, вы держали его здесь без его письменного согласия? – насторожился Брайс.