Река успокоилась, как успокаивается женщина после бурной истерики, и как ни в чем не бывало погнала свои воды вниз по течению.

Четыре месяца назад

Тобиас и его отец выехали из Филадельфии в Нью-Йорк на рассвете. Самый край неба наливался розовым, растушевывал голубой и белый. Старый «форд» мистера Мура, шурша протекторами, свернул на узкую дорогу. С одной стороны Тобиас мог дотянуться до отвесных скал, нависших над асфальтом, с другой мог бросить камешек из окна машины, и тот пролетел бы с обрыва пару десятков метров.

– Пристегнулся? – хмуро спросил мистер Мур.

– Да, пап, – весело ответил Тобиас.

Отец в последнее время часто бывал не в духе. С работой не ладилось, он то и дело засиживался до ночи за срочным одноразовым проектом, не сулившим больших денег. Тобиас видел перед собой его растрепанный седой затылок, ловил в зеркале заднего вида взгляд его покрасневших глаз. Но сегодня Тобиасу не хотелось замечать настроение отца – у него было собственное настроение. В груди не болело, очередного дождя не предвиделось, июнь обещал быть теплым, а небо – ясным и приветливым.

– В Институте Карпентера должно быть много подростков. Подружись с кем-нибудь. Если тебе разрешит доктор Робертс, – сказал мистер Мур.

– Ладно, пап. Как думаешь, там вкусно кормят?

– Ты не об этом должен думать, Тобиас. – Отец укоризненно посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Я думаю, доктор Робертс мне поможет, – кивнул Тобиас и постарался придать лицу серьезное выражение.

– И ты должен во всем его слушаться, сынок. Он был самым талантливым на нашем курсе. Только он знает, что с тобой делать.

– А почему ты не работаешь с ним? – зачем-то спросил Тобиас и тут же пожалел об этом.

Рука мистера Мура быстро дернулась, лицо скривила горькая усмешка.

– Я не слишком хорош для генетики. И вообще для чего бы то ни было, – ответил мистер Мур.

– Прости, пап. У тебя это, ну, просто временные трудности с работой.

– Нет…

– Что нет? – удивился Тобиас.

– Нет, еда там наверняка отвратительная. Потому что никто не готовит лучше, чем твоя мать, – мистер Мур улыбнулся сыну.

Через несколько часов Тобиас насмотрелся в окно. Он мысленно представлял себе Институт Карпентера. Белые лаборатории, люди в халатах. В общем, больничка, да и только, но ему все равно не терпелось увидеть все своими глазами. Тобиас зажмурился, прислушиваясь к дребезжанию машины и грохоту своего чемодана в багажнике.

– Готовься, почти приехали, – окликнул его мистер Мур и дал резкий крен влево, чтобы занять парковочное место.

Тобиас первым выскочил из машины, оставив отца доставать из багажника большой тяжелый чемодан.

Они стояли на широком причале. Пришвартованный к пирсу катер покачивался на волнах. Вдалеке, посреди Ист-Ривер, в лучах солнца купался увенчанный белыми корпусами остров.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил отец, когда катер почти достиг острова.

– Даже не знаю. Я никогда не разлучался с тобой и мамой так надолго.

– Я о твоем сердце. Не болит?

– Нет, все хорошо. Странно, я вдруг подумал, что ты интересуешься тем, что творится у меня на душе, – пожал плечами Тобиас.

– Это мамина прерогатива. С тех пор, как ты родился, у меня одна забота – твое здоровье, – ответил мистер Мур. – Мои приоритеты расставлены. Если бы я не делал все возможное, чтобы найти место, где тебе помогут, доктор Робертс не принял бы тебя в программу.

– В Институте Карпентера много таких, как я? – спросил Тобиас.

– Не таких. Твое заболевание не относится к первостепенным задачам Института. Там занимаются изучением других генетических болезней. Мне пришлось долго упрашивать Робертса, вспоминать нашу совместную учебу, чтобы он принял тебя.

– Я не знал… Спасибо, папа, – произнес Тобиас и хотел было прикоснуться к руке отца, которая спокойно лежала на перилах катера, но передумал.

– Надеюсь, все получится. Пока они проводят эксперименты на добровольцах, но уже на этапе, когда министерство здравоохранения готово разрешить масштабное применение их методов. Потом на разрешенные процедуры будет уже не пробиться, – сказал мистер Мур, не глядя на сына.

У выхода с пирса их ждал полный коренастый мужчина в белом халате. В солнечном свете на траву отбрасывал солнечные зайчики циферблат его увесистых часов. Мистер Мур с трудом стащил чемодан на гравийную дорожку.

– Что вы туда такое запаковали? – шутливо поинтересовался доктор Робертс.

– Я ведь надолго, – пояснил Тобиас.

– Не знаю, посмотрим. Привет, Джордж. – Робертс приветливо пожал протянутую мистером Муром руку. – Тобиас, нам с твоим отцом есть о чем поболтать. Мы не виделись столько лет. Зайди в холл, там тебя встретят и проводят в твою комнату.

Тобиас поплелся, волоча чемодан, в сторону самого большого корпуса. По пути он оглянулся на отца. Они с доктором Робертсом остановились на полдороги и листали медицинские выписки Тобиаса. Отец кивал головой, словно хотел, чтобы бывший сокурсник, талантливый врач, убедил его в том, что все будет хорошо.

На сестринском посту Тобиас отдал свои телефон и планшет. Вместо них старшая медсестра Бетти выдала ему новый, еще запакованный в коробку планшет и новенькие smartwatch.

– Мне придется сдать все это после выписки? – спросил он, любовно оглядывая глянцевую поверхность коробок.

– Да, придется. Зато сможешь забрать назад свои гаджеты, – ответила Бетти.

– Эти стоят кучу денег. И намного круче моих девайсов, – ответил Тобиас.

– Ничего не поделаешь, таковы правила. Наслаждайся моментом, пользуйся на здоровье. Кстати, о правилах. Выход в Интернет здесь ограничен. Никаких соцсетей и личной почты. Любая связь с внешним миром допускается только с разрешения доктора Робертса. А с родителями можешь говорить по видеосвязи сколько захочешь.

– Вряд ли я стал бы постить свои фото в больничном халате, – проворчал Тобиас.

– Иди, оставь чемодан, переоденься. Обсудим это позже, – ответила Бетти мягко.

Тобиас осмотрелся вокруг. В просторном холле оживленно беседовали между собой несколько подростков. Две девочки, схожие, словно близняшки, подслушивали их разговор из-за огромной кадки с замысловатым деревом. Несколько его стволов перекручивались в тугую косу, с тонких ветвей свешивались то ли желтые мохнатые лимоны, то ли теннисные мячики. Ничего подобного Тобиас раньше не видел.

– Пошли, провожу, – увидев новенького, одна из пациенток подбежала к нему. – Я Эмма, привет, – весело сказала она. Сияя, она уже тащила Тобиаса по коридору.

– Я Тобиас, – смутился он. Такие красивые девушки, как Эмма, никогда с ним не заговаривали.

– Комната двадцать семь. Здесь жила одна из девочек, но недавно комната освободилась.

– И куда же девочка делась? – спросил Тобиас.

– Никто не знает. Спустилась в процедурную, и ее больше никто не видел.

– Не понимаю… Ты так просто говоришь об этом? – Тобиас резко остановился.

– Спокойно. Потому что она выписалась. Ха! Какой ты легковерный! Не делай страшные глаза, пожалуйста. Похоже, ты многое навоображал себе по дороге сюда. Ну и правильно. Здесь здорово. А иногда жутко.

Тобиас опять застыл на месте.

– Господи, да сколько тебе лет? – засмеялась Эмма.

– Пятнадцать.

– А мне семнадцать. И я прикалываюсь!

Тобиас подошел к монитору с правой стороны двери и приложил указательный палец.

– Тобиас Мур, – четко произнес он, пока голубая лента сканировала отпечаток.

– Добро пожаловать, Тобиас, – произнес электронный голос. – После регистрации пароля вам будут доступны персональные медицинские назначения, рецепты, график приема лекарств и обследований.

– Хорошо, позже, – отмахнулся он, и они вошли в комнату.

Эмма по-хозяйски села на стул у рабочего стола.

– Ты какой-то бледный, – заметила она.

– Надо отдохнуть немного, – ответил Тобиас и сел напротив нее на постель.