— Говорят? А вы что, не видите?

— До сегодняшнего дня я был в тамарских кругах трижды и трижды видел пустую арену, лишь в один раз в Синем появился человек без лица.

Дарман снова взмахнул рукой, и воздушная линза увеличила изображение. И вот тут я потерял дар речи. Хоть парочки на кругах были совершенно разные — лица у них были одинаковые. И сейчас я смотрел на себя и Дармана. Пока я пытался осмыслить всё сказанное, Дарман продолжил:

— Взглянуть на тамарские круги всегда приходят вдвоём. Тамарцы верят, что у каждого в мире существует вторая половинка души. Что при рождении их боги делят душу на части, чтобы человек не смог стать равным богам, ведь у тех целая душа. Но есть шанс, что две половинки могут встретиться и слиться, и тогда их глазами боги смотрят на мир.

Но это их верования, а круги показывают лишь желания. А они не всегда совпадают с нашими целями и возможностями. Наоборот, мы чаще всего ими жертвуем, либо не имея шанса изменить судьбу, либо не желая этого делать.

Дарман замолчал, всё так же равнодушно глядя на круги арены отсутствующим взглядом. А я задумался над его словами. В одном магистр прав: даже видя то, чего я хочу, я не могу это получить, ведь он сказал, что видит пустую арену. Должно быть, мне вино ударило в голову, потому что по-другому я не знаю, как объяснить, с чего я полез к Дарману с вопросами.

— Вы тоже с кем-то приходили, да?

— В первый раз с Натаном. Для меня арена осталась чистой, а супруг сказал, что не видит меня ни в одном круге.

— И не побоялся же… — тихо прошептал я, но Дарман услышал.

— Натан меня никогда не боялся. Два других раза я приводил людей с которыми, как считал, мог ужиться под одной крышей. И снова пустые круги, ведь некроманты не умеют любить. Но самое страшное не это. Страшно другое…

Дарман вдруг встал, подошел к завесе и приложил ладонь в то место, где пересекались три круга — фиолетовый треугольник. И повинуясь этому действию в пустых смежных областях, где пересекались всего два круга, я увидел ещё три пары. Я смотрел и не мог оторвать взгляд. Воздушная линза всё ещё показывала увеличение, и я хорошо разглядел фигуры. Они были совсем другие, не такие, как у меня, но лица…

— Самое страшное то, что сегодня я вижу.

Дарман убрал руку с завесы, и его пары исчезли. И тогда я решился повторить его жест. Для меня ничего не изменилось, просто мои фигуры переместились в сдвоенные области. Зато глаза Дармана сначала расширились, а затем сузились в две щели. Он подошел ко мне и осторожно приподнял голову за подбородок.

— Но это всего лишь желания, и мы не всегда можем им следовать, — прошептал я. — У нас есть обязанности, которые мы должны выполнять.

— Все свои долги я раздал, — хмыкнул Дарман. — И сейчас я в том положении, когда могу делать, что хочу, а не что надо.

Я всё же вздрогнул, когда Дарман притянул меня к себе, а потом просто выпал из реальности. Даже не заметил, как меня уронили на диван, который почему-то превратился в кровать. Лишь когда жадные поцелуи спустились на шею, а под сорочку забрались горячие ладони, я тихо всхлипнул.

— Не бойся, — прошептал Дарман. — Всё будет не сейчас, не здесь и не так. Просто позволь мне почувствовать тебя.

А дальше я лишь стонал под жадными ласками, придавленный сильным разгорячённым телом. Из головы вылетело абсолютно всё: страхи, стеснения, даже знания. Когда ладонь Дармана скользнула за пояс брюк, обхватив мой член, я не выдержал. Вскрикнул, прогнулся в спине и кончил, марая его и одежду семенем.

Потом мы ещё лежали, целовались и пили вино. Было хорошо и не хотелось никуда уходить. Это там, за стенами тамарского круга, идёт своим чередом сложная, иногда жестокая, но всё равно прекрасная жизнь. А внутри были только мы, и хотелось продлить это ощущение на целую вечность.

— Нам пора возвращаться, — привёл меня в чувство голос Дармана. — Ночь уже на дворе, а может, и утро. В тамарском круге никогда нельзя точно сказать, сколько времени прошло.

Едва мы покинули комнату, как я перекинул своего голема в ездового и попросту развалился на нём, потому что идти ногами совершенно не было сил. Уже на выходе Дарман спросил:

— Сколько я должен?

— Нисколько, — низко склонился служитель. — Это за глупость боги назначают цену, а благословение они дарят бесплатно.

Как мы добрались до гостиницы, я не помнил. Наверное, уснул по дороге. Утро для меня началось с поцелуев и жарких ласк. Умелые руки Дармана быстро довели меня до разрядки, а вот ему оказалось мало. Я уже собирался вспомнить, чему меня когда-то учили дома, но Дарман решительно повернул меня на бок, прижимаясь со спины. Собрав мое семя, он размазал его по внутренней стороне бёдер и велел:

— Сожми ноги плотнее.

А через секунду вдоль ложбинки, упираясь головкой мне в мошонку, толкнулся его член. Дарман чуть навалился на меня, удерживая в таком положении, и жёстко принялся вбиваться, скользя по размазанному семени. Ощущения были странными, но сильное тело и рваные выдохи были приятны. Захотелось дать ему больше, почувствовать полнее, но довольный рык и потёкшее по ногам семя подсказало, что и так было неплохо.

— Доброе утро, Ноэль, — усмехнулся за спиной Дарман. — Ванна готова, через полчаса жду тебя на завтрак.

Дарман ушёл к себе в комнату, и я не стал вываливаться в кровати. Ещё не знаю, что имел в виду Дарман, когда сказал, что может себе позволить делать что хочет, зато знаю другое: пока он меня не прогонит — я сам от него не уйду. За завтраком Дарман то и дело косился на дорогой пергамент с кучей магических печатей и хмурился.

— Ноэль, сегодня в полдень мне назначена аудиенция у кронгерцога Кандарского. Приглашение на одного, так что тебе придётся меня подождать. Но чтобы ты не скучал — Дарман положил передо мной туго набитый кошель, — пройдись по торговым рядам. Я тебе твоего голема оставлю. Он и носильщиком будет, и транспортом, если устанешь. Потеряться не бойся. Голем прекрасно знает, где находится гостиница. Просто отдашь ему приказ, и он тебя привезёт. Я не знаю, как пойдёт разговор с Саулом и когда я вернусь. Могу даже ночью прийти, поэтому если долго не будет — ложись, не жди.

Сразу после завтрака Дарман начал собираться. Я путаться под ногами не стал. Официальная аудиенция — это даже сложнее, чем императорский бал. Там каждая деталь, даже цвет одежды, имеет значение. Я читал у себя в комнате, но проводить Дармана всё же вышел. Пусть я ему пока никто, но это не отменяет вежливость.

Как Дарман и обещал, моего голема он оставил, забрав с собой всех остальных. Я ещё час поскучал в гостинице, пообедал и решил последовать его совету. Тем более что мне много что купить надо. Снова спасибо папочке за уроки. Старшие супруги не держат у себя многих нужных в постели вещей — это обязанность младших. Так что, скорее всего, именно это и имел ввиду Дарман, оставляя мне деньги на покупки. Если вчера мы обошлись детскими ласками, то сегодня он наверняка захочет большего. Или завтра, но, в любом случае, у меня должно быть всё готово.

Бродить по торговым домам мне показалось скучным. Всё так же, как и в столице, а мне хотелось разнообразия. Раз уж я попал в Далиаван, то и пользоваться надо этим. Так что, перекинув голема в ездового, я велел ему отвезти меня на самый крупный торг в городе.