Тут же из сельсовета появились люди, которые набрали воду на анализы, дабы утолить желание жителей узнать побольше о роднике. Конечно, больший интерес вызывал не столько родник, сколько лик девушки на дереве прямо напротив камня. Кто-то даже начал говорить, что это Богородица, хотя, сказать по правде, это могла быть любая девушка, смотря как посмотреть. А можно и вообще не искать в этом смоляном наросте никакого знака. Но это было невозможно, так как люди истосковались по справедливости и чудесам. Они желали в этих чудесах искать причину того, за что им, собственно, приходиться страдать в этой жизни.

Было даже не удивительно то, что те, которые пили воду из родника, начали говорить, что они лучше себя чувствуют, нормализуется давление, появляется бодрость и даже чистота мыслей. Стало понятно, что анализ воды может сделать так, что люди разочаруются, либо наоборот — поток людей и интерес к этому месту возрастет.

Анализ воды оправдал ожидания людей. Кроме серебра, в ней были те микроэлементы, которые полезны для здоровья, именно в том соотношении, которое наиболее оптимально для лучшего их усвоения и вдобавок необычайно высокая концентрация кислорода. В общем, люди получили подтверждение тому, во что хотели верить. Источник был чудом!

Но почему-то Самира испытывала неясную тревогу, и в одну из ночей ей приснилось, что она кормит воробьев, сидя на лавке, ухмыляясь их забавному чириканью. Голуби же сидели на другой стороне площади и ворковали, словно ожидая пока воробьи насытятся. И только девушка решила подозвать этих скромных птиц, как налетел ветер с песком и занес в ее глаза пыль, от которой она ослепла. Самира проснулась с ужасом и поняла, что песок в ее сне словно все еще остался на ее коже, глазах и в волосах, это ощущение нельзя было описать. Это был страх, смешанный с тоской…

Когда Василий и его семья уехали, пробыв здесь по причине появившегося родника намного дольше, чем хотели, Федор и Самира решили прогуляться. Они шли в поле, у края которого уже стояли новые ульи в количестве двадцати штук и вокруг пчелы гудели, занятые работой.

— Хорошо, все происходит как я и хотела. — поделилась Самира. — Теперь уж здесь не будут забывать чистить снег зимой и возить детей в школу. Это место может принести пользу.

— Боюсь, что к концу лета здесь появится еще не мало людей, желающих узреть чудо. — хмыкнул Федор. — Уединение хутора исчезнет. Паломники могут здорово испортить жизнь местным жителям. Хорошо пока хорошо.

— Люди верят в то, во что им хочется. — улыбнулась Самира, не разделяя тревоги ее друга.

— Мне кажется, только я увидел, что девушка из смолы — точь в точь ты. — сказал Федя и получил ее удивленный взгляд.

— Самира, если ты не хочешь со мной говорить на-чистоту, то позволь задать тебе хоть один вопрос. Я имею право на честный ответ, так как я твой друг.

Девушка остановилась, и они недолго молчали, стоя друг напротив друга. Ее взгляд выражал спокойствие и тихую радость, которой она была наполнена в последнее время. С тех самых пор, как он вернулся, он видел в ней этот странный блеск покоя и нежности, усиливающийся с каждым днем. Может быть, она такой и была, но он не знал?

— Самира, где отец твоего ребенка? Почему он не с тобой? — он задал этот вопрос волнуясь, словно совершал что-то нехорошее и его любопытство будет наказано.

— Если бы я могла честно тебе ответить, — сказала Самира, вздохнув и нисколько не обидевшись на этот вопрос. — Тогда бы со мной всего этого не случилось и я была бы дома.

Федор кивнул и опустил голову, закусив нижнюю губу. Это было то, что он и хотел и боялся услышать одновременно.

— Понятно. — сказал он твердо, — я продолжу играть твоего мужа столько, сколько это будет тебе угодно. Я даже готов стать отцом твоему малышу, когда он родится, будь во мне уверена, но одно я попрошу у тебя.

— Я слушаю.

— Будь честна со мной. Всегда. И проси моей помощи. Тоже всегда. Не бойся, я понимаю, что мы с тобой не пара, да и ты любишь того, кто почему-то не с тобой. Мне нужно только знать что ты в порядке. Этот источник появился слишком вовремя, чтобы ты действительно пока побыла в его тени. Чудеса будут приписывать ему, а не тебе. Но скоро не только я начну замечать сходство смоляной девушки с тобой, и тебе придется не сладко, даже может, поэтому ты уедешь.

Эти откровения, на которые он решился, были ему не присущи. Но девушка была рада что он все же затронул эту тему. Более того, она надеялась, что если такие вроде бы материальные люди как Федор принимают факт наличия чудес, то и остальные тоже могут это воспринимать нормально. Например, ее папа. Может быть, он поймет что такое возможно? Или Тимур? Мог бы он поверить в то, свидетельницей чего она стала?

— Я согласна, — кивнула понятливо Самира, — но в ответ я прошу тебя честно мне признаться вот в чем. Почему ты решил вернуться? Что толкнуло тебя приехать сюда и заняться таким странным делом? Ты же знаешь, что я здесь не собиралась долго задержаться. Я буду ровно столько, пока нужна.

— Это слишком личное. Если я расскажу, то ты подумаешь, что я сошел с ума. — хихикнул он неуверенно поглядывая на Самиру.

— Я как раз и есть та душевно больная, которая жаждет твоих откровений. — вкрадчиво заговорила Самира с шутливым блеском в глазах. Что еще может быть страннее, чем то, с чем ей уже пришлось столкнуться? Федор тоже понял резонность ее замечания.

Он усмехнулся и, посмотрев по сторонам, словно желая убедиться, что никто не слышит, сказал:

— Мне приснился сон, как моя бабушка говорит, что я должен поселиться в этом хуторе и жить в нем. Я подумал, что это знак. После того, как моя бабушка умерла три года назад, я не часто вижу ее во сне, но когда она мне снится, то происходит что-то важное. В ночь, перед тем, как я с тобой познакомился, она приснилась мне тоже. Просто молча смотрела на меня и улыбалась. И я понял, что должен тебе помочь. Когда Вася приехал я понял, что неприятности эти мне не нужны, но приснившаяся ночью бабушка заставила меня все же помочь тебе.

— Я очень рада, что ты тогда помог мне. Знаешь, дядя Миша очень заинтересовался твоими пчелами, до следующего года вы с ним удвоите количество пчелиных семей.

— Он замечательный мужик, думаю, мы с ним сработаемся. — довольно сказал Федор.

Когда Самира и Федор возвращались домой, то навстречу им выбежала Надя. Она была в слезах и, ничего не объясняя, бросилась к удивленной Самире в объятия и начала рыдать в плечо протяжно и громко, как может плакать только ребенок.

— Что случилось? Да что с тобой? — допытывалась перепуганная девушка, но ничего добиться от нее было невозможно.

И тут Надя выдавила одно слово:

— Мама…

Самира посмотрела вперед и узрела возле дома, метрах в ста от них, в тени крыльца, стояла худенькая женщина и смотрела наверх, где скрылась Надя. Очевидно, мама девочки получила письмо и все же решилась приехать.

Это появление Надиной мамы у всех вызвало разные эмоции. В основном молодую тридцатилетнюю женщину осуждали за то, что та бросила дочь, но когда ее же бабушка вызвала молодую женщину на разговор, подталкивая к откровению, которого так ждала Надя, то все услышали историю о том, как она убила сожителя, спасая трехлетнюю Надю от пьяного беспредела. А потом вернулась в свой городишко, где проживала и написала чистосердечное признание, дабы понести наказание. Отсидев восемь лет, женщина вышла, но не знала, как показаться дочери, да и бабушке на глаза, ведь из-за того жуткого случая девочка онемела, хотя до того щебетала как соловей. Она стала свидетельницей жутких событий.

Выслушав всю историю, Надя решилась подойти и обнять плачущую чужую пока женщину, которая была ей матерью и которую она так мечтала однажды увидеть. Конечно, должно пройти много времени, прежде чем все барьеры между ними рухнут, но Яна, так звали эту женщину, была полна решимости это сделать. И на ее лице читалась надежда на то, что все наладится и она сможет стать хорошей мамой этой девочке.