«Практическая Эскадра» с началом Великой Войны была переименована в «Вспомогательную» и включена в состав Императорского Балтийского Флота. Кроме оставшихся за нею задач по спасательным операциям, добавилась разведывательная. Затем, поиск и уничтожение германских подводных лодок, мин заграждения…

Про состояние Балтийского Флота после Февральского Переворота, все знают? …Ну, а какое «состояние» может быть у флота, в котором — в результате самосуда, нижними чинами было убито более пятидесяти адмиралов и высших офицеров, в том числе и сам командующий?! И, на «германского шпиона» эту «мокруху» не свалишь — дело происходило в феврале-марте и, например, Великий Князь Кирилл Владимирович — нацепивший красный бант, взбунтовавший Гвардейский Экипаж и одним из первых присягнувший Временному Правительству — больше на эту роль подходит. На роль немецкого или — ещё какого там, шпиона…

Кого из адмиралов не загеноцидили собственные матросики, тех «вычистили» или, даже посадили «временные». Например, вице-адмирал Вердеревский месяц отсидел в одной камере с… С «отъявленным» большевиком-матросом Дыбенко!

Вот, интересно — о, чём они там беседовали и кто из них парашу выносил?!

БУГАГАГА!!!

Ну, это я так — к слову… Самое удивительное, Балтийский Флот — в отличии от сухопутной армии, даже в таких условиях воевал и, операция «Альбион» — бои за Моонзундский архипелаг, немцам лёгкой прогулочкой со стрельбою «по уточкам», не показались!

Ну и, мы добавили в бочку с дёгтем немцам, своего — особо вонючего дерьма.

Особенно отличились в этих боях наши военно-морские «Касатки», в «девичестве» — речные универсальные мониторы-паромы, проекта Теоретика. Часть из них — корабли огневой поддержки, были вооружены шестидюймовыми морскими орудиями на платформе… Всего по одному, правда, да ничё! Вода камень точит… По капле.

Естественно, в дневном бою, даже с каким-нибудь — самым вшивым эсминцем или крейсерком, им не светило — в частности, из-за плохой устойчивости: на «свежей» воде, «касатки» «плясали» и прицельная стрельба с них была невозможна. Да и, при самом выстреле — слишком лёгкий для такого мощного орудия катамаран, безбожно колбасило…

Однако, «Касатки» уже были оснащены нашими — уже своего собственного изготовления радиодетекторами «Отклик» — радарами, по-нашему. Примитив, конечно — только направление да расстояние до цели.

Да, больше и, не надо!

Тактика была такова: пользуясь малой осадкой, «Касатка» пробиралась ночной порой вдоль берега по мелководью поближе к германскому флоту и, затопив цистерны, ложилась на дно. Бывало и, на берег выбрасывалась — в прямом смысле этого слова, превращаясь при этом в очень устойчивую платформу для стрельбы. Ну, в некое подобие миномётной плиты…

Выпустив за ночь боекомплект, эта «вундерваффля» к утру продувала балластные цистерны и, убиралась подальше с глаз долой. А, немцы потом весь божий день искали в этом месте береговую батарею и, с ума потихоньку сходили.…

Конечно, тогдашним немецким линкорам типа «Кайзер», шесть дюймов — как слону в попу соломина, но корабликам помельче досталось!

К сожалению, авиационную торпеду в то время, мы ещё только разрабатывали-дорабатывали и испытывали… Однако, «на огонёк» — на вспышки разрывов снарядов, к немецким кораблям слетались «Алёши-Ведьмаки»: как сухопутные — так и, с авианосцев, развешивали свои «люстры» и нещадно бомбили.

Мелководный фарватер пролива Моонзунд — разделяющий Финский и Рижский заливы, был во время войны углублён и стал судоходен даже для линкоров. Вот по нему то и, прорывался германский флот, непрерывно тралящий заминированный «канал»…

Ну, это они днём тралят, а мы ночью — с «Касаток»-минзагов, по новой его минируем! Благо, ночи в октябре уже длинные-предлинные… Опять же, особыми достижениями хвастаться не приходится, но худо-бедно — пара немецких эсминцев и прочей мелочи, подорвалась и затонула, а пара линкоров получила серьёзные повреждения.

Авианосное соединение Нельсона, получившего к тому времени звание капитана какого-то там «ранга», болталось в открытом море, юго-западнее происходящих событий. Благодаря непробиваемому «воздушному зонтику» над ним, оно было для немецкого флота не только неуязвимым, но и, вообще — невидимым! Любое движение в воздухе или на воде, немедленно засекалось и сбивалось или топилось. Так были сбиты два дирижабля, с десяток немецких аэропланов, две подводные лодки и, сколько-то там, мелких судов.

Самолёты соединения, совершали непрерывные налёты на германские корабли и суда, отходящие повреждёнными от места Моонзундского сражения на свои базы в Мемеле и Кёнисберге.

В этом им хорошо помогала недавно сформированная — из самых опытных лётчиков и штурманов легкобомбардировочной авиации, авиабригада скоростных двухмоторных бомбардировщиков «Добрыня-Вампир», могущих нести бомбы весом до тонны. Правда, бронебойных бомб — способных пробить палубу линкора, мы в то время не имели… Но и, фугасная бомба весом в тонну, это я вам скажу — «удовольствие», ещё — то!

В частности, ими был добит и утоплен германский «супер-дредноут» «Байерн», подорвавшийся ранее на русском минном поле, обстрелянный «Касатками» и буксирами ведомый на свою базу для ремонта.

Авианосцы Нельсона «несли» на себе не только самолёты. Меж двух корпусов к ним были подвешены по четыре торпедных катера…

Семисотпятидесяти-сильный авиадвигатель ученика нашего Шатуна — Александра Микулина, «реплика» его же «АМ-34» из «той» истории — самый мощный в мире на тот момент, уже был в мелкосерийном производстве. А, вот самолёта к нему всё никак не было! На фанерно-полотняного «Илью» он не вставал — был излишне тяжёл, а изготовлять серийно что-нибудь типа «ТБ-3» не хватало алюминия.

Ну, не пропадать же добру!

Двумя микулинскими двигателя и одним нашим «старым» — от «Биндюга», для экономичного хода, был оснащён торпедный катер типа «Хищник». Вооружение — две торпеды и «Шилка» — четырёх-ствольная установка крупнокалиберных пулемётов.

«Хищники», всегда действовали стаями, взаимодействуя с палубной авиацией и под прикрытием ночи или дымовых завес. Самой крупной их «добычей» в том сражении стала группа тральщиков и транспортов с легким крейсером «Аугсбург» во главе, направляющаяся к местечку к Аренсбург — на восточном побережье острова Эзель, для высадки десанта. Крейсер и большая часть тральщиков была потоплена, транспорты загнаны на минное поле и потом добиты авиацией и, в ночном бою, «Касатками».

Апофеозом сражения за Моонзунд стала высадка морского десанта немцев на северо-западе острова Эзель…

В конце сентября, рано утром, близ бухты Тага-Лахт, появилась германская эскадра в составе двух линкоров, десяти крейсеров, около пятидесяти эсминцев и двадцати транспортов с двадцатью тысячами десанта при сорока орудиях и пяти тысячах лошадей…

В «реальной» истории, подавив орудийным огнём с кораблей батареи береговой обороны, немецкий десант через пару недель захватил весь остров. Сопротивления им сухопутные части русской армии почти не оказали.

В «новой» же реальности, незадолго «до», на острове Эзель оказались некоторые наши сухопутные и авиационные части…

Первый эшелон десанта — примерно тысяча солдат плывущих на лодках в сторону берега, уже почти доплыл до замечательного песчаного пляжа, как вдруг заметил — что, «застряли»… Как бы солдаты не гребли, шлюпки оставались на месте.

Наверное, со стороны очень комично выглядело: здоровые мужики изо всех сил машут вёслами, обливаясь потом и по-немецки матерясь — а, шлюпки стоят на месте, как вкопанные.

Ай, ай, ай… Вот, непруха то! В чём же дело? Ах, ты блин — под водой, кто-то очень нехороший протянул проволочное заграждение — на которое, лодки и катера, конкретно «сели»! А, спрыгивать и добираться до суши вброд, так вода довольно-таки холодна — пляжный сезон давно кончился… Да и, ещё — глубина за два метра.