Святослав выключил телевизор и подошёл к кругу возрождения. Он с интересом стал его рассматривать. Сев на корточки, он протянул правую руку и потрогал предмет. Материал был упругим. Попытка поцарапать его чуть не привела к поломке ногтя на большом пальце правой руки.

— Тс… — прошипел Звягинцев, сунув палец в рот.

Осмотрев ноготь, он убедился в том, что всё в порядке. Лёгкая кратковременная боль прошла. Вставая, Святослав покачнулся и опёрся левой рукой на край круга. Тут же в сознании словно произошёл взрыв. В глазах потемнело, к горлу подкатил комок, тело налилось слабостью.

После непродолжительного помутнения, Звягинцев почувствовал себя снова нормально, но в голове прибавилось знаний. Это было похоже на то, как система дублей загружала в мозг инструкции — множество знаний, которых раньше определённо не было.

Сделав пару шагов от прибора, который из внешне безопасного сразу же был определён в разряд неизвестной хрени, несущей потенциальную угрозу, бравый сантехник прикрыл глаза. Под скрип авторучки увлечённого заполняющего протокол капитана, он попытался разобраться в новых знаниях.

Из полученной информации выходило, что прибор провёл что-то вроде идентификации и выявил у Святослава наличие привязанного артефакта легендарного класса и опознал его, как модератора. Круг возрождения констатировал, что, во-первых, у пользователя отсутствует «модуль игрового интерфейса». Из-за этого невозможно отобразить информацию в визуальном виде, и она загружается в мозг напрямую по аварийному протоколу. Во-вторых, пользователю недоступно «сохранение», поскольку он находится не в «игровом аватаре», а в реальном физическом теле.

Помимо этого был целый пласт знаний, который пояснял возможности модератора. Святослав мог блокировать круги возрождения, банить игроков, накладывать на игроков штрафы в виде понижения уровня. Самый смак — модератор может дать команду платформе на самоуничтожение, что теоретически могло решить проблему с нашествием пришельцев… Да, всё это мог делать пользователь «системы дублей», но лишь при наличии некоего «модуля игрового интерфейса»…

Осознание этого факта было подобно прилёту птицы обломинго, откормленной и беспощадной. Лицо сантехника в этот момент выглядело так, словно он только что съел целиком лимон. Осознавать, что ты в шаге от спасения мира, но не можешь сделать его из-за бездонной пропасти.

Ещё бы знать, что это за «модуль игрового интерфейса». Пока никто не говорил о том, что игроки-пришельцы используют какие-то предметы. Было бы хорошо, если такая штука выполнена в виде прибора, который можно использовать. Хуже, если этот прибор внедрён в игровой аватар, который после повреждения переносится к ближайшей точке сохранения.

Как уж там игровые тела хранятся в кругах сохранения, было непонятно. Вроде бы они создаются каждый раз заново подобно тому, как создаются клоны Звягинцева, а в самих устройствах каким-то чудесным образом хранятся артефакты. Только, к примеру, как в блине толщиной десять сантиметров может лежать много предметов, даже если они небольшого размера? Если подумать, то одежда и зелья были настоящими, что немного странно, учитывая, что, к примеру, зелье здоровья создано для употребления ненастоящими людьми, которые не состоят из плоти и крови. С одеждой и предметами ещё можно понять. Раз они остаются в виде трофеев, то должны быть настоящими. Возможно, хранение осуществляется таким же способом, каким пользуются пришельцы, достающие разные вещи из воздуха.

— Слава, — вывел из раздумий напарника Ласка. — Нам приказали тащить этот прибор, — кивнул он на круг возрождения, — в «Ветерок-17» — закрытый физико-технический НИИ. Там учёные с ним будут разбираться.

— Рома, а что по нашему клиенту?

— Нужно починить замок и сделать вид, словно нас тут не было, — произнёс Ласка.

— Давай пробовать, — Святослав с опаской покосился на чёрный круг, — только мне что-то боязно прикасаться к этой штуке. Пока тебя не было, я из любопытства её потрогал. Мне на мгновение поплохело, словно давление резко упало.

Милиционер прекратил писать и с плохо скрываемым любопытством слушал разговор сотрудников КГБ. Ему стало плохо от мысли, что он окажется невольно втянут в государственную тайну. Ещё не хватало стать на десять лет невыездным. Жена летом в Турцию хотела полететь, она же после этого всю плешь проест. Несложно было догадаться, что речь идёт о чём-то важном, связанном с такими вещами, о которых обычному сотруднику милиции лучше не знать. Их и так недавно собрали и поставили перед фактом необходимости быть осторожными со странными личностями. Более того, приказали в случае любой опасности с их стороны стрелять без предупреждения на поражение. Всё это как-то взаимосвязано и попахивает чертовщиной.

— Точно? — нахмурился Ласка.

— Что я, врать буду? — прищурился Звягинцев.

— Ладно, попробую, но если что… — начал Роман.

— Мы будем помнить тебя коммунистом… — закончил за напарника Святослав.

Капитан сделал вид, что занят, причём так активно стал черкать, словно всеми фибрами желал, дабы его не припахали к опасному занятию. Ему отчего-то подумалось, что эта круглая штука не сатанинская, а радиоактивная. Тут уже было не до протокола, ведь насколько он помнил, радиация поразит человека, который будет находиться возле её источника. От таких мыслей у него на лбу выступила испарина, а сердце пропустило удар.

Роман склонился над маленьким кругом возрождения и ухватился за его края. По его виду можно было сделать вывод, что в отличие от Святослава, парень не испытывает никаких неудобств. Но дальше дело транспортировки инопланетного предмета не задалось. Как ни тужился лейтенант Ласка, поднять круг у него не получалось.

— Э-э-э-к-хр… — натужно захрипел он.

Лицо молодого парня покраснело от усилий, глаза полезли на лоб, из горла вырывался хрип, руки дрожали.

— Твою мать! — воскликнул Ласка, отпустил края круга и распрямился. — Этот выкидыш преисподней приклеен, что ли?! Я в спортзале сто пятнадцать килограммов жму от груди, а эту хрень поднять не могу!

Капитан перестал делать вид, что составляет протокол. Он встал с дивана и с любопытством смешанным с неподражаемым, натуральным ужасом, посмотрел на инопланетное устройство.

— Пинзец… — убитым голосом протянул он. — Мы трупы…

— С чего бы? — раздражённо спросил у капитана Ласка.

— Это же уран! — панически сорвавшись на фальцет, выдал милиционер. — УРАН! Вы только посмотрите на эту пластину — она маленькая, но при этом весит дохрена. А уран, знаете, сколько весит?

— Девятнадцать граммов на кубический сантиметр, — спокойно ответил Святослав.

Звягинцев хорошо помнил свойства металлов, ибо иногда посматривал на табличку, сохранённую на смартфоне. Плюс он часто пользовался формулой для расчёта объёма. Это было необходимо, дабы примерно по виду представлять, сколько будет весить тот или иной кусок металла и сколько он получит денег при сдаче его в пункт приёма. То есть, стоит овчинка выделки или смысла нет брать мелочёвку. А уран просто был в той самой табличке, вот он и запомнил его вес в том числе. Он скептически воспринял слова милиционера и принял поведение капитана за обычную панику, как у мнительной барышни, которая накрутила себя дурными мыслями. Вряд ли пришельцы стали бы использовать радиоактивные приборы.