КюРи ласково гладит ИнЧжон по руке вызывая у той новый приступ рыданий.

— Мне уже скоро тридцать! — проглотив очередную порцию соплей и слёз жалуется на свою судьбу ИнЧжон. — А у меня даже ещё никаких отношений не было! Что я буду делать, когда закончится мой контракт?!

— Ну, тридцать лет тебе ещё не скоро, — говорит СонЁн, аккуратно, платочком вытирая слёзы у ИнЧжон. — И контракт тоже не скоро у тебя закончится. Всё будет хорошо, вот увидишь. И парня ты себе найдёшь хорошего, и романтики у тебя будет столько, что все позавидуют. Не плачь.

— Правда? — смотря сквозь слёзы на СонЁн, спрашивает ИнЧжон.

— Конечно, — с полной уверенностью в голосе отвечает та. — Ты очень красивая и умная девушка. Ты этого достойна.

— У меня задница толстая. — подумав, говорит ИнЧжон. — Вот если бы она у меня была такой, как у ДжиХён… Тогда бы я сразу нашла себе парня!

— Если бы я могла, я бы отдала тебе свою задницу. — говорит ДжиХён.

— Правда? — слабо улыбается ей сквозь слёзы ИнЧжон.

— Правда, — улыбается ей в ответ ДжиХён. — Я же люблю тебя.

— Спасибо… — тихо говорит ИнЧжон, начиная успокаиваться.

— Не плачь, — говорит СонЁн. — Тебе дать воды?

ИнЧжон несколько раз молча кивает. ДжиХён открывает и передаёт бутылочку с водой.

— Ну всё, — говорит КюРи после того, как ИнЧжон делает несколько глотков и отдаёт воду обратно.

Обнимает ИнЧжон за плечи правой рукой и приваливает на себя.

— Отдохни, — говорит она. — Ты просто устала. Тебе нужно отдохнуть.

ИнЧжон глубоко вздыхает и выдыхает.

— Онни, хорошо, что вы у меня есть. — несколько секунд спустя говорит она. — Если бы не вы, прямо хоть на крышу идти, прыгать.

— Не преувеличивай, — говорит КюРи, осторожно похлопывая её по плечу ладонью. — Это всё просто накопившаяся усталость. Не всё так страшно, как ты говоришь.

(позже. Дом семьи ЧжуВона. Телефонный разговор)

— Слушаю тебя СанУ.

— Госпожа, есть новая информация о Пак ЮнМи.

— Говори.

— Есть подтверждённые сведения о том, что американская ассоциация звукозаписи выдвинула ЮнМи на соискание премии «Грэмми», госпожа.

— «Грэмми»? Хм, СанУ, напомни мне, что это за премия.

— Это самая главная мировая премия, которой награждают людей, причастных к музыке. Все музыканты в мире мечтают её получить. ЮнМи первая в истории Кореи, кто номинирован на эту премию.

— Божечки мои… — удивлённо произносит МуРан.

— Ещё, у меня есть сведения, что президент СанХён выгнал ЮнМи из агентства.

— Президент СанХён не в себе?

— Затрудняюсь сказать, госпожа. По внешнему виду он производит впечатление адекватного человека.

— Адекватный президент не станет выгонять из своего агентства первого корейского айдола, удостоенного мирового признания.

— Не могу ничего сказать, госпожа по этому поводу. По моим сведениям, это стало его реакцией на её интервью. Оно не было согласовано с агентством.

‐ Ах вот она причина. События бегут так быстро, что невольно забываешь об одних, когда случаются новые. Да, тогда это понятно. Президенту СанХёну пришлось трудно. Он попал в сложную ситуацию.

— Ещё, госпожа, охрана ЮнМи мне только что сообщила, что ЮнМи сейчас находится в больнице.

— В больнице? Что с ней случилось, СанУ?

— Официальная версия агентства — излишне эмоциональное восприятие известия о награждении. По моим данным, истинная причина — пищевая интоксикация. В больнице ей промыли желудок.

— Испорченные продукты? Нужно быть осторожней. Сейчас жарко и всё очень быстро портится. Надеюсь, у неё всё в порядке? Она устроена должным образом, СанУ?

— Да, госпожа МуРан. Отдельная палата и всё, что полагается её статусу.

— Спасибо, СанУ. Сообщай мне немедленно, если будут какие-то новости о ЮнМи.

— Я понял, госпожа. Как только будут какие-то изменения я вам немедленно доложу.

— Хорошо, СанУ. Я на тебя рассчитываю.

(где-то примерно в это время. Кабинет генерала Им ЧхеМу. Звучит вызов внутреннего телефона. Генерал берет трубку.

— Я слушаю, — говорит он в трубку, поднеся её к уху.

— Господин генерал! — раздаётся в трубке голос адъютанта. — Поступила новая информация о Пак ЮнМи. Разрешите доложить?

— Докладывайте. — хмуро произносит генерал.

Последние дни, после опубликования приказа о мобилизации ЮнМи были для него сложными. Внезапный разразившийся скандал с участием министерства иностранных дел совершенно изменил суть того, что он хотел, подписывая приказ. В СМИ уже второй день наперебой задаются вопросом — в чём смысл мобилизации школьницы, хотя в тексте приказа всё было написано предельно ясно, и не означает ли это начало новой войны с Севером? В генеральном штабе уже выразили недовольство таким беспричинным возбуждением общества столь необдуманным поступком и напомнили, что армия, по закону, не может участвовать в политической деятельности явно принимая сторону одной из сил, борющихся за место президента.

В общем, генерал пребывал в сумрачном состоянии духа, ощущая, что недавняя победа внезапно грозит вот-вот обернуться неожиданным поражением.

— Господин генерал, — докладывает адъютант, — корейские средства массовой информации распространили сообщение, что Пак ЮнМи выдвинута на соискание главной американской музыкальной премии «Грэмми». В истории страны это случилось первый раз, когда гражданин Кореи выдвинут на награждение этой наградой.

— Правда? — искренне удивляется генерал, спиной ощущая, что поражение вновь сменяется победой. — Первый раз?

— Так точно, господин генерал! — рапортует адъютант, — Первый. Я лично проверил, ошибки нет.

— Ну что ж, — помолчав, довольным голосом произносит генерал, — армия должна побеждать, где бы она не сражались. Благодарю вас за сведенья!

— Рад стараться! — отвечает адъютант.

Место действия: военный полигон, стрельбище

Время действия: начало двенадцатого дня. Зелёный военный грузовик, тентованный раскрашенным камуфляжными разводами брезентом, подползает по грунтовой дороге к выезду на асфальт. В машине, у заднего борта, сидит ЧжуВон. Навстречу грузовику движется другая машина, тоже, военный грузовик. Идёт плановая ротация личного состава на стрельбище. Машины, стараясь разминуться на узкой дороге, принимают на обочину и еще больше снижают скорость.

— Эй, смотрите, это «предводитель»! — кричит солдат из встречной машины, увидев ЧжуВона.

— Где?? — пытаются высунуться из-под брезента все едущие в этом грузовике.

— Та вон он! — кричит все тот же солдат, указывая рукой. — Эй, предводитель, у тебя есть свободное место за твоим столом в столовой?

ЧжуВон охреневает от столь внезапного внимания к своей персоне и заданного вопроса.

— Я хочу сидеть за твоим столом! — кричат ему из удаляющейся машины.

— И я! И я! И я хочу! Предводитель, пожалуйста, найди мне местечко!

ЧжуВон, ничего не понимая, круглыми глазами провожает грузовик, из которого ему кричат, машут и свистят.

— ЧжуВон! — кричат ему уже из далека, — Найди и мне такую девчонку, как у тебя! Очень надо!

Расстояние между машинами становится больше и крики затихают вдали.

Сдвинув вбок челюсть, ЧжуВон озадаченно смотрит вслед удаляющемуся грузовику пытаясь понять, что это только что было. Слово «девчонка», приводит его мысли в нужное направление.

— Опять эта чусан-пурида, что-то натворила… — недовольно бормочет он себе под нос, думая о ЮнМи. — Стоило три дня побыть без связи и опять, что-то случилось… Что за идиотка… Как её до сих пор из агентства не выкинули?

(Позже. Воинская часть. ЧжуВон, недавно прибывший с командой со стрельбища, пройдя построение и сдав военное имущество на склад, в обалдении с полученных от сослуживцев новостей, достаёт телефон, намереваясь сделать звонок домой и посмотреть за время своего отсутствия полученные сообщения.)