— Не призыв, а мобилизация, сабоним, — уточняю я, — А мобилизация, это и есть, похороны. И никто не узнает, где могилка моя…

Шмыгаю носом, изображая слезу.

— ЮнМи, ты чего опять начинаешь? — строго спрашивает меня шеф.

— Ничего, — пожимаю я плечами в ответ, — просто очень жалко себя, сабоним. Вот как представлю, как мои белые косточки растащат по кустам всякие кумихо, так прямо так жалко себя становится, так жалко, что просто слов нет, сабоним…

В кабинете и так до этого никто не орал, даже шёпотом не говорил, а теперь вообще тишина наступила. Поэтому, внезапно заоравший вызов селекторного телефона у СанХёна заставил всех вздрогнуть.

— Да! — ткнув пальцем в кнопку на нем, очень недовольно отзывается шеф.

— Господин президент, к вам звонок от главного менеджера КиХо. Говорит, что это очень срочно.

— Соединяй! — отдаёт распоряжение секретарю президент и, сняв с телефона трубку, прикладывает её к уху.

— Это точно? — спустя пару секунд спрашивает он, поздоровавшись с КиХо и выслушав, что тот ему сказал.

— Хорошо, я понял, — получив ответ, говорит он и обещает. — Буду разбираться, как это могло случиться. Спасибо, КиХо.

СанХён кладёт трубку и, подняв голову, пристально смотрит на меня.

Чё там опять случилось? — борясь с приступом тошноты думаю я, — Черт, чё ж мутит-то так? Действительно, не надо было пить эту минералку… Вообще, не надо было сюда ехать… надо было дома остаться…

— Очередная новость в быстро изменяющемся мире. — произносит шеф, видимо устав меня разглядывать и переведя взгляд на моих сонбе. — Мне только что сообщили, что американская академия звукозаписи, впервые в своей истории, номинировала на премию «Грэмми» кореянку. Зовут эту кореянку — Пак ЮнМи.

Кого? Меня?!

Девчонки дружно ахают. Я же пытаюсь сообразить, с чего это вдруг такое счастье подвалило? Вспоминаю, что еще в «Кирин» директор говорил, что я буду автоматически номинирован, как автор хита, попавшего в Billboard. Похоже, ноги награждения растут оттуда… Такое событие, а мне так хреново…

— Поздравляю, — говорит мне СанХён, — Просто удивительно, как у тебя получается выскальзывать в самый последний момент из-под рушащейся крыши. Жаль, что это событие не произошло несколькими днями раньше. Не было бы всего этого…

Шеф подыскивает слова, чтобы описать «этого», а девчонки удивлённо смотрят то на него, то на меня, пытаясь понять, шутка это или нет?

— Но ты опять поставила всех в сложное положение, — так и не найдя слов, переходит к следующей мысли СанХён. — «SBS» только что запретил промоушен твоей группы, а теперь ты первая кореянка, номинированная на «Грэмми». И как они теперь будут выглядеть?

— Как идиоты, послушавшие советов других идиотов, — говорю я, борясь с очередным приступом тошноты.

Девочки опять ахают слабыми голосами, но уже испуганно.

— Меня мало волнует, сабоним, как они будут выглядеть. — честно признаюсь я. — Вполне возможно, что все подумают, что у них царит такой же маразм как в министерстве иностранных дел, но это их проблемы. Сабоним, лучше скажите, в каких категориях меня номинировали?

— Пока не знаю, — недовольно смотря на меня, отвечает президент и обещает. — Сейчас КиХо выяснит.

— Я могу быстро посмотреть, господин президент! — подняв руку энергично вызывается КюРи. — Через телефон!

— Смотри. — кивнув, даёт ей разрешение СанХён.

КюРи моментом достаёт из сумочки свой телефон и начинает тыкать в него пальцем. ДжиХён и ИнЧжон, сидящие рядом с ней, придвигаются ближе, заглядывая в экран. Я же начинаю дышать носом, вспомнив, что это якобы помогает при тошноте.

— Вот! — довольно восклицает КюРи, найдя нужный сайт и тут же растерянно произносит, ‐ Только тут всё по-английски…

Чего было тогда ввязываться с помощью? — недовольно думаю я, — Раз не понимаешь, что там написано. Перед начальством выпендриться?

— Там должна быть кнопочка — перевести на корейский… — приходит на помощь КюРи ИнЧжон, ближе наклоняя голову к телефону.

— Нету, — растерянно отвечает КюРи, смотря в экран.

— ЮнМи, переведи, — найдя решение требует СанХён.

Чуть что, сразу ЮнМи, — недовольно думаю я, поднимаясь на ноги и видя, как КюРи передаёт свой телефон сидящей с краю ИнЧжон. — Везде без меня не обойтись…

От смены положения тела в пространстве у меня внезапно возникает головокружение. Качнувшись, но удержав равновесие, я иду в обход стола к ИнЧжон, при этом старательно и глубоко дыша ртом. Однако это не помогает. В момент, когда я достигаю цели своего путешествия, минералка внутри меня решает, что окончательно засиделась и ей пора провериться. Желудок, идя навстречу пожеланиям гостьи, сжимается в комок, подкатывая к горлу и мощным усилием исторгает своё содержимое наружу. Прямо на ИнЧжон.

Бяяяяааа!

Визг ИнЧжон, визг сидящей за ней КюРи, которой тоже досталось.

Бяяяааа!

Вытаращенные в изумлении глаза СанХёна.

Бяяяяааа…

Ой, как же мне плохо! Я сейчас умру!

Желудок еще раз скручивает тело спазмом, но в нем уже ничего нет, блевать нечем. С трудом делаю шаг в сторону от стола и, весь в липком поту, без сил опускаюсь на пол.

Всё, я умер…

(несколько позже. Агентство «FAN Entertainment». Из приёмной СанХена, пулями, друг за другом вылетают ИнЧжон, КюРи и ДжиХён, и распространяя вокруг себя запах рвоты мчатся в туалет.)

Затем появляется менеджер Ким держа на руках безвольно обвисшее тело ЮнМи. За Кимом идёт злой СанХён. Сзади за президентом — испуганные БоРам, СонЁн и ХёМин. Увидев процессию, ждавший в коридоре охранник ЮнМи встаёт со стула и делает шаг навстречу.

— Что случилось? — встревоженно спрашивает он.

— Узнала, что её номинировали на «Грэмми», — с недовольной гримасой отвечает ему СанХён. — Потеряла сознание от избытка чувств. Нужно отвезти её в больницу, промыть желудок.

— Желудок? — удивляется охранник.

— Да! Желудок. — категорическим тоном отвечает ему президент агентства. — И чем быстрее, тем лучше! В таких случаях это помогает. Я знаю.

— Менеджер Ким! — поворачивается он к своему наёмному работнику. — Вы будете сопровождать её в больницу! Проследите, чтобы с ЮнМи было всё в порядке.

— Хорошо, господин президент. — соглашаясь кивает в ответ тот. — Я всё сделаю. Не беспокойтесь.

Время действия: позже

Место действия: минивэн группы «Корона». Группа в полном составе направляется к себе в общежитие. Участницы выглядят подавленно, в машине витает запах рвоты.

— Это она специально сделала! — нарушая долго царившую тишины внезапно произносит ИнЧжон, сидевшая до этого с хмурым видом. — Специально! Она могла отвернуться, а она прицелилась и на меня!

Остальные участницы никак не реагируют на её слова, встречая заявление ИнЧжон полным молчанием.

— Она с самого начала меня невзлюбила! — продолжает говорить ИнЧжон не смотря на отсутствие реакции у окружающих. — Сделала эту надпись под моим рисунком! Надо мной все до сих пор смеются! А что я такого сделала?! Просто хотела нарисовать про любовь! Разве я виновата, что плохо рисую?! Я этому никогда не училась!

Ответом для ИнЧжон опять оказывается молчание. Внезапно ИнЧжон сморщивается и начинает самым натуральным образом плакать.

— Никто меня не любит… — ревёт она, — Все только насмехаются… Я так стараюсь… а все только видят мои ошибки… Почему всё так сложно? Я же честно работаю… Почему все только издеваются? А-аа…

— Так, ИнЧжон, — строго произносит СонЁн пересаживаясь на место рядом с ИнЧжон, — Тебя — любят. У тебя полно поклонников.

— Даа… поклонникиии… — смотря полными слёз глазами и некрасиво разевая рот, возражает ей ИнЧжон. — Кто же мне тогда всякие гадости пишет? Может, это они и пишут! Утром — фаны, вечером — хейтеры… Аа-аа!

— ИнЧжончик, ну что ты, ну перестань, — начинает успокаивать подругу севшая к ней с другого бока КюРи. — Все тебя любят. Мы тебя любим. Ты наша «мамочка». Ты просто устала. Ну не плачь…