— Всем понятно, что вы будете думать по этому поводу, — говорит КиХо, — можно даже не спрашивать.

— Это он зря, — уже со зловещей интонацией повторяет СанХён и выражение его лица приобретает злорадное выражение. — Наверное, генерал представляет, что ЮнМи девочка-одуванчик, которая делает всё, что ей скажут. Если он не навёл подробных справок, то он совершил фатальную ошибку. А он этого не сделал. Я так думаю потому, что если бы он знал про её судимость, то он бы держался от неё подальше, а не призывал её в армию! Сейчас он попадёт под огонь критики и если всплывёт суд, то он — попал!

— Ну и бог с ним, — внезапно успокоившись, говорит СанХён. — Никто не заставлял его делать глупости. У военных, я смотрю, сложно с планированием, хотя вроде они должны разрабатывать планы военных компаний и смотреть на несколько шагов вперёд. Ладно, давай пока не будем торопиться и подумаем, какие прибыли из этого можно получить. Начнём с переговоров. День-два помолчим, посмотрим, как будут развиваться события, и, если понимания не возникнет, выясним у военных, зачем им этот дурацкий приказ, над которым будет хохотать вся нация. Пока, пусть юристы посмотрят, насколько законно это беззаконие. Наверняка, обращение в суд сделает этих вояк сговорчивей…

— Стоп. — произносит СанХён. — Мне только что пришла в голову мысль. Не обострять отношений с военными. Никаких заявлений по поводу приказа. На все вопросы СМИ отвечать — агентство занимается изучением возникшей ситуации. Понятно?

СанХён смотрит на КиХо, КиХо в ответ молча кивает, записывая указание.

— Патриотизм всегда хорошо продавался, а на фоне нынешнего политического обострения он будет продаваться ещё лучше, — говорит СанХён, рассказывая, что за мысль пришла ему в голову. — Новость будет на всех каналах. Ну и что, что неопытный новичок неудачно сформулировала свою мысль говоря о министерстве иностранных дел, зато она родину защищает. Ни в одном агентстве нет такой тян.

— М? — наклоняя голову издаёт вопросительный звук СанХён смотря на КиХо из-под бровей.

— Угу, — кивая, согласно мычит тот, записывая гениальные идеи руководителя к себе в блокнот.

— «Корона», «BangBang», да и не только они. Все, все в «FAN Entertainment» провожают ЮнМи в армию! Это можно устроить супер-шоу! Медиа-агентства будут драться за право показать его на своём канале!

СанХён приходит в полнейшее восхищение от пришедшей в голову мысли и эмоциональный подъем несёт его фантазию дальше.

— «Соши» провожают её в армию! — восклицает он.

КиХо, перестав писать, поднимает голову и вопросительно смотрит на своего руководителя.

— Вот! — восклицает в ответ тот, указывая на него пальцем. — Вот о чём следует говорить с Чо СуМаном! АйЮ провожает подругу в армию! Вся нация будет у телевизоров!

— Так она же вычеркнула её из друзей? — напоминает КиХо. — И «Соши»…

— «Вчеркнёт» обратно, — отмахивается СанХён и находясь в творческом возбуждении, продолжает «генерить» идеи дальше.

— Реклама одежды в стиле «милитари», патриотические плакаты, патриотические клипы, шоу о жизни в армии. Это же всё можно продавать! — с энтузиазмом восклицает СанХён.

— Генерал… — он заглядывает в экран монитора чтобы уточнить имя генерала, — … Им ЧхеМу. Очень… очень правильно поступил. Момент именно тот, который требует появления личности, способной взвалить на свои плечи такое непростое дело!

В выражении лица КиХо появляется скепсис. Похоже, он представил, как ЮнМи что-то на себя взваливает и что с того выходит.

— Генерал Им ЧхеМу дальновидный и правильно мыслящий человек, это редкость среди военных. — подводит итог СанХён добравшись до конца своей речи. — Таких мало. Нам следует проявить к нему максимум уважения.

— Тогда, значит, нашим юристам не проверять законность его приказа? — спрашивает КиХо вновь поднимая блокнот и готовясь записывать.

СанХён на несколько мгновений задумывается.

— Нет, ну почему же. — помолчав, произносит он. — Пусть делают. Всегда хорошо иметь и чашку с рисом, и палку подлиннее.

— Угу. — согласно кивает КиХо делая запись в блокноте и спрашивает. — Так ЮнМи вы выгнали, или она остаётся в агентстве?

СанХён несколько секунд молча смотрит на него.

— Выгнать её в армию, выглядит гораздо выгоднее, чем выгнать на улицу. — наконец отвечает он. — Закон запрещает размещать статьи неуважительного содержания о нашей армии. Поэтому, любое СМИ написавшее что-то неуважительное о военнослужащей, отправившейся на гастроли в Японию, очень сильно пожалеют о своей опрометчивости. Наш юридический отдел за этим проследит.

— Так «Корона» всё же едет в Японию? — удивлённо спрашивает КиХо.

— Японцы пока не отказались. — отвечает СанХён. — А с этим приказом у меня есть шанс быстро погасить скандал и добиться нормализации отношений с медиа-корпорациями, продав им права на шоу — проводы ЮнМи в армию. Может, даже сможем сделать комбэк, тут, в Корее. Хотя бы всего на два дня, но это покажет, что в моём агентстве всё хорошо, со мной можно работать! И денег меньше потратим.

КиХо округлив глаза от осознания, как внезапно всё удачно складывается, смотрит на президента.

— Про отсутствие патриотизма СМИ точно заикнутся не посмеют. — смотря на КиХо говорит СанХён.

— А хейтеры? — спрашивает КиХо.

— А что хейтеры? — вопросом на вопрос отвечает СанХён. — Покричат, да перестанут. У «Короны» фанбаза в Японии сейчас небольшая, но по итогам промоушена она может оказаться сравнимой с имеющейся здесь. Причём, с перспективой роста. Япония — очень большая страна. Главное, чтобы там им сопутствовал успех. Рассчитываю, что глаза ЮнМи и протекция «Sony» его обеспечат.

— А как в Японии посмотрят на то, что она пойдёт служить в армию? — спрашивает КиХо.

— Не знаю, — признаётся СанХён. — Остаётся надеяться на лучшее.

— Вас понял, господин президент, — кивает КиХо и спрашивает. — Какие указания насчёт ЮнМи?

Президент задумывается.

— Позвони этому «мылу», — отдаёт он приказание, — скажи, что поскольку юридически договор с неё не расторгнут, она по-прежнему является работником моего агентства. И должна соблюдать условия договора. А именно — не делать заявлений и вступать в договорные отношения с другими юридическими лицами. Иначе сумма её штрафа вырастет от Земли до Луны. Понятно?

— Да, сабоним, — кивает КиХо, записывая.

— Сначала я разберусь с военными, потом с масс-медиа, а потом буду говорить с ней.

— Я понял, — кивает КиХо.

Время действия: первое июля, относительное утро

Место действия: дом мамы ЮнМи

— ЮнМи! ЮнМи вставай скорее!

Сквозь сон пробивается голос СунОк к которому присоединяются тычки и тряска моего тела.

— ЮнМи, давай, вставай!

Да блин! Что же это такое делается-то? Сплю, никого не трогаю, нет, обязательно нужно разбудить! Что такое могло случиться, что без меня обойтись нельзя совсем?

— Да просыпайся ты наконец!

СунОк усиленно трясёт меня за плечо.

Да что-ж такое-то?! Все люди как люди, а мне даже выспаться не дают! Дома! Безработному!

Чувствую, что начинаю «закипать».

— Онни, отвали нафиг! — подав голос требую я. — Что, не видишь — я сплю? Всё остальное — лесом!

— ЮнМи, вставай! — требует онни. — Тебя в армию призвали!

Молча лежу, обдумываю полученное сообщение. Хрень какая-то… Как меня можно призвать в армию, я же — девушка? Это плохих мальчиков, не сдружившихся с институтом, в армию забирают. А «не сдружившихся» девочек — никуда не забирают. Они же не мальчики! Или, здесь не так? Девочек, вылетевших из музыкального агентства, в качестве наказания, отправляют на два года носить «сапоги»? Старинные корейские обычаи? Ммм… ничего не слышал про такое… Тогда, чего онни несёт? Чё вчера было? Кроме водки ещё «Золотистое соджу» пили? Или, курили «остатки трупов растений»? Не помню…

— Онни, я девочка, — недовольно буркаю я, пытаясь плотнее завернуться в простыню, — девочек в армию не забирают. Отвали! Я спать хочу!