Шизуо незаинтересованно отправил в рот очередной кусочек яичницы, намереваясь в скором времени выключить громкое мешающее радио, но еда вдруг неожиданно застряла в горле, и блондин тяжело закашлялся, стуча себя по груди и неверяще оглядываясь на радиоприемник, откуда звучал хоть и несколько измененный, но довольно узнаваемый голос.

- Да, мы вас слышим, Исами*, можете не волноваться.

- Ох, прекрасно~ - нараспев начал знакомый голос, названный чужим именем. - Я бы хотел сказать пару слов моей возлюбленной, - тут Изая сделал многозначительную паузу и прокашлялся, после чего, изобилуя пафосом и притворными вздохами, продолжил свою тираду, доводя бедного Шизуо до полного бешенства. Он явно переигрывал, но блондина больше волновало не как он говорит, а ЧТО.

- О, Шизу-чан, закат своего разума, рассвет моей снисходительности, испытание белого осла терпения моего, награда за мои деяния! - брови Хейваджимы незамедлительно поползли вверх, показывая всю степень замешательства блондина после этих слов. - О, ты, чье имя заставляет сердце каждого жителя Икебукуро сжаться в сладкой истоме! Ты - та единственная, что способна крушить стены своей железобетонной уверенностью, и поверь, уж мне ли не знать, что тебе по силам ломать любые преграды на своем пути, любовь моя! При всем при этом, ты самое нежное и хрупкое создание, (да-да, я не оговорился) трепетной ланью носящееся по просторам Токио! - на этом месте вилка в руках блондина с громким хрустом разломалась на две части. - Твой стан и сила сравнимы разве что со статью знаменитых русских “баб”, которые и коня на скаку остановят, и в горящий дом войдут. Ох, Шизу-чан, прости, - Изая звонко всхлипнул, - что я так долго бегал от твоей страстной любви, игнорируя, можно даже сказать, уворачиваясь от летящих ее знаков. Шизу-чан!

Шизуо наконец справился с застрявшим в горле куском еды и дрожащими от гнева руками потянулся выключить радио, чтобы не слышать Изаю, но по стечению судьбы, которая сегодня решила подшучивать над блондином, уподобясь информатору, радиоприемник выключаться не собирался.

- Черт, черт, черт, черт, - гнев нарастал с каждой секундой, и Шизуо просто сгорал от сжигающей его изнутри ярости.

- Уверен, наша любовь столь же крепка, как автоматы с газировкой на улицах города, - продолжал вещать радиоприемник голосом Изаи, не представляя, какую бурю эмоций поднимает в душе Хейваджимы. - И никто, абсолютно никто не способен ее разрушить, да, Шизу-ча~н? Ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю! Все в тебе, от кончиков крашенных волос (я знаю, что ты их красишь, упс, проговорился) до перекошенного неземной любовью ко мне ротика. Эх, Шизу-чан, надеюсь ты познаешь муку моей любви и ответишь взаимностью. Целую нежно в шейку, прямо в то местечко, где у тебя прелестная жилка вздувается, когда злишься!

Напоследок в трубку были пущены смачные поцелуйчики, и голос исчез, до того, как блондин с протяжным рыком “Убью!!!” все-таки опрокинул ни в чем не повинный радиоприемник на пол, не помня, что он являлся подарком Каски. Резко обрушенная на кухню тишина позволяла в полной мере наслушаться собственного сумасшедшего пульса, который у Шизуо явно зашкаливал. А в голове почему-то звучал надрывный смех Изаи, который сейчас несомненно потешался в полную силу у себя в кабинетике.

- Убью!

Сразу после этого, не удосужившись даже доесть остатки еды, блондин бросился к информатору в явном намерении прибить его на месте. Идя по улице, Шизуо постоянно скалился, ему все время казалось, что окружающие люди шушукаются за его спиной и хихикают, показывая пальцем. Свежий воздух чуть-чуть охладил его мысли, но все же блондин еле сдерживался, чтобы не впасть в жгучую ярость.

- Шизу-чан, но это же было проявление моей любви, - мурлычет Изая, а блондин повышает голос вновь.

- Нахрен делать это публично?? (прим. беты: А еще “трепетной ланью” обзываться)

- Разве тебе не было приятно слышать те слова? - вдруг прищуривается брюнет, чуть склоняя голову вбок.

- Нет.

- Совсем-совсем?

- Нет!

- Ни чуточку?

- НЕТ!! - Шизуо не выдерживает и со всего размаху бьет по шахматной доске, вынуждая всем тщательно выставленным фигурками вновь оказаться на полу, причем теперь в разных частях комнаты. - Не беси меня! - угрожающе выдавливает он, мысленно прожигая глазами дырку во лбу информатора.

- Ох, Шизу-чан взбешен, совсем себя не контролирует, - цокает брюнет, и стоит только блондину сделать шаг в его сторону, уже оказывается за спинкой дивана, выставляя руку с ножом перед собой. - Слушай, ты не пробовал запивать свое любимое молоко долей успокоительного? Хорошая штука, знаешь ли. Хотя, глядя на тебя, становится понятно, что даже целый литр валерьянки здесь уже не поможет. Может, опробовать на тебе транквилизаторы?

Шизуо кричит и бросается на Изаю, но тот ловко уворачивается, не переставая ерничать.

- Хорошо-хорошо, тогда на следующий день всех влюбленных подарю тебе целую упаковку и заверну в розовую ленточку. Как тебе идея, Шизу-чан? Тебе нравится розовый?

- Изаааая!!

Они гоняют по комнате под аккомпанемент громкого смеха Изаи и приглушенного рычания Шизуо, попеременно оказываясь в выигрышном положении. В квартире информатора просторно и свободно, но все же лестница на второй этаж или ступеньки у порога как-никак, но преграждают путь, и поэтому мешают. Так случайно оступившись, Изая поневоле замедляется, пытаясь сохранить равновесие и не распластаться на полу, и этим тут же решает воспользоваться блондин, хватая информатора за руки и грубо припечатывая к стенке. Изая ойкает, чувствуя на своих запястьях стальной захват крепких рук, но смеется, в точности уверенный, что блондин спустя минуту остынет и успокоится, а ему в данный момент ничего не угрожает. Но ухмылки только сильнее распаляют зверя, и глаза того наливаются кровью, затмевая рассудок.

- Оя-оя, не верится, что ты все-таки поймал меня! Надо же, я теряю форму.

- Бесишь! - Шизуо кажется, что еще минута, и он взорвется, лопнет, как воздушный шар при высоком давлении. Осталось ровно пять секунд до взрыва, отсчитывающиеся в его голове почему-то женским голосом и приближающие катастрофу, после которой он вряд ли сможет что-либо осознавать.

- Просто Шизу-чан такой вспыльчивый, а еще ему не нравится розовый. Как же я мог подумать обратное? - Изая не чувствует опасности, будто смертник, выбегающий на дорогу.

- Изая, хватит.

- Зверек жаждет побоищ? Извини, но боюсь, я не подхожу под твою весовую категорию. Ты меня просто раздавишь, Шизу-чан.

- Значит, замолчи!!

- Ты такой милый, когда злишься.

Комнату оглашает такой грохот, что вздрагивают даже стекла в кабинете, испугавшиеся столь неожиданному звуку. Достигнувшее пика напряжение рвется с характерным треском, а опоясывающие Шизуо сгустки ненависти вливаются в удар, позволяя выразить всю свою силу, и разлетаются вдребезги, подобно осыпающейся штукатурки на пробитой кулаком блондина стене в нескольких миллиметрах от лица Изаи.

Информатор судорожно сглатывает, пытаясь понять, что произошло, и не веря, что он все еще жив. За ту долю секунды, когда Шизуо поднял руку и занес ее для удара, он уже успел тысячу раз попрощаться со своей шкуркой, представляя, что Хейваджима на этот раз уж точно размажет его по стенке, и сердце испуганно екнуло вниз, успевая прокричать, какой же он все-таки дурак. Но блондин не ударил его. Ведь не ударил же, а был близок. Значит все хорошо? Можно дальше вести себя, будто ничего страшного не случилось, верно? Убеждения не приносят должного успокоения, а что-то в замершем без движения Шизуо не дает покоя информатору, здраво предупреждая, что так просто замять случившееся не получится.

- Шизу… - выдавил из себя Изая, немного придя в себя, и вздрогнул от неожиданности, когда блондин, шумно выдохнув, вдруг устало и изможденно опустил голову ему на грудь, опираясь своим лбом о костлявое плечо брюнета, из-за чего его чуть шатнуло назад. Совсем растерянный странным поведением Шизуо Орихара даже не мог подобрать слова для очередной насмешки. Напряжение и даже какое-то отчаяние Хейваджима будто бы испускал через кожу и передавал шокированному Изае, который совсем не понимал, что происходит. Они простояли так, по ощущениям, целую вечность, по крайней мере так казалось брюнету, потому что его плечо болезненно ныло, а вес Шизуо все сильнее придавливал к полу, еще минуту, и его ноги бы не выдержали, но блондин внезапно тихо, почти неслышно прошептал.