Иногда Волдеморт целовал Гарри, сплетая их языки и не позволяя мальчику брать верх. Он не двигался, всё ещё находясь внутри мальчика, это придавало колющие и возбуждающие ощущения. Его веселило, когда Гарри хотел подвигать бёдрами, но Волдеморт не позволял, крепко держа их. Мужчина коснулся твёрдого члена мальчика, зная, что тот не может кончить, начал поглаживать орган через ткань трусов. Постепенно, Волдеморт возобновил толчки, двигаясь в такт ласкам на члене мальчика.

— Я помню нашу особую встречу, — блаженно выдохнул мужчина, двигаясь быстрее. — Как ты лежал на этой кровати и сжимался, плакал после моих ударов, — Волдеморт выглядел так, будто вспоминал о чём-то приятно. Его затуманенные красные глаза смотрели почти любяще и с нежностью на фигурку сына под ним.

— Ты такой красивый мальчик… — мужчина не договорил, заметив кое — что.

Он остановился от движений и навис над Гарри, внимательно смотря на укус на шее. Этот укус был не его, когда нынешние были свежи и покрасневшие, этот уже имел застывший и не такой яркий след. Они не занимались сексом достаточно долго для них. Мужчина пропадал эти дни на работе и не мог быть близок с Гарри.

Не мог… Значит, Гарри…

Волдеморт зло рассмеялся и сжал челюсть мальчика, заставляя того смотреть на него.

Сейчас не было той паники, страха, что мальчик будет с другим и оставит его. Вместо этого была ярость, гнев и даже боль в груди.

— Тебе столько всего прощается, — говорил маг тихо, почти шипя на ребёнка, — а ты смеешь быть с кем-то в моё отсутствие, негодник.

Гарри замер от слов отца.

— В отличие от тебя, я не с другими, а с тобой. С твоими душами. Ээ… Как они называются?.. — как-то неожиданно сознался Гарри чувствуя вину.

Он не любит врать отцу.

Но что-то внутри взяло над ним контроль, и Гарри перестал бояться и глядел с такой уверенностью на мужчину перед собой.

— Это тебя не касается, все-таки, ты сам мне изменил, а отчего же мне нельзя это сделать в отместку тебе? — как-то неистово не своим голосом проговорил мальчик. Внутри была тоска. Было недовольство, возмущение и разочарование? Гарри не разочарован, он скорее напуган. И под натиском мужчины он мог выдать ему все, что тот пожелает. Он любил его, и уважал его.

— Папочка, папуль, не надо, — промолвил мальчик умоляю отца не делать ему боли. — У меня кроме тебя никого не было.

Гарри сглотнул смотря в глаза отца. Он был зол и заинтригован. Волдеморт схватил мальчика за шею и прижал к изголовью кровати. В нём бушевала ярость и мужчина собирался проучить сына.

— Мне… — Его лицо впервые было искривлено от злости, когда он смотрел на Гарри, — мне. Ты принадлежишь мне. — Он сжал кисть сильнее, не обращая внимание на страдания мальчика. — И так поступать, ты, дорогой, не имеешь…

Мужчина рвано выдохнул и зажмурил глаза, резко отстраняясь и отпуская мальчика. Было паршиво, пусто и горько. Открыв глаза, он снова посмотрел на сына своими чёрными глазами. Тома давила печаль и его тело охватило бессилие. Он был спокоен, но потерян внутри.

— Да, — сказал он хрипло и без недавней злости, — это было вполне честно, Гарри. — Он горько рассмеялся.

Поднявшись, Том оделся и вышел из комнаты. Ему нужен был свежий воздух, выйдя на задний двор он вдохнул полной грудью, но это не помогало. Риддл снова рассмеялся и схватился за голову. Гарри тоже изменил ему. Было правда больно.

Гарри долгое время смотрел в потолок, находясь в трансе или просто в себе. Самобичевания начинались с каждой минутой, и Гарри выходя из себя понял, что сейчас произошло, и то, что отец расстроен из-за него. Он не знал, что теперь делать, что говорить, он теперь думает, что Гарри его не любит, ведь он предал его. И Гарри было стыдно перед ним. Всё тело болело, и саднило. Поджав губы, и еле поднявшись с постели, накидывая на себя мантию и идя в ванную забирая дневник Тома Риддла и свою палочку, и резко аппарировал. Он знал, где будет находиться, пока их отношения слегка остынут, когда Гарри не будет сильно просто говорить с отцом. Отец никогда не узнает, что он находится здесь, он бы и не догадался. Мальчик про себя решил, что будет легче если он пробудет в маггловском районе. Отец сюда не сунется, а Гарри иногда захаживал на территорию против воли и наставления отца. Юный Риддл находился в доме своего раба-маггла, который для своей жизни отказался даже от своего имения. Опустившись на диван, и поглаживая рукой дневник он смотрел в сторону камина с тоской. Казалось, будто это все кошмар, и он все ещё спит, но боль отрезвляла и намекал, что это все реальность.

Придя в себя, Риддл вспомнил о Гарри. Его могло напугать поведение мужчины и оставлять мальчика сейчас было плохой идеей. Им надо многое обсудить и прийти к выводу о их отношениях. Может, Гарри было сложно иметь с ним такие отношения? Это могло быть, ведь такие отношения сами по себе большая трудность. Стоя перед дверью в спальню сына, Том коснулся кольца, что Гарри подарил ему.

Открыв дверь, он позвал сына, но тот не отозвался. Осмотревшись, Гарри не оказалось в комнате и ванне. Он обошёл весь особняк и задний двор — Гарри не было.

Гарри все ещё находился в каком-то загнанном состоянии. Мысли так и твердили об измене отцу, которую он даже не совершил с Томом, лишь мимолетные касания и жадные поцелуи.

Один раз Том видел его голым, второй раз Том привык к нему и уже нуждался в нем. Что будет если он познакомиться с другим Томом? Гарри был в той мантии, в которой пришёл в когда-то имение Гонтов, и по взысканиям Тома о предположительном крестражем нашёл кольцо. Весьма необычное и своего рода мощное. Мальчик вынул из кармана кольцо Марволо Гонта, и словно ощущал всю силу этого кольца. Было в нем что-то такое знакомое, как и дневник. Кольцо было на отрыв словно нуждалось в общении и требовало к себе внимание, словно оно тосковало там средь руин дома. Гарри погладил кольца и прошептал на парселтанге.

— Я бы хотел с тобой поговорить.

Интересно, Том не будет ревновать его сильно к кольцу?

— Я мог бы проклясть тебя.

Сзади мальчика появился парень. Он был немного старше на вид, чем крестраж из дневника. Том выглядел совсем не дружелюбно настроен, под глазами были тёмные тени, а кожа была бледнее. Красные глаза с подозрением смотрели на мальчика, прищуриваясь.

— Кто ты такой?

Гарри молчал некоторое время поглаживая дневник в руках.

— Твой сын, — прошипел на змеином языке мальчик.

Его печальный вид говорил о многом. Ощущение было, будто Гарри кого-то потерял и выглядел чересчур поникшим. Мальчик с стоном поднялся и глянул на младшую версию отца.

Однако даже парселтанг не убедил Тома в правдивости слов мальчика. Он мог упустить ещё каких-то родственников? Его сын. Это просто смешно!

— Что за ложь, — Том зло оскалился. — Даже если ты и мой сын, что мне мешает наслать на тебя проклятие и заставить медленно умирать?

У Риддла не было никакого сочувствия к этому мальчику. Он медленно обошёл, как хищник, ребёнка и встал напротив мальчика. Он стоял и смотрел сверху вниз, его красные глаза продолжали бегать по фигурке мальчика, подмечая любые детали. Весь печальный вид ребёнка, размазанная помада на губах и засосы на шее не вызвали ничего, кроме презрения. И это его сын?

Гарри мысленно уходил в сомнения в отце.

— Будь у тебя сын, ты бы спал с ним? — как-то неожиданно прошептал мальчик.— Очевидно же. Я не знаю, что мне делать, мой отец ревнует меня к его же крестражам!

Гарри последнее выкрикнул, и открыл дневник написав короткую фразу.

«Том, я убежал из дома… И ещё один этот крестраж как-то возмущённо разговаривает»

Брови Тома поднялись в удивлении, но он не сдержал издёвки.

— Если ребёнок настолько жалок, что даже родитель готов с ним спать, — усмехнулся он и рассмеялся.

Парень, увидев первый крестраж, даже был заинтересован и наклонившись посмотреть, что там пишет этот ребёнок.

— Я даже удивлён, — Том проследил за исчезающими чернилами, — что дневник ещё не забрал твои жизненные силы. — Он внимательно взглянул на мальчика, словно разглядывая в нём что-то. — Хотя ты уже давно под его контролем. Думаю, скоро ты умрёшь. — Оскалился Том и довольный, сделал шаг в сторону, делая вид, что заинтересован в интерьере дома.