Когда сковала магия по рукам и ногам, то Гарри понял, что подлил масло в огонь, лишь освобождая то, что внутри отца так старательно пыталось выйти, что-то жуткое и жестокое, но по милости отца он держал крепким контролем. Отец умел контролировать тьму, в отличие от него, от самого Гарри. Гарри немного завидовал ему. Гарри мысленно просил Мерлина, чтобы отец не увидел укус, он надеялся что тот не увидит, и не расспросит кто это сделал.
Когда юбку задрали, то мальчик покраснел ощущая себя по истине жертвой перед великим монстром. Ему это нравилось, он хочет посмотреть.
«Да, любопытство меня сгубит, это точно», подумал про себя Гарри.
А ещё ему было любопытно знать, какой может быть иногда отец если тот в бешенстве. У отца были две личности, но Гарри не знал Волдеморта, и он хотел бы с ним познакомиться, ибо отец старался не знакомить их, были ведь причины на это, но Гарри попросил его настоятельно. Отец исполнит ведь желание.
Мужчина внезапно остановился, медленно отстраняясь. Всё было так замечательно и его сладкий мальчик под ним, в таком соблазнительном виде и немного дрожащий: то ли от возбуждения, то ли от не знания, что будет дальше. Хотелось безумно раздеть, увидеть это желанное тело, но в голову мужчине пришла другая идея. Он голодно оскалился, смотря на своего мальчика, расстегнув и сняв штаны вместе с бельём, он устроился сзади Гарри, приподнимая бёдра мальчика выше, от чего поза выглядела совсем неприлично и пошло, от самого вида Гарри.
Его член стоял и просил разрядки, но перед тем как войти, Том коснулся члена мальчика и прошептал короткое заклинание, от которого Гарри не сможет кончить раньше и пока мужчина сам не позволит. Мальчик вздрогнул от непривычного ощущения у себя внизу и Том услышал судорожный вздох. Риддл собирался войти не растягивая мальчика, но смазку он всё равно наколдовал. Отодвинув ткань трусиков, открывая вид на тугое колечко, Том начал входить медленно, до самого конца. Его мысли туманились от ощущений и мужчина почти сразу начал двигаться, набирая темп.
Гарри начал оборачиваться в загадке, что отец сделал с ним, он чувствовал, что его возбуждение не прекращалось, словно остановилось и вовсе не менялось.
Немного сжав простынь от страха, когда его приподняли, то мальчик понял, что сейчас будет не так, как в прошлые разы. Да, он этого желал, и назад дороги нет. Гарри ахнул, когда в него проскользнул эрегированный орган, до самого конца отчего он сам вздрогнул, но при это сжал член внутри себя, ощущая, как все-таки приятно его чувствовать. Его отец не предупреждая начал двигаться в него, набирая ритм и почти выходя вдалбливался в него держась за его талию. Гарри вскрикивал от толчков, но виду не подавал что ему больно. Он ради отца стерпит и это. Против себя самого он начал двигать бедрами навстречу отцу.
Он упивался ощущениями, быстро двигаясь Риддл прижимал сына ближе, не давая мальчику двигаться самому. Он брал, брал такого сладкого Гарри, что кружило голову. Том сжимал бёдра мальчика, замедляя темп, наклонившись сзади мужчина укусил Гарри за шею, потом зализывая, целуя. Двигаясь, Том заставлял сына чуть ли не вскрикивать, что больше распаляло мужчину. В нём не было сейчас нежности, лишь редкая осторожность в некоторые моменты, чтобы не повредить сильно ребёнку. С него будто спадали цени, удерживающие Риддла от подобных действий, чего не было с любовниками, лишь Гарри и только Гарри мог его полностью удовлетворить. Внутри мальчика было тесно и горячо, а стоны сына были лучшим звуком для его ушей. Сделав ещё несколько толчков, мужчина вышел из Гарри, резко переворачивая того на спину. Заклинание продолжало действовать и руки мальчика моментально прижались к кровати. Том поднял таз ближе к себе и снова вошёл, сразу задавая быстрый темп.
Гарри немного вздрагивал под натиском мужчины, который сильно брал его в этот момент. Он кусал подушку, чтобы успокоить внутреннюю боль, что начала отдаваться по всему телу. Он только и ощущал, что его натягивали на такой крепкий орган, который и не желал спадать и вовсе, будто его это вновь и вновь будет будоражить и он все равно будет стоять даже не смея обмякнуть.
Кажется, он не подумал о чем просит.
Подросток старался не двигаться, чтобы самому не навредить себе, и доверившись только движениям отца, был спокоен, но каждый раз неистово громко вскрикивал, и от боли, и от удовольствия. Ведь отец парой раз проезжался по простоте тем самым скрашивая ноющую боль.
Его перевернули, и отец видел его таким красным, таким невинным, он был напуган, но желание в глазах все ещё жило, что давало знать, что он не желал останавливаться, хоть дискомфортно было, когда смазка засохла и отец словно на сухую его брал. Он граничил между криками и стонами, его руки сжимали постельное белье. Гарри просил отца не останавливаться, просил большего.
— Ещё! Сильнее, — он понятия не имеет что за этим последует. Но ему нравился настрой отца. Такого он ещё не видел.
Волдеморт двигался сильнее, сжимая кожу и впиваясь в неё аккуратно стриженными ногтями. Чувство власти и полного контроля освободили полностью разум мужчины Тёмному Лорду. Теперь красные глаза светились ярче и в его взгляда можно было прочесть наслаждение с похотью. Он с долей любопытства, остановившись, опустился над Гарри, опираясь на руки по бокам от мальчика. Остатки размазанной помады от поцелуя на лице мужчины выглядели странно, но придавали ему полностью хищный образ. Волдеморт рассматривал Гарри будто впервые, словно никогда и не видел его. Но он не видал мальчика таким: лежащим под ним, стонущим, покрасневшим, развратным, готовым полностью отдать себя себя. Маг оскалился.
— И почему же прятали от меня такой сладкий десерт, — протягивал он, даже вопроса не было в тоне.
Волдеморт взял пальцами подбородок мальчика, тот замер, не зная, как вести себя с ним. Мужчина приподнял его лицо, потом повернул вправо, а затем влево. И он действительно был доволен таким мальчиком. Наклонившись, он припал к нее, касаясь языком от линии челюсти и ниже к шеи. Но он был недоволен наткнувшись на воротник от платья. Раздражённый, простым невербальным он избавил и от платья. Теперь Волдеморт укусил мальчика за ключицу, проводя губами ниже, до груди.
— Я попробую тебя всего, сынок, — последнее слово прозвучало как издевательство, но мага это не заботило.
Сейчас Гарри, как никогда испугался отца, а может и не совсем отца и вовсе? Человек, которого он видел сейчас был не его отец, он мог поспорить об этом. Гарри смотрел испуганно в эти рубиновые глаза, которые все чаще становились ярче. Отец и Волдеморт были словно два разных человека. И, сейчас под Волдемортом Гарри старался не делать ошибок, не злить парой раз. Он кричал, и парой сжимал простыни так крепко, что пальцы белели. От грубых прикосновений отца на его теле расцветали синяки. Он желал уцепиться за мужчину, но заклятие сковывающее его руки и ноги не давало этого сделать. Юный Риддл проморгавшись удивленно глянул на отца.
— Папа, но мы уже не первый раз это делаем, и ты вроде всего меня пробовал, — невинно пролепетал Гарри.
Его образ и этот невинный голос лишь украшали его в глазах Волдеморта.
Он знал, что перед ним уже другой человек, которого он не знал, но рискнул спросить, удостовериться в действиях отца. Было ли это дефектом или раздвоением личности? Он не знал. Возможно ли это что отец мог и не выйти из состояния, и терял контроль над самим собой. Это в на Гарри, но мальчик просто желал изучить отца от «а» до «я», как какой-то артефактом или любитель необычных животных изучающего существ.
Гарри поджал губы, и попытался двинуться, но заклятие все ещё было активно. Внутри него хорошо так саднит, Гарри не сможет сидеть на стуле наверно неделю.
— Папочка.
Он трогал и кусал это юное тело, ему нравилось чувствовать дрожь мальчика под собой, а иногда были слышны и писки, если мужчина укусил достаточно сильно. Вернувшись к соскам, Волдеморт захватил один в род, посасывая, а затем кусая. Чувствуя, как Гарри напрягается, надеясь, что не будет так больно, после укусов или от сильных хваток Волдеморта. Хотелось полностью поглотить такой сладкий десерт, который всё время от него ускользал.
