— Детёныш что-то ищет по тёмной магии, — она свернулась кольцом на полу, считая, что она выполнила свою работу, доложив хозяину.

Том снова разозлился и хотел было пойти в библиотеку, но остановился. Он не мог смотреть на мальчика, не после содеянного. Но и позволить Гарри знать о тёмных искусствах не мог. Мужчина, сжав кулаки, позвав и приказав эльфам убрать и спрятать все книги по тёмной магии, и ни в коем случае не давать их Гарри.

Эльфы с поклоном исчезли, выполняя приказ. А Риддл отправился в министерство.

«Я узнал о крестражах в Хогвартсе, в книге — Тайны самого тёмного искусства. Она хранилась в запретной секции. Но, как мне известно из последних записей твоего отца, Дамблдор убрал её из библиотеки.»

Эльфы вмиг появились в семейной библиотеке и кабинете Риддла, забирая и пряча любые книги о тёмной магии, не обращая внимания на протесты молодого хозяина. Им следовало только щёлкнуть пальцами и все книги испарились со стола и из рук мальчика.

Гарри недовольно буркнул, узнавая об этом. Но когда узнал, что отец приказал спрятать книги о тёмной магии, ибо мальчик уже хотел возразить и приказать эльфам не брать книги. Мальчик досадно глядел на дверь чувствуя безысходность, даже такую мелочь он ему не позволял знать. Гарри сел в кресло, и уронил голову на страницы дневника, сжав дневник от досады он расплакался, задавая вопрос между бичеванием и плачем:”почему?»

Он не сразу заметил фразы появившиеся на странице, слезы падали на них, и чернила становятся расплывчатыми от слез.

Гарри всхлипнув в последний раз, вытерся, понимая, что этим он ничего не добьётся, только сейчас он понял, что Том что-то писал, но тот не заметил из-за эмоций. Слова были расплывчатыми, а страница набухла от влаги, мальчик вчитывался в слова Тома.

Страницы дневника впитали и слёзы, снова становясь сухими.

«Почему ты плачешь, Гарри?»

Гарри не знал, что ответить, но нацарапал не ровным почерком от волнения.

«Отец приказал убрать книги по тёмной магии. Он мне не доверяет. Я сбегу, черт возьми!»

От этой мысли Гарри сжал кулаки злобно куда-то смотря. Ответ появился быстро.

«Гарри, успокойся! Возможно, у него были причины для этого. Побег не будет решением и сделает только хуже.»

Гарри сжал кулаки, он и не сомневался, что Том будет его отговаривать, это его один и тот же человек.

«Мне все равно! Я сбегу, и ты меня не сможешь уговорить!»

Едва писав от злости, Гарри почувствовал, что магия что исходит от дневника начала затягивать его, пока Гарри словно не оказался в месте, где являлось гостиной Слизерина. Но что он мог тут делать, если он находился дома? Затянув мальчика в небольшой мир, построенный из воспоминаний, Том надеялся успокоить Гарри от мыслей о побег, прекрасно зная, что ничем хорошим это не кончится. Сейчас он впервые увидел мальчика, его сына. Гарри был небольшого роста, волосы были чёрными и лохматыми. Наверное, второкурсник. Они с Гарри были похожи внешне, за исключением глаз, обрамлённые оправой очков, — очень необычных зелёных глаз — такого оттенка Том никогда не встречал ни у кого.

Гарри, в отличие от него, был цветным в этом блеклом месте. Самым живым.

Гарри распахнул глаза увидев едва ли отца, но заметив школьную форму на нем, то осознал, что отец в этом странном месте ещё сам был учеником. Его, что во времени перенесло? Ибо, как возможно, чтобы они с отцом были учениками?

Гарри поднялся с пола, обнаружив, что действительно мог быть во времени, в прошлом, когда отец ещё заканчивал школу. Мальчик вновь посмотрел на юношу, отмечая некие сходства и отличия от его отца. Он даже в молодые годы был красивее, чем Гарри. Гарри резко загрустил от этой мысли, самобичевания вновь повторились от слов «меня папа не любит» до «Мерлин, почему я родился таким уродом?».

— Зачем ты меня породил, ты даже в юности красавец, черт, а я бестолковый и уродливый. Что за несправедливость? Ты не подарил мне более красивее внешность.

Гарри подойдя впритык к Тому, провел рукой по его волосам, любуюсь немного вьющими волосами.

— Ах, если бы… — как-то задумчиво прошептал Гарри разглядывая вид Тома. Он такой аккуратист. — Поведаешь мне о своем прошлом?

Том удивлённо выгнул бровь на заявление мальчика. Гарри действительно не видел, как они похожи? Том не думал, что Гарри может быть так закомплексован. Когда Гарри коснулся его, юноше стало не по себе. Том совсем не привык к прикосновениям и не желал их от других, даже если это будет его сын спустя десятки лет. Том прокашлялся.

— Мы можем сесть, — предложил он, указывая на диван.

Гарри казался странным и сильно печальным.

— О прошлом… — Том задумался. Для него не было понятия прошлого и будущего. Он существовал в одном времени. Но Риддл сразу понял, что хотел Гарри. Сидя на диване, не близко с мальчиком, он ответил. — Что тебя именно интересует? — улыбнулся Том.

Гарри удивился, когда Том едва ли не отошёл от него. Гарри почувствовал укол совести, накручивая себя на мысли, что Том разочарован увидеть сына, он явно представлял его иным. Мальчик вздохнул печально.

Они сели на диван, и когда Том спросил, что он хочет узнать, то Гарри по привычке пополз к Тому и сел к нему на колени, чтобы внять каждое слово сказанное им. Откуда он мог знать, что Том не любит прикосновения, если отец всегда его обнимал и целовал?

— Хочу знать все. Расскажи о себе.

Сердце бешено забилось, и Том ненадолго забыл, как двигаться, когда Гарри так спокойно и естественно сел на колени юноши. Гарри же выглядел невозмутимым, словно это было обычное дело — сидеть на коленях Тома. Его основная часть души так ценила Гарри, что позволяла делать такое? Но вспомнить, как Гарри писал о сексе с главной душой, у них правда всё так… тесно?

— У нас не так много времени здесь, — Том оставил мальчика на коленях, привыкая. — Много рассказать я не смогу, это требует много сил. Даже твоё пребывание здесь. — Юноша выглядел дружелюбно. — Поэтому я и предложил выбрать, что больше всего тебя интересует.

Гарри намного расстроился, когда узнал, что у них время в обрез, он бы об многом его спросил.

— Хорошо, хочу знать о твоём детстве. Это правда, что ты сирота?

Гарри теребил пальцами воротник юноши находя этим забавным.

Отцу и в молодости очень шёл деловой вид. Гарри это возбуждает. Мальчик положил голову ему на грудь, смотря на слизеринца такого родного, и такого невозможно чужого одновременно.

— Да, правда. — Том старался не обращать внимание на действия Гарри, но до конца расслабиться на месте ему было трудно. — Мать родила меня в маггловском приюте и не выжила. Всё детство и подростковые годы я провёл в нём.

Гарри вздрогнул, услышав нотки печали, он убрал голову с плеча и посмотрел Тому в глаза.

— Ох, мне так жаль, — Гарри провел по волосам Тома. — Моя мать, что породил меня, мёртв. Отец говорит, что он умер, когда родился я. Но спустя время я его увидел, он был похож на меня, и вообще-то я убил его. Так или иначе, моя мать мёртв. А в приюте с тобой, я надеюсь, хорошо обращались? Ты наследник Слизерина ведь. Обязаны.

Гарри приложил палец к своим губам.

Том хотел ответить и узнать про убийство, но вдруг всё стало слишком расплывчатым и не чётким. Волной магии Гарри вытолкнуло из дневника обратно в его мир.

В дневнике появилась одна строчка.

«Извини, у меня не осталось сил держать тебя.»

========== Глава пятая ==========

Гарри сочувствующе кивнул, и написал.

«Я понимаю. Прости, мне кажется что засну, я немного подремлю, и напишу тебе».

Гарри чувствовал ужасную слабость, не найдя сил, чтобы подняться к себе в спальню, Гарри обнявшись с дневником спал в кресле.

Мужчина не появлялся дома весь день, не возвращаясь даже на обед и ужин. Он вернулся лишь поздно вечером и дом его встретил непривычной мрачностью и тишиной. У домовика он узнал, что Гарри спит в библиотеке. Решившись, он пошёл к мальчику. Тому было сложно смотреть на ребёнка, не вспоминая о вчерашнем. Мужчина поспешил отвернуться и взмахнул палочкой, левитировал Гарри в его спальню. Риддл боялся прикоснуться к сыну, он считал, что больше не имеет право на это. Осторожно и тихо, чтобы не разбудить Гарри, мужчина опустил того магией на кровать. Том так старался избегать ребёнка взглядом, что и не заметил дневника, которым мальчик прижимал даже во сне. Он вышел из спальни мальчика, так же тихо, как и двигался до этого.