Я устал. Сегодняшний день был слишком насыщенным — я встретился с посланником Смерти, почти догнал Харона, увидел нашествие пришельцев и получил отказ от Лорела. Честно, у меня не осталось сил. Просто — ни капли. Измученный и обессиленный, я смотрел в растрескавшийся потолок и считал трещинки в нем. Меня слегка потряхивало, но я не мог ни плакать, ни кричать. Все, на что хватало сил — смотреть в потолок и думать о том, что со мной происходит. Сейчас, сегодня, вообще…

Моя жизнь поменялась слишком круто. Прошел уже почти месяц с того момента, как все изменилось, а я все никак не могу свыкнуться с тем, кто я есть и что со мной происходит. Скоро июль — середина лета, все ближе второй год в старшей школе. Впереди новые занятия, новые проблемы, новые нападки неустанно блюдущих родителей. Но волнует меня не это. Мою голову занимает лишь то, что происходит вокруг меня и то, как от этого уйти. Снова и снова по кругу одна и та же правда, от которой не сбежать и не скрыться. Я — ведьмак. Мир многослоен, в нем есть Боги и твари.

Я должен был принять этот новый мир быстро — в сериалах все происходило именно так. Одна серия, и герой уже готов воевать, а непонятные штуки вокруг совсем его не пугают. Но вместо того, чтобы принять действительность такой, какая она есть, я вновь и вновь отказывался от правды и силился убедить себя в том, что все скоро кончится. Сон, увы, никак не подходил к концу. И у меня не оставалось сил бороться с тем, что происходило в нем. Хотя, как бороться… Убегать. Я ведь от всего в своей жизни убегаю, да?

Я так и не позвонил Гейлу. Не было времени. Замотался, забылся, увлекся не тем. Его стоило бы предупредить, как никак, именно он лучше других сдружился с Диггори. Именно ему грозила большая опасность, если Харт действительно был сумасшедшим, как я о нем и подумал. Но сейчас у меня не было сил даже пошевелиться. Перед глазами вновь и вновь вставали неудачи сегодняшнего дня. Упущенный Харон, оттолкнувший меня Лорел.

Если завтра нас всех захватят пришельцы, я позволю им себя застрелить. К черту все и к черту всех.

Сон не закончится. Потому что он — реальность. Суровая, неправильная, искореженная, мне совершенно не нужная. Но в то же время такая добрая, понимающая и любящая меня. Совершенно отличная от всего того, что было со мной пятнадцать лет до нее. Жизнь разделилась на два: привычное старое, в котором меня ждут лишь ненависть и тьма, и пугающее новое, которое всеми силами поддерживает хрупкое подростковое сознание и не менее хрупкое человеческое тело. Что хуже — знакомое, но пустое, или чуждое, но любящее?

Я уже не знаю, хочу ли, чтобы Селина, Ева, Мартина и Сомний уходили. Когда они уйдут, вместе с ними навсегда исчезнет в Примумнатус вкусный чай, смешные подколки и добрые беседы. Когда они уйдут, все, что останется со мной — старая ненависть, новые раны и мерзкая ложь, с которой придется мириться всю оставшуюся жизнь.

И я не могу решить точно, что хочу оставить, а что стереть.

***

Сразу после пробуждения я залез в телефон с твердым намерением связаться с Гейлом. Но вместо этого наткнулся на сообщение от Селины.

«Ушли в Примумнатус. Будем к обеду. Сегодня сканирования не будет. Отдохни.»

Сообщение было отправлено в девять с лишним — как раз перед тем, как небо разукрасилось всеми цветами радуги. Так что я, кажется, понял, что вызвало все эти всполохи и краски. Да и пришельцы нас, вроде, не захватили… А вообще не насрать ли мне? Чего гадать сейчас, о правильности ответа я судить все равно не могу. Селина вернется, у нее и спрошу.

Вместо ответа своенравной артек, я пишу сообщение Гейлу. Хочу встретиться с ним в его новом доме на нашей старой базе. Возможно, даже продолжить обустройство. Механическая тяжелая работа отлично отвлекает от дурных мыслей. То, что нужно после всех этих проблем и забот, сыплющихся на меня как из рога изобилия.

Ответ себя ждать не заставляет. Уже через пару минут, за которые я успел только через планшет залезть в Фейсбук, телефон оповещает меня о новом сообщении. Гейл не против, но от обустраивания нового дома устал, так что не прочь просто прогуляться. Пригласил меня сам к Галаверскому мосту, но без ребят. Писал, что те сейчас в почти полном составе уползли обратно на озеро и встретиться с нами не смогут до вечера, если не до завтра. А я и не против такого плана. Друзья, конечно, друзья, но я хочу погулять только с Гейлом, а не всей компашкой. Мои мозги не выдержат прогулок в полном составе и лопнут. Они и так перегружены, после вчерашнего-то. Так что мне только в радость. Так я Гейлу и написал.

В последнее время я начал что-то в себе терять. Меня больше не тянуло на кутеж, желание материться через слово себя изжило и начало увядать, усталость стала наваливаться все быстрее. И мне это совсем не нравится. Я любил и люблю себя таким, каким был до всего этого — дерзким, острым на язык мальчишкой с шилом в жопе и детской непосредственностью на перевес. Но теперь… Теперь во мне что-то ломалось, и с каждым днем все быстрее. Это не было похоже на взросление, вот ни капли. Скорее, на кошмарную усталость от жизни и начинающуюся депрессию. И я был на сто процентов уверен, что это напрямую связано с тем, во что я впутался так опрометчиво. Все эти артеки, существа Примумнатус, Потрошитель — как тут не устать? Мои нервы нуждались в отдыхе и долгой терапии, после которой мне будет дан перерыв.

Что ж, Харон засветился в городе. Значит, скоро перерыв будет, и долгий — я бы сказал, вечный. Правда, я уже не знаю, хочу ли его. Вчера с Селиной и Сомнием было очень весело. Они меня раздражали, да, особенно Сомний, но я перестал испытывать к ним злость. Можно даже сказать, я проникся дружбой с этими странными ребятами. Они оказались хорошими, и я наконец увидел это, позволив себе прозреть от пелены ненависти и обиды. Артеки мне друзьями стали, сколько бы я не отрицал их существование. Вот если бы остаться с ними другом, но избавиться от проблем с поиском… Это ведь возможно?

Так, ладно, к черту мысли. Надо собираться и завтракать. Сейчас и так уже почти два часа дня.

Проходя по коридору, я замечаю, что окно открыто. Ветра почти нет, так что шторка качается едва-едва, закрепленная магнитной лентой. За окном поют птицы и живет огромный мир, которому нет дела до моих проблем. Улыбка касается моих губ, когда я по привычке хватаю тонкую ткань и тут же отдергиваю себя. Сегодня Лорел не забыл мой подарок. А окно закрывать и не надо — пусть ветер гуляет по дому, выгоняя затхлость и страх из темных углов. Лету пора зайти в маленькие комнатки, развеяв все наши с Грехемом тяжести. Я шагаю по коридору дальше, а рама открытого окна тихо потрескивает, напоминая о себе этим еле слышным звуком.

Лорела дома не оказалось. Оно и понятно — пятница рабочий день. Зато на плите я нашел завтрак — остывшую кашу и баночку меда. А еще записку, написанную немного неаккуратным, кривоватым подчерком моего соседа. Первым делом я схватился как раз за нее. А прочитав, чуть не расплакался.

«Прости, что вчера расчувствовался. Я не должен был реветь перед тобой, да? Еще раз прости, и спасибо, что пытался меня поддержать. Люблю тебя, Лорел.»

Последняя фраза согрела мое очерствевшее сердечко. «Люблю тебя» от Лорела — лучший подарок, который мне могло преподнести это утро. И, черт возьми… Я не могу обижаться на одного из самых дорогих мне людей за то, что тот не хотел показывать мне свои слезы, особенно после такой милой фразы. В конце концов, у каждого есть право оставаться наедине с собой в тяжелые моменты. И я не вправе отнимать у Лорела это право только из-за своего эгоизма и желания не оставаться в долгу.

Меня опять занесло. Это тоже новая черта — я не могу больше бороться со своими мыслями и они занимают все больше и больше моего реального времени. Надо отучаться зависать. Неровен час, когда эта ошибка будет стоить мне жизни.

Я хватаю тарелку с завтраком, ложку и сажусь за стол. Первая небольшая порция холодной еды… Я расплываюсь в улыбке и зарываюсь пальцами в черные пряди волос. Каша оказывается невероятно вкусной. Еще вкуснее, чем обычно. Лорел явно расстарался, за что ему огромное спасибо. Сытный завтрак после вчерашней чертовщины мне просто необходим. Тишина кухни не давит, когда теплый солнечный свет проникает в помещение, а духи бродят далеко и не отсвечивают. Запах плесени и мокрой штукатурки, обваливающаяся со стен белая крошка — все это создает родной уют и рождает тепло в груди. Именно такое утро я люблю — спокойное, размеренное, полное тишины и запахов маленького дома небогатого могильщика. Теперь оно выпадает так редко… Надо наслаждаться каждым мгновением данного мне перерыва. Может, отменить прогулку с Гейлом и просто насладиться житием-бытием в пределах дома? Нет, пожалуй, все же нет. Мне надо поговорить с другом. Но для начала — доесть уже свой завтрак. Холоднее он, конечно, не станет, но все же.