Контакт с реальностью установлен полностью. Я знаю, зачем я здесь — глаза открываю уже без страха, испытывая лишь его отголоски.
— Посмотри на меня. Ничего не видишь, так? — лицо Сомния тает во тьме, но я вижу, как напряжены его челюсти и как подрагивают его руки. — Зацепись за этот образ.
— Что? Как мне это поможет? — нет, я пытаюсь это сделать. Дым чуть расступается и передо мной остается только Сомний в окружении цветной ауры.
— Просто делай и слушай! — его голос вздрагивает и прерывается тяжелым хрипящим выдохом. Окрик мне неприятен, особенно от едва знакомого человека, но я сдерживаюсь. — А теперь запомни эту пустоту. Подумай о ней. Подумай о том, что тебе надо найти эту пустоту среди дыма. Осмотрись.
Мой мозг мог бы взорваться от всей тупости ситуации. Я как будто снова марку глотнул, хотя после того раза полгода назад поклялся этого больше не делать. Но я выполняю — потому что кольцо в моем кармане легко может оттуда исчезнуть, если я не буду выполнять требования.
Я осматриваюсь. Все улицы, все дома — все заволокло цветным дымом разных форм и размеров. Передо мной словно бы собралась толпа, с ног до головы перепачканная краской — и она вся смотрела прямо на меня. Но они были не нужны. Вспомнить ничто, зацепиться за ничто. Создать в голове образ пустоты. Найти ее среди марева дыма и размытых человеческих тел. Солнечное сплетение начинает гореть. Жар распространяется по всему моему телу, ладони объяты внутренним пламенем.
Чутье подсказывает, что мне делать. Рука поднимается в воздух без особого моего на то желания.
Взмах.
Пламя внутри меня вспыхивает и обжигает грудь и живот. Легкие наполняются этим огнем и следующий вдох становится мучительной пыткой. В желудке все вздрагивает, и я начинаю радоваться, что не поел. Ком слизи подступает к горлу.
Туман не рассеивается. Цветное марево все еще плавает перед глазами, только теперь более размытое и непонятное, чем до этого.
— Ничего. Все еще здесь. — язык заплетается. Мысли путаются. Я точно не под ЛСД? Потому что мне кажется, что да.
— Плохо. — свет ладони Сомния гаснет.
И тут же дым пропадает. Из марева выступает напряженное лицо Селины и испуганные глаза Евы.
— Ты как? — Связанная подхватывает меня, когда я сгибаюсь, едва не выблевав на землю все, что находится в моем желудке.
— Отвратительно. — на языке появляется горечь, а в горле — тошнотворная кислинка. Но мне уже чуть легче — воздух поступает в легкие спокойно и не причиняет такой боли.
— Ты смог сам попытаться развеять Истины. — голос Селины звучит изумленно. — Прежде, чем Сомний успел объяснить.
— Что я сделал? — я не знаю, как у меня это получилось. Я вообще едва ли понимал, что я делаю. Просто поднял руку, просто махнул ей.
— Ты сделал то, что мы от тебя и ожидали. — я увидел короткий взмах руки Сомния. Селина смотрела на меня и хлопала глазами, я смотрел на нее и шлепал губами, словно немой. — Но брата здесь нет. Что ж, ожидаемо. Но это только начало!
— Срань дьявольская, нет… — как же мне хреново. Если бы молчаливая Ева не поддерживала меня сейчас, я бы поцеловал лицом асфальт.
— Но ты согласился на это. Теперь не отвертишься. — позитивный тон раздражает еще больше, когда тебе настолько плохо, что ты готов провалиться в обморочную тьму.
— Скажи, что дальше будет лучше.
— Возможно. Но я ничего не гарантирую. — блять. Надеюсь, Лорел оценит это кольцо. Иначе мне будет еще обиднее.
— На сегодня хватит. — Селина скрывает свое лицо волосами. Я не могу разглядеть ничего. Ну и к черту ее. — Брат, у тебя есть, где остановится?
— Да, мы с Мартиной сняли квартиру. Спасибо за беспокойство. — Сомний не скрывается. Смотрит все так же весело, разве что из тени подворотни выходит вперед.
— Тогда пиздуй домой. А мы с Евой пока оттащим Мортема.
— Да пожалуйста. Пару секунд…
Я зажмуриваюсь. Не хочу видеть еще странностей, ей Богу, мне хватило.
Когда яркий свет исчезает, я вновь открываю глаза. Мы снова втроем — я, Селина и Ева. Все трое — напряжены, взволнованны и измучены.
— Ну что, к нам? — Селина резко поворачивается ко мне и Еве. Глаза ее чуть покраснели, а ко лбу прилипли светлые волосы.
— Еще бы. Я до дома сам сейчас не дойду. — я сомневаюсь, что Лорел будет рад увидеть, как я вползаю в дом еле живым.
Селина ничего не говорит. Она подходит ко мне и помогает Еве — подхватывает мое тело с левой руки. Это дает мне возможность выпрямиться и гордо вздернуть голову.
— Вы же понимаете, что я и сам могу? — я не слабый. Я хочу быть сильнее. Но мне не хватает сил, как бы я тут не пыжился.
— О, конечно. Ты можешь. Мы верим. — Селина насмехается. Но, что удивительно, по-доброму. Без рычания в голосе, без злобы, без коварной издевки. Просто и, я бы сказал, нежно.
— Ох, не издевайся надо мной. И вообще — это все ваша вина. — я делаю первый шаг. В животе все переворачивается, но мне удается даже не согнутся. Впрочем, устоять на ногах мне все равно помогают только Селина и Ева. — Мне вот интересно, а жители домов ничего не заметили? То есть, такого яркий свет трудно не увидеть, и…
— Сомний умеет создавать покров невидимости. — вот так просто говорить о такой мозговыносящей информации. Мда, Селина, такая Селина. — Он его применил сразу же, как только появился. Все, что могли увидеть жители — вспышку света от его появления.
— Я не буду говорить ничего. Просто… Просто давайте двинем дальше. — каждый шаг дается лучше предыдущего, а меня начинает потихоньку отпускать. Это радует. — Ну и… На какое время я теперь освобожден от вашей странной компании?
— Дня на три, не меньше. — вот и Ева вступила в разговор. Поудобнее перехватила мою руку, знатно так тряхнув на своем костлявом плече, и помогла сделать еще один шаг. — Завтра ты будешь ощущать себя так, будто пробежал марафон в пятнадцать километров без остановок и передышек. Но после станет легче, я тебя уверяю.
— Что ж, еще один дерьмовый день. С вашим появлением их стало больше, но все еще меньше чем год назад. — я позволяю себе ухмылку.
Перед тем как кто-то успеет мне что-то сказать, я слегка похлопываю по плечу сначала одну, потом другую девушку. Обе оказываются достаточно понятливы, а еще на удивление тактичны. Они отпускают меня и позволяют идти самому. Поначалу трудно — ноги слегка подрагивают, в мышцах легкая тяжесть. Но пара шагов, и я снова готов к походам, пусть и по-черепашьи медленно.
— Я вот что хочу спросить… Селина, ты со всеми своими родственниками таким образом общаешься? — мне бы не вопросы задавать, а сконцентрироваться на преодолении пути до квартиры знакомых. Но, серьезно, разговор Селины и Сомния выглядел скорее как разговор двух ненавидящих друг друга чужаков, а не брата и сестры. Впрочем, я тоже не мог похвастаться хорошими отношениями с родителями.
— Нет, не со всеми. — Селина, идущая вровень со мной, напрягается и поджимает губы. — Просто… Я младшая в семье. Младше даже Харона. Кого-то это умиляло. А для кого-то — было поводом позадираться.
— Я так понимаю, Сомний относился ко второму лагерю. — знаю я таких «родственничков». Когда к нам приезжала тетушка, сестра Долорес, со своими сыновьями-спиногрызами, они меня как только не изводили. Гнобили по-страшному. Так что я могу даже посочувствовать Селине, несмотря на ее сучий характер и мою к ней некоторою неприязнь.
— Ага. И это при том, что к Харону он относился более чем хорошо. — Селина нервно дергает длинную светлую прядку, упавшую на лицо. Растирает ее между пальцев, теребит, дергает. — Мы с ним, как видишь, все еще в ссоре.
— Как я тебя понимаю.
— У нас тут, похоже, клуб «жертвы плохих родственников». — Ева тихо хихикает, а на мой непонимающий взгляд отвечает следующими словами: — Мои родственнички тоже были теми еще засранцами. Не то чтобы полностью, но в большей степени, чем хотелось бы. Собственно, если бы они не выперли меня из дома после определенных событий, я бы вряд ли оказалась здесь.
