— Пффф, действительно, клуб жертв. — я готов расхохотаться от нелепости этой ситуации. А еще — от морального напряжения, которое не способна развеять даже эта непринужденная беседа.

Впереди — долгий путь. И это относится не только к нашему пути до дома Селины и Евы.

========== Мартина ==========

Ева не врала, когда говорила об ощущениях на следующий день.

Сегодня утром я проснулся с такой сильной тянущей болью в ногах и руках, что готов был выть и биться в истерике от этого противного ощущения. Мышцы как будто натянулись до крайностей и теперь готовы были со звоном лопнуть, стоило мне только лишний раз дернуться. Солнечное сплетение все горело огнем. От этого жара в желудке пекло, меня мутило. Низ легких обжигал каждый вдох, поэтому даже дышать приходилось медленно и осторожно, чтобы не причинить себе еще больше боли. Благо, мне довелось проснуться в десять, когда Лорел уже был на работе. Моему соседу не пришлось наблюдать, как я корчусь на кровати, пытаясь найти позу поудобнее.

Я едва смог выбраться в туалет. Даже до кухни так и не дошел. Туалет — и снова в кровать. Я так лежу уже с час, если не больше. Пялюсь в потолок и по сотому кругу считаю трещинки. Их у меня на потолке двадцать пять, и это без мелких, которых еще десять. Интересно что пиздец. Но до телефона я никак не могу дотянуться — попытка перевернуться причиняет адскую боль, а дальше я даже не пытаюсь ничего делать.

Но естественно, так просто меня отпускать не собираются.

— Пошли в жопу все-е-е… — я не потянусь за телефоном. Пусть мне сам президент звонит, я отвечать не буду.

Но звонящий — я уверен, это Ева — очень настойчив. От непрекращающейся трели телефона у меня начинает болеть не только тело, но и голова.

— Угх, вашу мать! — похоже, придется отвечать, если я не хочу мучиться еще и головной болью на протяжении всего дня.

Переворот… Блять, как больно-то! Я себя так хреново не чувствовал даже после того, как, надравшись с Гейлом, пробрался в городской спортивный зал и тягал штанги весом почти с меня. А на меня тогда, между прочим, одна из штанг упала! Черные пряди лезут в лицо, закрывая обзор, но все, что я могу — сдуть их с лица кое-как и продолжить отползать к краю кровати.

Звонок прекращается — начинается новый. Ублюдки, чтоб вам пусто было! Мало того, что кольцо Лорелу так и не отдал — пришел домой и сразу спать завалился — так еще и вынужден теперь мучительно больно перекатываться по кровати до телефона, чтобы узнать какую-то новую информацию!

Ползком, ползком, чуть-чуть осталось… Так, так, почтиии.! Да! Я это сделал! Дорвался до телефона!

— Что вам надо, изверги?! — мой голос от боли хриплый и надорванный. Но я стараюсь вместить в него всю свою злобу и ярость, от которых внутри все прямо-таки клокочет.

— Ну наконец ты взял трубку! — Ева, ну кто бы это еще мог быть?

— Я начинаю ненавидеть дни, которые начинаются с твоего звонка, Ева. — шумный торопливый выдох причиняет боль. Легкие словно наполняются огнем. Я шиплю, сворачиваясь калачиком и поджимая ноги к груди. — Что тебе надо, а?

— Я хотела спросить, как ты себя чувствуешь. — серьезно? Да нет, не верю. Должен тут быть какой-нибудь подвох. — А еще — зайти к тебе и познакомить кое с кем.

— Ну конечно. — хочется вздохнуть и качнуть головой, но первое повлечет за собой приступ боли, а второе без первого смысла не имеет. — Ну и с кем?

— С Мартиной, Связанной Сомния. — только этого мне не хватало.

— Ты же понимаешь, что я сейчас еле хожу? — у меня даже сил злиться особых нет.

— А мы тебе чего-нибудь вкусненького принесем. К тому же… — ну не тяни же ты кота за яйца! — Мартина обладает некоторыми способностями к исцелению. Она может помочь тебе избавиться от боли.

— Так что ж ты сразу не сказала?! — вот это мне уже нравится! Дергаться, правда, все равно не получается, так что радость я высказываю только словесно. — Тащи ее ко мне!

— Я знала, что ты этим предложением соблазнишься. Будем через полчаса. — да уж побыстрее бы.

Разговор заканчивает Ева. Мне остается только отложить телефон в сторонку. Так. Если будут гости — Лорелу об этом знать не обязательно. Значит, надо будет занести ему обед, чтобы он не пошел домой. А еще — провести девушек так, чтобы мой сосед этого не заметил. В этом есть некоторый плюс — я смогу отдать ему кольцо. Значит, на этом и остановлюсь.

Самой главной проблемой теперь становится одна — вытянуть себя из кровати так, чтобы не кочевряжиться от боли. Даже переодеваться не буду — пижама у меня приличная, свободная майка и спортивки.

Сесть оказывается тяжелее, чем может показаться. Чтобы подтянуть себя в сидячее положение, пришлось испытать немалое количество боли и жара. Когда я только начал поднимать тело вверх, пытаясь сесть, солнечное сплетение напомнило о себе. Жар прошелся от него по всем конечностям, не обойдя даже пальцы. Но я стойко выдержал это испытание и, перебарывая сопротивление тела, ускорился. Чем быстрее сделаю, тем меньше боли будет.

Что ж, это не всегда верно. Стоило мне только сесть и выпрямить спину, как новая волна неприятного ощущения посетила меня.

— Оугх, ну Ева, молись, чтобы эта твоя Мартина мне помогла. — Божечки-кошечки, как больно-то!

Встать, только встать. Выпрямить ноги, сделать первые шаги в сторону кухни. Но и это оказывается не так просто, как звучит. Напрячь ноги было равносильно тому, чтобы порвать все мышцы в этих самых ногах. Стоять я мог только чуть согнув ноги. Двигаться — с трудом.

— Что б я еще раз послушался голоса корысти.! — таким боком и побрел на кухню — как маленький утенок, шлепая раскоряченными ногами по полу.

Перед тем как выйти в коридор, я хватанул со своего рабочего стола кольцо. Я понимал, что обратно в комнату без особой надобности не пойду, потому решил взять кольцо сейчас. Убрав его в карман спортивных штанов, побрел на кухню — хватаясь дрожащими пальцами за все косяки, когда меня начинало вести в сторону.

На плите в кухне я нашел сковородку с яичницей, сосисками и тостами. Рядом со сковородой стояла еще теплая кастрюля с остатками каши. Исходя из того, что Лорел знает о моей не особой любви к сосискам и хорошо так поджаренным тостам, я понял, где мой завтрак, а где обед моего соседа. Грехем знатно облегчил мне жизнь — не придется с дрожащими ногами стоять у плиты и греть еду. С другой стороны, он сделал ее чуть сложнее, потому что дойти до комнаты за планшетом у меня сил уже не было, а развлечь себя на кухне больше было нечем. Время значительно укоротилось. Значит, тянуть не буду.

Коробочка для завтраков нашлась на столешнице рядом со сковородкой. Она была еще мокрая — видно, Лорел помыл ее только сегодня утром.

— Хорошо, что ты опять забыл свой обед. — он постоянно о нем забывал. Постоянно. И что-то мне подсказывало, что специально.

Но это не то чтобы мое дело. Мое дело — собрать и отнести Лорелу обед. Чем я и занимаюсь. Осторожно складываю в коробочку яичницу, потому что Лорелу нравится целая глазунья, складываю поверх сосиски, а в третий слой кладу тост. Все это дело накрываю крышкой и — вуаля — обед готов. Сегодня получалось медленнее — руки слушались плохо, пальцы дрожали и дергались. Но, стоит отметить, что некоторое напряжение мышц сделало мне только лучше. Боли стало чуть меньше, когда руки и ноги постепенно начали разрабатываться после такого испытания.

Двигаться быстрее мне это не помогало. Я все еще ходил как утенок, а уж про то, чтобы обуться, даже задумываться не приходилось. На мое счастье, на обувной полке нашлись потертые тапочки Лорела. Они были мне слишком велики, — сорок пятый раскладной размер ноги моего соседа с моим тридцать девятым ни в какое сравнение не шел — постоянно спадали с ноги, а еще у них была кошмарно истончившаяся подошва и стертые мыски. Но это было все же лучше, чем ничего. Нагибаться за кедами я сейчас даже под страхом смерти не стану.

Шумно шаркая и распугивая всех насекомых в округе, я прошелся до магазина ритуальных услуг. Впервые за эту неделю столкнулся с расплывчатой тенью. Она меня приветствовать не стала — юркнула прочь и исчезла. Оно и к лучшему. Чем реже я вижу эту херь, тем моему рассудку лучше. Ей Богу, всю жизнь бы не видел.