Ангел уже стоит на лестнице, когда я только прохожу два окна, царапая руки о шершавую стену. Я даже умудрился оцарапать щеку, когда мне показалось, что я оступился. Душа моя, кажется, давно уже рухнула на серый асфальт, а сам я постарел лет на десять. Зато кто-то внизу меня все-таки заметил – эдакий чокнутый с ребенком за спиной. Не то герой, не то самоубийца, которому больше заняться нечем, кроме как по подоконникам ползать. Кто-то даже начал ободряюще свистеть.
Даже не знаю, что хуже – двигаться вдоль стены или же вдоль окна, за которым все горит? Едкий дым просачивается через щели в окнах, и я в какой-то момент я замечаю, что у меня кружится голова. Вот только этого еще не хватало! Стараюсь цепляться крепче, ускоряясь, и каким-то чудом добираюсь до лестницы, едва не соскользнув с нее, пытаясь перекинуть ногу через перекладину. К лестнице уже мчится народ, включая пару врачей – причем кидаются они к ребенку, когда я опускаю его на ноги, а до меня им и нет дела вовсе. Хотя нет, Кэрри, крепко прижав к себе сына, манит меня к себе. Стоит мне подойти, как я тут же попадаю в ее крепкие объятия, ощущая прикосновение ее мокрых от слез губ к своей щеке.
- Вот это я понимаю, провели расследование, подслушали чужие разговоры. А по пути спасли ребенка из горящего здания, - хихикает за моей спиной Фред. – Эй, а меня кто-нибудь поцелует? Я, между прочим, тоже там был.
С трудом остановив бурный поток благодарностей от Кэрри, я все-таки наведываюсь к одной из машин скорой помощи. Не то, чтобы я чувствую себя совсем уж плохо, но могло бы быть и лучше. Врач, осмотрев меня, говорит, что ничего страшного нет, и лучшим лекарством для меня сейчас будет свежий воздух.
- Слушай, ты неплохо справился. Может, сменишь профессию и станешь пожарным? Нет, ну а что? Спасателем тогда, хочешь? Костюм специальный носить будешь, - веселится Фред. Его хорошее настроение все-таки передается и мне, хотя и до этого я как-то не особо грустил. Скорее, был под действием адреналина, не дающего мне до конца понять, что я вообще творю.
- Нет уж, я лучше уйду на пенсию и буду смотреть на такие вещи только по телевизору, - качаю я головой. – Боже, я пахну, как подгоревший бифштекс.
- Да нет. Скорее, как пережаренная индейка на день благодарения, - сморщив нос, говорит ангел.
Отвесив слишком уж веселому Фреду подзатыльник, я начинаю взглядом искать в толпе Кэрри и Рори. Зачем? Сам не знаю. Просто хочу убедиться, что они в порядке. Ведь, судя по всему, об этом отеле мне и говорила женщина в нашу последнюю встречу. И теперь им с сыном негде жить. Может, стоит предложить им свою помощь? В конце концов, они могли бы… пожить у меня? Давненько я ни с кем не жил, если честно. И такая перспектива меня не на шутку пугает. Лучше уж сниму им номер в хорошем отеле или сразу квартиру. Мы ведь даже не знакомы толком. Хотя, кто мешает нам познакомиться поближе?
- О чем задумался, Ромео? – чуть ли не вплотную подойдя ко мне, интересуется ангел. – Вон они. Помаши им рукой, не будь овощем.
Повернув голову, я замечаю Кэрри и Рори. Мальчик приветливо машет мне рукой – он уже не так напуган, как раньше, и на его лице мелькает улыбка. Правда, в какой-то момент она резко гаснет, и в этот же миг лицо Кэрри искажается – она начинает что-то кричать. Фред открывает рот, чтобы что-то спросить, а я вдруг ощущаю жар под левой лопаткой, который обволакивает все тело. Во рту появляется медный привкус, до жути неприятный, а ноги подкашиваются. Лишь когда я начинаю падать, осознаю, что в меня только что стреляли.
========== Глава 13 ==========
Черное небо становится синим. Очень ярким, похожим на море. А облака – корабли; плывут не спеша куда-то по своим делам. И только я остаюсь на месте, не двигаюсь и наблюдаю. Где-то на заднем плане слышны голоса, но до меня они почти не долетают, и я не могу разобрать, что они говорят. Впрочем, разве это важно? Мне сейчас хорошо и без них. Тут так тихо, спокойно. Это, наверно, и есть Рай?
Мне снова восемь. У меня впереди целая жизнь, наполненная яркими красками, которыми я могу нарисовать все, что захочу. Детские мечты – это что-то волшебное. Всего одним взмахом кисточки я могу превратить себя в космонавта, актера или даже президента. Достаточно просто немного фантазии, чтобы стать кем-то большим, чем ты есть на самом деле. Можно просто закрыть дверь в свою комнату, позабыв про пьяного отца, уставшую от всего мать, и сделать вид, будто я – пришелец из далекого космоса. Можно забраться в шкаф и представить, что я глубоко под землей, ищу полезные ресурсы среди груды застиранных рубашек. А можно построить домик из покрывал и подушек, забраться в него и при свете фонарика рассматривать картинки из книжек про пиратов и чудовищ.
Рядом со мной Роб. Он всегда подыгрывает мне, что бы я ни задумал. Он читает мне сказки, переделывая их на свой лад, помогает строить инопланетный корабль и изображает монстров, которых мне всегда удается побеждать. Он мечтает вместе со мной, рассказывает о далеких галактиках, в которые мы обязательно отправимся, чтобы посмотреть, существуют ли на самом деле зеленые человечки и черные дыры, в которых исчезают планеты. Обещает, что когда-нибудь мы построим плот, на котором уплывем искать необитаемые острова, где приручим каких-нибудь диких животных и станем известнее, чем Робинзон Крузо. Только вот обещания эти так и остаются словами.
Небо заволакивает облаками, которые медленно, но верно превращаются в белый потолок. Сознание возвращается ко мне вместе с мучительной болью, которая пронзает все тело, не давая даже дышать. Кажется, у меня весь рот в крови, а кто-то очень настырный давит на мою грудь. Я пытаюсь отпихнуть его от себя, а заодно дать понять, что не могу вдохнуть, но тут боль перемещается в горло, а в легкие поступает спасительный кислород. Прежде, чем снова отключиться, я замечаю, что в меня воткнули какую-то трубку, из которой брызжет кровь и раздаются хлюпающие звуки.
Меня медленно окутывает туман. Я пытаюсь отмахнуться от него, уйти, но он окружает меня со всех сторон, не давая проходу. Я даже едва могу различить, где я нахожусь – судя по всему, где-то на безлюдной трассе. До носа долетает еловый аромат, смешанный с запахом медицинского спирта и резины. Кажется, я балансирую где-то между реальностью и сном, только вот не могу никак сориентироваться. Боль в спине то утихает, то нападает с утроенной силой, и кто-то упорно просит меня не закрывать глаза. Если бы это еще было так просто.
Туман рассеивается. И тут же навстречу мне вылетает грузовик. Свет фар ослепляет, но я не чувствую никакого удара от столкновения. Громадная махина пролетает сквозь меня, а визг шин просто оглушает, но это не мешает мне слышать, как грузовик во что-то врезается. Скрежет металла, звон разбитого стекла, крик. А потом прямо к моим ногам кто-то падает, и этот кто-то – я. Мне хватает беглого взгляда, чтобы понять это, и я тут же отворачиваюсь. Почему подсознание решило подсунуть мне именно этот эпизод? Или, как там говорят? За секунды до смерти у человека перед глазами проносится вся его жизнь? Что ж, посмотрим, что там будет дальше.
Кто-то воткнул мне в левую руку иглу – теперь по венам течет что-то холодное. На какой-то момент это приводит в меня чувство, давая понять, что я уже в больнице, а потом меня утаскивает очередная картинка. Снова я, только уже старше, стою в кругу своих сверстников на заднем дворе приюта, и играю в мяч. Весело всем, кроме меня, и черт его знает почему. Всегда сторонился больших компаний, предпочитая разгуливать в одиночестве. Со временем ничего не изменилось – я всегда был одинок, не подпуская к себе никого. Так и не заведя настоящих друзей. Так и не разобравшись во всех этих запутанных человеческих отношениях, за которые цепляется каждый, уверяя, что быть одному равносильно смерти. Что за вздор?
Двор плавно растворяется в крупицах новой картинки – мой выпускной. Синие шапочки, длинные мантии, которые мешают при ходьбе и аттестаты. Кругом царит веселье, десятки родителей со слезами на глазах обнимают своих отпрысков, а я стою один, опять. Впрочем, мне не привыкать. Моя шапочка не летит в воздух вместе с остальными. Она остается сиротливо лежать на скамейке, когда сам я эпично покидаю школьный двор, начиная писать новую главу своей жизни. И вполне удачную, на мой взгляд, ведь я с нуля сколотил бизнес, создал свое имя в этом городе и даже штате, и получил все, о чем скромно мечтал, сидя в шестиместной спальне для мальчиков в приюте. Разве мою жизнь нельзя назвать неудачной?
