— Молчи, дурак, наше дело — приказы исполнять. А об остальном пусть лорды всякие заботятся. Лишь бы платили исправно и кормили хорошо! И молись, чтобы лорд Иса не услышал, что ты только что сказал. Со свету сживет, — произнес второй стражник уже тише, но по коридору разлетелось эхо.

Марк ничего не ответил, но я услышала, как клацнул металл. Сразу после этого ворчание пантеры перешло в полноценный, предупреждающий и очень опасный рык.

— Она же нас сейчас сожрет и не подавится! Меч в ножны верни! Быстро! — процедил Ганс.

— Мы еще посмотрим, кто кого сожрет! — мрачно сказал Марк. — Я эту кошечку на клинок наколю, а потом скажу, что так и было. Никто и не узнает, что это я, если ты будешь молчать. Главное, держи язык за зубами, понял?

— Колдун узнает, у него везде уши! Марк, опомнись, у тебя же семья! Лорд Иса всех их перевешает! Или магией будет пытать! Ты этого хочешь? — испуганный мужчина пытался воззвать к разуму товарища, а Талаэр все еще рычал.

Я поняла, что оборотень будет защищать меня до последнего. Но и солдат был настроен решительно. Железная воля, храбрость и холодный гнев. В другое время я бы даже восхитилась мужественным стражником. Но сейчас дело могло принять печальный оборот. Возможно, для эльфийского принца это даже шанс, он сам подставится под удар, и… освободится, наконец, от заклятия подчинения. На мертвых оно не действует. От этой мысли я пришла в ужас, и слезы моментально высохли на глазах. Нужно было как-то помочь.

И я обратилась к тому, что у меня лучше всего получалось — к огню. Хотя я не видела этого, но почувствовала, как факелы стражников вспыхнули по моему желанию, а потом также быстро погасли. Вокруг снова стало темно, хоть глаз выколи. И если для людей это была серьезная проблема, то пантера в свете не нуждалась. Рык прекратился, и за стеной раздался крик. Потом громко звякнуло оружие, будто упало на пол, послышались звуки борьбы. Финальным аккордом стали удаляющиеся звуки шагов бегущего человека.

Я зажгла огонек на ладони, чтобы видеть, куда иду, и направилась к месту схватки. На полу без сознания лежал высокий сильный мужчина. Рядом валялся его меч, а напарника и след простыл. Большая кошка невозмутимо сидела поодаль, водила хвостом и вылизывала лапу. Впрочем, Талаэр тут же прекратил это занятие, дернул головой, будто позвал меня за собой, и свернул в другой коридор, не оборачиваясь. Я вздохнула, но прижала руку к шее поверженного мужчины, пытаясь прочувствовать пульс. Да, это было опасно, но я не могла оставить человека без помощи. Сердце солдата билось, и никаких видимых повреждений или крови не было. Талаэр просто оглушил противника. Вздохнув, я направилась за оборотнем. Что еще мне готовит эта сумасшедшая ночь?

Я думала, он поведет меня к Исе. Думала, что уже за следующим поворотом будет стоять колдун, торжествующий и ждущий, что теперь я точно кинусь к нему на шею, чтобы умолять взять меня в ученицы. Но вместо этого мы начали подниматься по какой-то пыльной винтовой лестнице. Я никогда не была в этой части замка и пыталась угадать, в которой из башен мы оказались. Во дворце было несколько неиспользуемых закутков. Эта ночь показала, что их даже больше, чем я могла бы вообразить.

Вдруг дохнуло прохладой. Никакой двери в конце лестницы не было, мы просто шагнули сразу в ночь, на круглую плоскую крышу, окруженную кусками недостроенных стен, напоминающих обломанные зубы. А, Зубастая башня! Не очень большая, но и правда стоящая пока без дела, забытая королем и двором. Только, похоже, свято место пусто не бывает…

Иса не показывался, но я не стала отходить далеко от дверного проема. Мне вдруг пришла в голову мысль, что он мог приказать Талаэру сбросить меня с башни, если я откажусь встать на его сторону. Хоть я и оказалась магом, но летать по-прежнему не умела. Новый порыв ветра принес с собой мурашки. Я взглянула на гибкий кошачий силуэт и поняла, что перестала доверять миру. И не только мрачным личностям вроде Исы, но и тем, кому можно было бы довериться. Я даже себе уже не доверяла. И это сделал колдун. Он изменил меня.

Талаэр оглянулся, смерил меня сверху донизу и, что-то решив, подошёл ближе, задрал вверх голову, обнажая шею с шипастым ошейником. Я вздрогнула. Талаэр ткнул носом мне в бок, будто показывая: мол, я безобидный, ничего тебе не сделаю. И снова подставил шею. Я сняла ошейник и, держа его двумя пальцами, наблюдала за превращением. Обретя двуногость, эльф вытянулся во весь рост, а затем элегантно кивнул. Кошачьи глаза и выступающие клыки блеснули в лунном свете. Не говоря ни слова, оборотень запрыгнул на стену и улёгся между зубьями в позе, которую никогда не повторить простому человеку. Впрочем, для Талаэра она казалась удобной. Он устало посмотрел на звёзды, будто меня здесь не было. Хвост медленно ходил туда-сюда.

— Ты не упадешь? Разве можно сидеть на самом краю? — не удержалась я.

— Скорее всего, я приземлюсь на лапы. Но было бы лучше, если бы ты меня столкнула, — отмахнулся эльф, выказывая полное пренебрежение к своей жизни.

— Как можно так говорить! — моему возмущению не было границ. Я подалась вперёд. — Ты специально ведёшь себя так?

— Я веду себя так, как мне велят, — оборвал эльф. — Я бы мог извиниться перед тобой за то, что ты видела, но я выполнял и куда более худшие поручения. По сравнению с ними твои слезы — детская забава.

— Хоть ты не говори подобного, — взмолилась я и опустилась у стены. Талаэр был явно чем-то недоволен. Видимо, тем, что ему опять пришлось причинить кому-то боль, и теперь он убеждал меня и себя, что является чудовищем.

— Разве ты не нуждаешься в том, чтобы излить гнев? — эльф вскинул бровь.

— Я не знаю. Мне было так плохо в последнее время. Сначала, как увидела их вдвоем, я была зла. Эльвина ничего мне не говорила, как будто мы не были подругами на самом деле. Но теперь я понимаю, что не могу осуждать ее. Ты думаешь, легко быть принцессой? Я видела, как ей было тяжело. Ведь она должна платить собственной свободой за благополучие королевства. Ее продают, как вещь. Когда она рассказывала мне о своих мечтах, я желала, чтобы они осуществились. Кем же я буду, если теперь отвергну ее? Неужели она не заслуживает счастья? Она ведь… пыталась просить у меня прощения. Хотя тогда я не поняла, что она имеет ввиду. Если я не смогу порадоваться за своих друзей, кем я тогда стану?

Но как же тяжело радоваться за них!

Талаэр посмотрел на меня с жалостью, потом вздохнул и скинул потрепанный камзол, передавая мне:

— Присядь на него, иначе замёрзнешь.

Я растерянно приняла ткань. Она была очень приятной на ощупь, видно, дорогой. Когда-то камзол шился эльфами для принца. Садиться на него не хотелось.

— Не колебайся, — велел Талаэр, добавив лёгкий рык. — Это всего лишь одежда, — и, когда я уселась, продолжил: — Алоиза, ты никому не желаешь зла и прощаешь обиды. Ты плачешь, но жалеешь других. Ты слишком мягкая для того, чтобы противостоять колдуну. Я хотел бы помочь тебе, но это не в моих силах. Ты не справишься с ним. Я должен предупредить тебя.

— Иса приказал тебе уговорить меня присоединиться к нему?

— В противном случае ты умрёшь.

— А что бы ты сам выбрал, Талаэр?

— Мой выбор уже сделан, — эльф почесал себя за ухом, — и теперь посмотри на его последствия.

Он не мог сказать прямо, потому что это противоречило бы приказу, но в его словах мне слышался намек на то, что не стоит поддаваться колдуну до самого конца. Ушастый полуэльф-полузверь с тоской смотрел на звёзды и задумчиво точил когти о камни. Серебристые волосы развевались на ветру, и его фигура, одинокая и неправильная, казалась несчастной и покинутой на фоне изломанной стены.

— Ты ненавидишь Ису? — спросила я.

— Сильнее в этой жизни я ненавидел только себя, — откликнулся эльф.

— Но ведь он… и ты… Мне кажется, всего этого могло бы не случиться. Как так вышло? Ведь Иса не хотел плохого.

— Ты жалеешь и его?

— Если бы король Сайларон отдал ему твою сестру, возможно, все вышло бы по-другому.