Я встала, хотя он мне не приказывал, обернулась и широко улыбнулась, смотря на него.

— Ты не станешь вредить мне, друид, — процедил он прежде, чем я успела призвать магию. — Никогда, — добавил он и его плечи поникли. — Ты можешь не дать существам перебираться из Царства Фейри? — он поразил меня этим вопросом. Я уставилась на Каллагана, отстранённо гадая, почему его это волнует, но он потребовал ответа: — Ответь мне, Эри! — крикнул он, и я кивнула

— Могу, но не стану, — ответила я, смотря на него с прищуром.

— Скажи, как ты можешь закрыть портал.

— Не могу я его закрыть, но могу не дать стать больше и не дать тем, кто хочет причинить людям вред, уйти оттуда. — Я хотела откусить себе язык, но, в отличие от Каллагана, мой не отрастал вновь.

— Тогда, пошли и сделаем? — спросил он, повернувшись к блондинке, которая наблюдала за нами с чем-то опасным в глазах.

— А если мы захотим уйти, нам не повредит? — спросила блондинка, и я уставилась на неё.

— Им повредит? — спросил Каллаган.

— Если они мыслят навредить людям, то да, — проговорила я, смотря на неё. — Они же Фейри?

— Не твоё дело, — ответил он с жаром, делая шаг ко мне. — Что происходит с теми, кто войдёт в портал со злым умыслом против Фейри?

— Зависит от заклинаний, которые я наложу, придурок. Розовый туман или, может, хуже… те, кто не может умереть, могут насладиться медленной смертью.

— Наложишь заклинания, которые им не навредят, поняла?

— У меня ведь нет иного выбора, да? Теперь я твоя сучка, и ты можешь буквально делать со мной или заставлять делать всё, что пожелаешь. По крайней мере, пока можешь.

— И что это значит? — поинтересовался он.

— Каждый раз, когда ты приказываешь мне что-то сделать, оно теряет магию. А это значит, что в итоге я убью тебя, Паладин, — усмехнулась я. — И я с удовольствием искупаюсь в твоей крови.

— Годы, Эри. Уйдут годы, чтобы амулет остался полностью без магии, и столько времени мы будем веселиться. А ещё тот факт, что ты и друид и паладин. Хочешь знать, почему ты так сильна? Две расы смешались в один маленький страстный беспорядок. В твоих жилах течёт древняя кровь, за рождение с которой большинство друидов и паладинов убили бы. Да, ты можешь однажды меня убить, но сначала родишь сына, который спасёт наших людей, — прошипел он. — А теперь иди в бар, выпей и ни в коем случае не уходи. Я сейчас вернусь.

Я направилась в бар, села на стул и уставилась на бутылку текилы, из которой пила. Ко мне подошёл Влад, положил руки на стойку и наклонился ближе.

— Я никому не позволю пудрить мозги кому-то в моём клубе, женщина, — многозначительно проговорил он.

— Ну, тогда, убей меня, — приказала я и уставилась в серебристые глаза вампира. — Или подай бутылку текилы, чтобы я напилась до бесчувствия. Одно или другое, пожалуйста.

Он отступил, скрестив руки, затем выдохнул и поставил бутылку передо мной.

Схватив её, я выпила, не обращая внимания на то, как напиток обжёг горло. В животе разлилось тепло, и наслаждалась тому, как это тепло прогоняло остальные чувства. Поставив бутылку, я посмотрела на Влада, который присвистнул и покачал головой.

— Знай я, что они сделали, они бы умерли гораздо медленнее. Ты их пощадила, но уверяю, если кто-то нарушает мои законы, тот платит за это.

— Ты понимал, что могло произойти. Ты следишь за ними, но всё же не предотвращаешь преступления. Я следила за тобой, Влад, и видела, как ты в тот день уходишь. Скажи, что было важнее того, чтобы спасти жизнь той девчушки?

— Та, кто мне очень дорог, в тот день покончила с собой. Меня позвали на помощь.

— Ты её спас? — поинтересовалась я.

— Нет.

— Тогда следовало спасти того, кто был ближе. Жизнь дерьмо. Ты не можешь пожертвовать кем-то ради спасения другого, а спасаешь того, кто нуждается в тебе. Жизнь не так проста. И теперь её смерть на твоей совести, а не на моей.

— Думаешь легко бросить умирать того, кто тебе небезразличен?

— Чтобы ответить на этот вопрос, мне должен кто-то быть небезразличен, — безэмоциональным тоном заявила я.

— У тебя должен быть кто-то небезразличный. У всех есть.

— Меня растили в центре подальше от других детей. Мне не позволяли разговаривать с кем-то и учиться с ними. Друиды и паладины — как вода и масло, и всё же одна сила. Во мне обе расы, и ни один отец не хотел запятнать репутацию своего сына, если он будет общаться с кем-то созданным, чтобы стать шлюхой паладина. По крайней мере, это я читала в их глазах. Я предназначена для одного, поэтому для прочего меня игнорировали. Так что с чего кто-то из них может быть мне небезразличен?

— Ты даже больше облажалась, чем две последние девушки, сидевшие здесь и рассказывающие свои истории, — пробормотал он. — Пей, — приказал он. Я вцепилась в бутылку, и принялась пить её залпом, не останавливаясь, пока Влад не понял, что натворил. — Перестань, пей, когда захочешь.

Поставив бутылку, я осмотрелась и увидела Каллагана, стоявшего прямо за мной и подслушивающего историю.

— Меня любой может контролировать?

— Эри, не переживай. Я защищаю тебя ото всех, кроме себя. — Он улыбнулся.

Я дёрнулась, но замерла, не в силах встать. Каллаган наклонился ко мне нос к носу, я уставилась в его глаза.

— Ненавижу тебя!

— Знаю, что ты, вероятно, всегда будешь ненавидеть меня после этого, но что сделано, то сделано. Теперь ты моя пара, нравится нам это или нет. Фейри решили позволить тебе попробовать кинуть заклинание на сломанный портал. Но не станешь размещать ничего, что может причинить вред любому из них. Ты установишь запрет на вход их врагам, а Фейри смогут покинуть Царство только с разрешения Короля. Сможешь?

— Каллаган, — начала я, качая головой.

— Ты сможешь?

— Да, — ответила я, не удосуживаясь объяснить, что, вероятно, это будут мои последние, установленные в этой жизни, чары. Но меня это вполне устраивало: так или иначе, я выберусь из этой рабской жизни.

Царство Фейри просто нереальное. Я едва осмелилась подойти к разрушенному порталу. Я не понимала, насколько он огромен, но от вида перехватывало дух. Две луны высоко висели в фиолетовом небе, а закат плескался над горами и пляжами, которые просто манили. Цветы покачивались на залитом лунным светом поле, и у меня руки чесались прикоснуться к ним, погладить мягкие бархатные лепестки. Я покачала головой, прогоняя это желание.

Царство Фейри смертельно опасно. Всё в нём создано заманивать невинных людей своей красотой и питаться от них. Из этого места вы никогда не вернётесь. Эта пустота похожа на дыру в моей душе, которая хочет, чтобы её залатали. С той лишь разницей, что я стремилась найти своё место, а не силилась пожирать тех глупцов, которые подошли ко мне.

— Можешь уже начинать, — прорычал Каллаган, наблюдая, как я наслаждаюсь красотой.

— Как пожелаете, господин, — холодно отрезала я.

— Сколько на это уйдёт времени?

— Часы, дни, годы… Кто же знает? Он больше Спокана и пригорода вместе взятых. И даже больше, чем я слышала.

— Сколько?

— Хрена с два я знаю! — прорычала я и повернулась к нему. — Это уже не дыра, а грёбаный кратер! Я не могу сказать сколько, потому что понятия не имею. Могут уйти годы, если продолжишь требовать ответы. А теперь оставь меня в покое, чтобы я могла решить, что делать, Паладин!

Каллаган, у которого дёргался нерв на щеке, уставился на меня. Я покачала головой. Он может требовать, что угодно, но получит то, что получит.

Я пошевелила пальцами, пробуя воздух, который расплылся, и остановилась, вперив любопытный взгляд в Фейри, которая смотрела на меня.

— Ты говорила, что была попытка его закрыть, но портал лишь увеличился?

— Да, — тихо согласилась блондинка, не сводя с меня глаз. — Тебе одной сложно будет, мы можем помочь. — Её звали Синтия, если конечно в баре назвали её настоящим именем.

— Не поможете, потому что ты связана с Царством. Коснёшься портала, он расширится, потому что хочет сбежать. Открытие портала не естественный процесс. Кто-то создал этот раскол, — пояснила я, наклоняясь и проводя пальцами по грязи, которая отделяла наш мир от их. — Вот. — Я указала на осколки стекла. — Их уложили в землю, чтобы сломать стены, разделяющие наши миры, — добавила я, выпрямляясь, чтобы опустить осколки в её ладонь