– Но зачем Вера пошла к королеве? – спросил принц. – Можно же было придумать какой-нибудь более безопасный повод для ее прибытия сюда?

– Можно, наверное, но она настояла на этом варианте. Сейчас твоя подружка тянет для нас всех время и пытается вымолить помилование для тебя лично.

– А ты, между прочим, очень медленно шевелишь конечностями и только болтаешь, – негодующе добавил Шип.

– Мы должны идти за ней, – сказал Крипиан, обращаясь к Рофу и не обращая никакого внимания на замечание смуглокожего пирата. – Очень скоро станет известно о том, что произошло здесь. Я прекрасно знаю королеву, Вера может оказаться в опасности.

– Не-не-не, – отрицательно покачал своей громадной головой альбинос. – Мы должны бегом дуть на корабль. Чем скорее и незаметнее мы проберемся туда, тем лучше. Так сказала она сама, и лично я не хочу ее ослушаться.

– А как же Вера? – не согласился принц. – Кто ее защитит?

– Ой, не смеши меня, – хрипло усмехнулся смуглокожий пират. – Твоя подружка сама прекрасно о себе позаботится.

В этот момент они уже были у самого выхода из тюрьмы, где находились помещения, в которых обычно размещались служащие и охрана. Принц почувствовал терпкий запах недавно пролившейся крови, но рассуждать о морали времени у него не оказалось. В этот же момент открылись двери тюрьмы и внутрь ворвался небольшой отряд местной полиции – первые, кто получил сигнал тревоги. Их было не более двадцати. Не церемонясь и не предупреждая, полицейские начали стрелять. Пираты, которых было в два раза меньше, спешно укрывшись за валявшейся в хаосе мебелью, стали вести ответный огонь

– На-ка, держи, – Роф вложил в руку принца один из своих бластеров. – Помни, что бы не случилось, мы должны оказаться на корабле к тому моменту, когда звездолет наших парламентеров начнет взлетать.

С этими словами он вышел из-за своего укрытия. Увидев его громадную фигуру, полицейские на мгновение замерли. Этого замешательства вполне хватило альбиносу, и одного за другим он застрелил шестерых полицейских, а остальных вывели из строя его соратники. Путь был свободен, но едва оказавшись на улице, пираты услышали приближающийся с разных сторон вой сирен.

Здание тюрьмы Адеморанды находилось не очень далеко от космопорта. Архитекторами города это было предусмотрено для того, чтобы не возникала необходимость длительной транспортировки преступников по городу. Но сейчас подобная предусмотрительность играла на руку самим преступникам. Им достаточно было пересечь две улицы и пройти около квартала в северном направлении, чтобы оказаться на месте назначения, но как раз с этой стороны приближающиеся сирены были слышны громче всего.

– Я знаю обходной путь, – сказал Крипиан и указал Рофу в противоположную сторону, где улицы казались пока относительно тихими.

Альбинос широко ухмыльнулся:

– Ну, веди, малыш Норман. Это ведь твой город!

Вслед за принцем Крипианом пираты бросились в направлении противоположном космопорту. Тело принца уже пришло в достаточную форму, чтобы практически молниеносно петлять между домами, проскальзывая в таких местах, которые многие жители города даже не рассматривали, как проходимые. Но принц эти места отлично знал. Он любил гулять по улицам города, выбирая каждый раз новые, иногда трудно проходимые маршруты. Раньше он никогда не задумывался над тем, может ли это пригодиться ему когда-нибудь.

Уже через несколько минут они были рядом с космопортом.

– Как мы попадем внутрь? – спросил принц. – Там же все кишит охраной.

– А вот это ты уже доверь нам, – ответил Роф.

Похлопав принца по плечу, альбинос направился к одному из служебных входов в космопорт. Он негромко постучал в дверь, и через секунду она отворилась. В открывшемся пространстве показался человек, который был одет в форму работника космопорта, но держался отнюдь не как таковой. Пропуская пиратов внутрь служебного помещения, мужчина вальяжно прислонился к стене, небрежно взъерошил и без того растрепанные волосы, открыв при этом сережку на правом ухе. Когда пираты зашли, он лениво отстранился от стены и неторопливо закрыл дверь. В служебном помещении никого кроме них не было. В самом центре его стояла большая уборочная машина с огромным контейнером, куда, как правило, собирается мусор со всего космопорта.

– Это, конечно, не парадная королевская карета, – сообщил смуглый пират, обращаясь к принцу Крипиану, – но ваша светлость же не откажется покататься внутри мусоровозки?

Крипиан усмехнулся и первым залез внутрь контейнера, и, когда все остальные пираты были внутри, пират, одетый в форму служащего, закрыл контейнер и сел за управление машиной. Не торопясь и не привлекая к себе никакого внимания, он выехал на территорию посадочных полос, обогнул несколько ожидавших своих пассажиров кораблей и остановился прямо за кораблем, который несколько часов назад привез сюда Генри и Веру. После чего водитель вышел, огляделся по сторонам и удовлетворившись отсутствием сторонних наблюдателей, постучал по контейнеру мусоровоза. В этот же момент люк на боку этого контейнера открылся. Пока пираты, скрытые ото всех с одной стороны мусоровозом, а с другой кораблем, привезшим Генри и Веру, выбирались наружу, переодетый в служащего пират подошел к пустому пространству рядом, вытянул руку и принялся искать что-то наощупь. Казалось, он пытался почувствовать что-то невидимое. Когда же, наконец, он это что-то нашел, раздался резкий непродолжительный звук и прямо перед ним в пустоте появилась щель. Сначала небольшая, она постепенно разрасталась, открывая за собой вход на космический корабль, скрытый от прочих наблюдателей защитными свойствами.

Не теряя времени, пираты забрались внутрь еще не открывшего до конца свой вход корабля. Последним вошел переодетый пират, и вход сразу за ним стал закрываться. Через пару секунд пространство за мусоровозом и кораблем Генри снова стало выглядеть абсолютно пустым.

– Что теперь? – спросил Крипиан у Рофа, когда пираты расслаблено развалились на своих местах, ожидая предстоящий взлет.

– Теперь надо дождаться, пока вернется твоя подружка, и Генри разрешат взлетать.

Одиус в очередной раз находился в Совете Лордов, потому что как главнокомандующий армией Цессара он обязан был присутствовать на большинстве их заседаний. Нравилась ли ему выпавшая на его долю участь? Она его вполне устраивала. Нельзя сказать, чтобы он был особенно воодушевлён или хотя бы наслаждался своей должностью. Она его устраивала и больше ничего. Принимая на себя полномочия, он понимал, что в данный конкретный момент ему нечего противопоставить Цессару, и что, отказываясь от его предложения, ученый обрек бы себя на неминуемую гибель, которая, так или иначе, постигает всех врагов Цессара. А вот это ни в коем случае не устраивало Одиуса. Он был ученым, любящим точный расчет, и сейчас он рассчитывал с помощью Цессара вновь подняться с глубин, на которые упал, возродиться и усилиться за его счет, а позднее, тогда, когда будет к этому готов, сразиться со своим теперешним владыкой и победить его. А сейчас? Сейчас его все устраивало.

Сегодня, как и обычно, Одиус сидел в предназначенном ему удобном, похожем на трон кресле, стоявшем чуть позади справа от трона Цессара. Но только сегодня они находились не в кабинете Властителя Вселенной, а, собственно, в зале Совета. Лорды, непривыкшие к столь близкому присутствию своего правителя, потупившись сидели на своих местах. Почти никто из них не разговаривал. Несколько минут назад Цессар объявил о том, что в скором времени планирует открытое масштабное наступление по отрядам сопротивления.

– Они будут стерты с лица вселенной, – все еще звучали гулким эхом его заключительные слова.

Одиус в неисчислимый раз за сегодня вгляделся в лица лордов. Сколько из них являлись на самом деле предателями? Цессар объявил о своем наступлении так открыто, и это поразило ученого. Цессар был уверен в победе. Одиус же отчего-то сомневался. Устал ли он тягаться с Лео? Скорее всего, нет. Он был рад тому, что наконец-то приближается финал их давнего состязания. К тому же, теперь он не был один, и его талант в содружестве с невероятными способностями Цессара создал армию, которой нет сравнения в истории. Но все же его смущало столь открытое и даже в каком-то роде бахвальное поведение Цессара. Одиус не мог разделять его уверенность в победе. Чего ожидать от Лео он знал, даже не понаслышке. Но чего ждать от его сестры он не представлял. Да, он видел ее. Да, он общался с ней. Но тогда она казалась ему совсем другой. Она была маленькой, нежной и хрупкой. Он думал, что играл с ней, а теперь же ученый не был уверен в том, кто с кем играл в тот момент. Не был ли ее образ лишь заблуждением, в которое она сознательно его вводила. Столь ли она чиста и невинна, сколь ему это тогда казалось. Сейчас он склонен был дать отрицательный ответ. За последние несколько недель он не раз прокручивал в уме события, происходившие в деревне порторан, каждый раз приходя к мысли о том, что она сознательно водила его за нос, что само ее появление там было заранее кем-то спланировано. Ею самой или Лео, неважно. Он был уверен в том, что она каким-то неизвестным ему образом сумела околдовать его. Он ненавидел ее теперь даже сильнее, чем ненавидел Лео. Обида и горечь от обмана терзали его по ночам, и мысль о мести руководила им при создании армии для Цессара.