Вот только книги судеб равнодушны к желаниям душ – как смертных, так и бессмертных.

В тот день Мелейна почувствовала, как связь между душами ноет, предчувствуя разрыв. За время своего существования Слуга Тьмы заключила достаточно сделок, чтобы знать: сомнений быть не может.

Мелейна пришла, не оставляя следов на заснеженных дорожках. Сейчас девушка была невидима для людей. Впрочем, никто и не собирался смотреть. Казалось, мир опустел, похороненный в белоснежном саване. Девушка нерешительно замерла у главного входа.

Сделка продлилась почти десятилетие. Годы мести, убийств и разрушенных судеб. Годы неоднозначных взглядов и случайных прикосновений. Однако этому дню суждено было стать прощанием с прошлым. Мелейна понимала: сегодня все изменится. И вряд ли в лучшую сторону.

Люди, продавшие души, зачастую противоречиво относятся к Слугам Тьмы. Этот случай не был исключением. За прошедшие тысячи дней Мелейна видела в глазах мужчины и признательность, и осуждение. Он с благодарностью принимал помощь, но никогда не забывал о том, что его сообщница – Слуга Тьмы. И упрекал ее в этом, стоило чему-то пойти не так. Она же демон, тьма, зло… А злу ведь не бывает больно, так?

Да уж, Мелейна сомневалась, что он станет благодарить, когда лишится Выбора. Скорее, возненавидит. Слуга Тьмы ведь всегда самая крайняя.

Незримая связь между душами ныла болью – несильной, но не дающей забыть о предстоящем. На миг прикрыв глаза, Мелейна исчезла, чтобы возникнуть в комнате человека, чья судьба подходила к концу… или новому витку.

Девушка боялась, что рядом с ним кто-то будет. Однако, по жизни одинокий, он оказался один и сейчас. Мелейна получила возможность поговорить с ним напоследок. Крохотное утешение от судьбы.

Сидя за столом, мужчина занимался бумагами. Как только тьма перемещения полностью рассеялась, он сразу же оставил недописанное письмо. Несомненно, почувствовал присутствие Мелейны. И как ему удавалось всегда предугадывать ее появление? Обычно люди – и то лишь самые чувствительные – ощущали только легкую тревогу.

Встав, мужчина посмотрел в пустоту, и Мелейна сменила степень материальности, чтобы он смог ее увидеть. Девушка слегка улыбнулась, пряча тоску.

– Разве лекарь не говорил Вам отдыхать? – Беззлобно укорила она.

Подойдя к мужчине, Мелейна игриво приложила ладонь к его груди – рука ощутила эхо сбивчивых ударов сердца. И увы, дело было вовсе не в чувствах. Девушка знала: под ее ладонью гнездится боль, пусть и тщательно скрываемая.

Взгляд Мелейны коснулся лица мужчины с отчаянной пристальностью. Так смотрят за секунду до признания.

– Неужто волнуетесь? – Усмехнулся он. – Не стоит, ничего со мной не случится.

Разорвав прикосновение, девушка отступила на шаг. Спрятав взгляд, она посмотрела на тонкий серебряный браслет, обхватывающий запястье поверх перчатки. Сейчас изящное украшение – демонический знак – казалось кандалами.

– В том-то и дело, – прошептала Мелейна. – Я не должна об этом говорить, но… случится.

Как только заключается сделка, Слуга Тьмы уже не в силах ничего изменить. Даже, если искренне желает этого. Контракт не разорвать, и после смерти человека остается только поглотить его душу, если она светла или нейтральна. А если темна, то нужно открыть для нее Дорогу. Одну-единственную вместо пяти. Мелейна даже не знала, что в таком случае хуже.

– О чем Вы?

Мелейна подняла взгляд, преодолев вязкую нерешительность. Девушка не могла промолчать, а значит, нужно было произнести этот приговор.

– О Выборе, – рухнуло с губ обреченной тяжестью. – Или же смерти, как это называют люди.

Мужчина пристально посмотрел на Мелейну. Испытующе, недоверчиво. Казалось, он ждал: она вот-вот рассмеется и признается, что пошутила. Вот только девушка отвечала серьезным взглядом, а на языке у нее горчило невысказанное: «Мне жаль».

– И когда же? – Только и спросил мужчина.

Ни капли сожаления или отчаянья. Возможно, они прятались где-то внутри, но внешне он был совершенно спокоен и покорен судьбе.

– Я не знаю точно, однако… – Мелейна на миг замолчала, ненавидя этот разговор всей своей темной душой. – Уже скоро.

Мужчина отошел к окну, на которое была наброшена вуаль сумерек. За стеклом, кружа, медленно опадали перья крупного снега.

– И что теперь, Мелейна? – Взгляд был устремлен в бесконечную даль пустоты. – Я так понимаю, после всего моя душа не могла остаться светлой. Значит, во Тьму?

– Имеете что-то против? – Улыбнулась девушка.

Он промолчал.

Несколько тягучих минут они смотрели на снегопад – последний в его жизни. А затем взгляд Мелейны невольно скользнул к лицу мужчины. Прошедшие годы оставили тонкие нити первых морщин, но они совершенно не испортили его внешность – только добавили зрелости.

Впереди могло быть столько времени… Времени для того, чтобы насытиться этой болью и тщетной надеждой. А теперь все должно было оборваться. Так резко, так глупо. Без благородной схватки, без самопожертвования, даже без уютной старости. Просто отчего-то истрепавшийся раньше времени организм. Просто болезнь, притаившаяся внутри тела и готовящая смертельный удар.

Не выдержав, Мелейна обняла мужчину, словно кольцо ее рук могло защитить от смерти. Прижавшись к его спине, девушка прикрыла глаза. Она пыталась впитать в себя каждый миг, проведенный с любимым.

– Мелейна… – Непонимающе начал он.

Девушка прервала его тихо-тихо, чтобы не впустить в голос дрожь:

– Просто… дайте мне все это запомнить.

Короткое мгновение, как глоток воздуха перед погружением на глубину. А затем мужчина отстранился, спрятавшись за привычной холодностью. Посмотрев на Мелейну, он произнес спокойно и твердо:

– Если это мой последний день, то я хотел бы провести его один.

Опустив взгляд, Мелейна кивнула. Она отчаянно пыталась держать себя в руках: и так уже достаточно поддалась своей слабости! Вот только связь ныла болью, и душа вторила ей, разрываясь в безмолвном крике.

Шагнув к Мелейне, мужчина коснулся ее щеки. Отзываясь на прикосновение, по телу девушки пробежали тонкие молнии эмоций. В ее душе, которая все это время надеялась на взаимность, вспыхнуло робкое тепло. Ресницы Мелейны вздрогнули, как пугливые бабочки, и взгляд скользнул к лицу мужчины.

– Не нужно драмы, Мелейна, – тихий бархат голоса завораживал. – Лучше запомните меня живым.

Мужчина улыбнулся ей почти нежно. Почти…

С тех пор Мелейна не раз возвращалась в усадьбу. Врываясь в здание, время оставляло в нем свой след. Любое изменение в привычных интерьерах отзывалось в душе девушки болью. Казалось, Мелейна наблюдала за тем, как коверкают обстановку ее собственного дома. Однако снова и снова возвращалась в осиротевшие комнаты. Просто, чтобы пройти по коридорам, касаясь стены кончиками пальцев. Просто, чтобы взглянуть на камин, вспоминая, как давным-давно в нем горел огонь.

Чаще всего, Мелейна делала это ночью, когда музей был освещен только светом луны. Девушка всячески старалась избежать толп посетителей и занудных речей экскурсоводов. Они бы все испортили.

В общем, Мелейна ненавидела скуку экскурсий. А сейчас, в доме Часовщика, ей приходилось терпеть пребывание в обители памяти и пыли. Комната с «необычными экземплярами» находилась на втором этаже, и там, в отличии от кладовой времени, царил порядок.

Очарованный своей коллекцией, Часовщик с искренним интересом рассказывал о каждых особенных часах. Вот только речь выходила монотонной и совершенно убаюкивающей.

Мелейна метнула взгляд в сторону Саши. То ли он умел хорошо притворяться, то ли ему действительно было интересно. Ангел вдумчиво слушал бесконечные рассказы, поддерживая беседу наводящими вопросами.

Часовщик с восторгом указал на деревянные настольные часы:

– Вот этот экземпляр – из самой Обители времени. Мне его подарили в день, когда в ваших мирах началось новое тысячелетие…

Казалось, увлеченный рассказом Часовщик даже забыл о своем страхе перед Ночью.