– Прошу прощения. Показатели часов изменились… ну, такое бывает, – торопливые слова сталкивались боками, как осколки льдин. – Что поделать, порой Ночь приходит к моему дому раньше, чем в остальное Межмирье. В общем, боюсь, вам придется задержаться.

Часовщик развел руками, мол, ничего не поделаешь. Линн, бросив на него тревожный взгляд, направилась к лестнице. Одна из ступенек тихонько скрипнула, будто в попытке поддержать своим тонким голоском. Обернувшись, девочка вновь опасливо посмотрела в сторону выхода, а затем скрылась на втором этаже.

– И надолго это? – Нахмурилась Мелейна.

Часовщик, отведя рукав серого свитера, задумчиво посмотрел на циферблат наручных часов. А затем взгляд мужчины отрешенно скользнул в сторону лестницы. Часовщик явно задумался о своем, и вряд ли это «свое» было чем-то веселым.

– По меркам Земли и Посмертия – на пару часов, – вздохнул мужчина, вынырнув из своих мыслей. – Ладно, давайте я пока заряжу ваши часы.

Мелейна и Саша протянули ему выбранные экземпляры. Девушка мельком взглянула на часы, обхватывающие сухощавое запястье Часовщика. Они отличались от всех увиденных в кладовой: сектор размером почти в четверть циферблата был окрашен в черный. Серебристые стрелки находились у самого начала темного участка.

Мелейна ожидала, что сейчас Часовщик удалится в какую-нибудь мастерскую. А может, и их с собой пригласит, позволив понаблюдать за рабочим процессом. Однако мужчина просто разложил часы на журнальном столике, а сам сел в кресло.

Саша и Мелейна расположились на диване напротив. Его размеры позволяли им сохранять между собой небольшую дистанцию. Тем не менее, девушке казалось, что она все равно чувствует прикосновение ауры своего спутника. Теплой и светлой – такой же, как его взгляд.

Тем временем Часовщик провел ладонью над циферблатами, и на каждом из них проявилась бледно-серая тень. Рука скользнула обратно, и оттенок стал на тон насыщеннее.

– Смотрите, темный сектор – это Ночь, – начал объяснять Часовщик, попутно заряжая свои творения. – Он будет менять расположение и размер, предупреждая о ближайшей опасности. Как только Ночь останется позади, сектор предскажет следующую. Если же показатели внезапно изменятся, значит, произошло что-то непредвиденное… например, как сейчас.

Часовщик скомкал окончание рассказа, и его рука принялась быстрее скользить над часами. Чувствовалось, что мужчине хотелось бы избежать возможных расспросов.

– Вы сказали, что к этому дому Ночь приходит раньше, – напомнил Саша. – Почему?

Вообще-то, в мирах Посмертия было принято общаться на ты. Впрочем, как и в остальном Межмирье. Считалось, что возраст имеет значение только при жизни, так что лишь на Земле можно заслужить почтение чисто за седину. А после Выбора – все достойны равного уважения. Никаких выканий, отчеств и прочего заискивания. Однако Саша, похоже, к этикету посмертной жизни еще не привык.

– У нее к нам… точнее, к моей дочке – Линн… особый интерес, – с горечью произнес Часовщик, не отрывая взгляда от часов.

Серые сектора на них продолжали наливаться чернотой. Подрагивающие стрелки готовились, сдвинувшись с места, начать отсчет времени.

– Разве Ночь разумна? – Растерялась Мелейна. – В мирах Посмертия считают, что это просто стихия Межмирья. Мощная и безжалостная, но все-таки… просто стихия.

– Откуда же мне знать, Слуга Тьмы? – Часовщик поднял взгляд серых глаз, окаймленных лучиками морщин. – Ночь не заглядывала ко мне на чашечку чая. И поверь, я вовсе не собираюсь ее приглашать… Ну, вот, все готово!

Он протянул Мелейне часы с тонким серебристым ремешком. Еще пару минут назад стрелки были неподвижны. Теперь же они сами собой носились по циферблату, подбирая нужное время. Остановились у самого начала черного сектора. Если верить его показателям, то Ночь должна была закончиться где-то в полчетвертого.

– Н-да уж, ждать придется долго, – вздохнув, Мелейна застегнула ремешок на запястье.

Саша взял свои часы. Оставшиеся два экземпляра – мужской и женский – девушка рассовала по карманам кардигана.

За стенами дома раздался отдаленный вой, напоминающий гул приближающейся метели. Взгляд Мелейны вновь коснулся циферблата: черный сектор только предстоял. Девушка на миг прикрыла глаза, пытаясь унять тревогу.

– Да вы не волнуйтесь, – Часовщик попытался успокоить не то гостей, не то самого себя. – Мы здесь не первый век живем! Главное, дверь запирать и ставни держать закрытыми – иначе выдавит стекло и глазом не моргнет…

– Глазом? – Уточнил Саша.

Разум Мелейны тоже зацепился за эти слова. То у Ночи свои интересы, то вот – глаза нарисовались. Какая-то она у Часовщика сильно очеловеченная, будто и правда может заглянуть на чай.

– Это я так, образно… ну, почти. Неважно, – отмахнулся мужчина. – В общем, поверьте, вы в безопасности.

– Мы-то – да, а вот… – Мелейна отвела взгляд.

Она понимала, что в баре Отчаявшихся, наверняка, хорошо подготовились к Ночи. Ведь обитатели Межмирья к ней привычны. Однако никакие уговоры разума не могли справиться с волнением души. А она трепетала испуганной бабочкой от одной мысли о том, что Деймос сейчас где-то там – в сотне бесконечностей отсюда.

– Не думал, что Слуги Тьмы так беспокоятся о себе подобных, – улыбнулся Саша.

Мелейна заметила проницательность в его взгляде. Похоже, Саша прекрасно видел каждый оттенок ее скрытых чувств.

– Ну, скажем так, не обо всех, – игриво легкий тон привычно замаскировал эмоции.

Опасаясь продолжения этого разговора, Мелейна поднялась с дивана и отошла к шкафам, словно заинтересовалась какой-то книгой. Пальцы скучающе скользнули по корешкам.

– А давайте, я покажу вам редкие экземпляры? – Предложил хозяин дома. – Некоторые из них мне подарили Часовщики из далеких уголков Межмирья.

Мелейна согласно кивнула, и ее губы дрогнули в хрупкой улыбке. Не то, чтобы ей была интересна коллекция Часовщика, но… пока стрелки часов скользят над тьмой, нужно хоть чем-то заняться. Иначе Ночь, пусть и не поглотит душу, но точно сведет с ума. От скуки.

И от волнения.

========== Глава 6. ==========

Мелейне нравилось бывать в разных уголках человеческого мира. К счастью, Дорога Слуги Тьмы позволяла выбрать подопечного из любой точки планеты, после чего отправиться в путешествие длиною в жизнь. В его жизнь.

Потусторонние сущности обычно сопровождали своих подопечных от первого и до последнего их вздоха. Крайне редко можно было получить под свое крылышко – светлое или темное – взрослого человека. Только, если с предыдущим ангелом или демоном что-то случалось. Однако такое происходило нечасто: на то они и души Посмертия, чтобы быть с вечностью на ты. Так что обычно незримый спутник оказывался на все время человеческой жизни связан с подопечным. А заодно, и с окружающими его местами.

Оказавшись в незнакомом городе, Мелейна часто бродила по чужим улочкам и рассматривала достопримечательности. Порой она притворялась обычной туристкой и заглядывала в кафе, где забавы ради кокетничала с каким-нибудь смертным.

Только музеев Мелейна всегда избегала. Скукотища. Особенно для существа из Посмертия. Что толку глазеть на прошедшие века, если сама была их свидетельницей? Лежащий под стеклом меч никогда не расскажет о том, как звенела сталь и сверкало солнце на гладком клинке. Он лишь тусклое воспоминание – кокон, покинутый бабочкой.

Во всем мире людей только один музей часто видел Мелейну в своих стенах. В отличии от других посетителей, девушка приходила в него вовсе не ради экспонатов. Она ловила призраков памяти, заблудившихся в старинной усадьбе.

…Это случилось зимой. На небе клубились грязные тучи – сплошной купол темной серости. Посыпая мир людей хлопьями снега, короткий обрывок дня стремительно затухал. В некоторых окнах усадьбы уже тлели отголоски свечных огоньков. Другие же сиротливо темнели, словно предчувствовали неминуемое.

Мелейна знала, что это случится. Рано или поздно, но неизбежно. Демон может дать человеку многое, но только не бессмертие. И все же девушке хотелось, чтобы эта сделка, эта ошибка затянулась. Еще немного. Еще несколько десятилетий боли, которая обжигала и в то же время грела.