– Я очень рад за него, – стиснув зубы, произнес Илья.

Есть после такого уже не хотелось, но сидеть за столом обязывало уважение к семейным традициям.

– Может, и тебе, наконец, подумать о том, куда ты пойдешь дальше по своей жизни? Меньше года ведь осталось на то, чтобы определиться… Могли бы с Сережей вместе учиться, если тебе это интересно. Будете помогать друг другу…

– Ты, наверное, хотела сказать, что он будет меня тянуть, чтобы я хоть как-то получил диплом? Сколько можно делать вид, что ты веришь в мою нормальность?! Все твои слова говорят об обратном! Если не веришь даже ТЫ, то все это бессмысленно…

Илья резко встал из-за стола и вышел из кухни. Подумав какое-то время, он быстро нырнул в кроссовки, накинул куртку и выбежал из квартиры. Лестничные пролеты мелькали в глазах до тех пор, пока руки не почувствовали холодное железо подъездной двери. Осенний ветер, пронизывающим насквозь порывом, тут же растрепал волосы юноши, и тому пришлось выше поднять воротник куртки.

Бесцельно стоять у подъезда или бродить по району казалось бессмысленной тратой времени, и Илья вышел на знакомую дорогу, усеянную желтыми листьями, блестящими в свете оранжевых фонарей после недавно прошедшего дождя. Вслушиваясь в шуршание этих листьев, Илья изо всех сил старался ни о чем не думать. Но все непрошенные мысли, вся боль, которую он пытался сдерживать, рвалась наружу.

В последнее время отношения с лучшим другом были более чем натянутые. Они по-прежнему старались проводить вместе время, играть в футбол или в видеоигры. Но все чаще между ними повисало какое-то тягостное молчание, нарушить которое не мог ни один из них. В какой-то момент Илью буквально озарило, что такое происходило всегда, когда в разговоре всплывала Алиса, или что угодно, имеющее с ней хотя бы косвенную связь. Когда Серега стал отмалчиваться на любое упоминание девушки, Илья решил, что здесь нет ничего, кроме зависти и ревности, и прекратил попытки что-то ему рассказать или даже их познакомить. Поэтому сейчас, пребывая в расстроенных чувствах, он шел делиться своими проблемами не с ним, а с Алисой, что, возможно, было и не совсем правильным, но, как ему казалось, единственным выходом.

– Сохранять самообладание, наверное, просто. Просто сиди. Просто лишний раз не отсвечивай. Будет еще одна осень. А потом еще… А потом, возможно, что-то изменится. И, возможно, что когда-нибудь уже не придется ежедневно ломать себя и свои привычки. Мы не можем знать даже того, что будет завтра, не говоря о том, чего ждать через несколько месяцев, а может, даже лет. В этом ожидании и попытках справиться с обстоятельствами, так легко окончательно потерять себя…

Алиса сидела рядом с ним на диване и гладила его волосы. Илья не знал, как правильно реагировать на ее слова, потому что она часто выражалась настолько туманно, что в ее потоке слов было вообще сложно уловить связь с происходящим в реальности.

– Мне кажется, что я и так окончательно потерял себя. Я просто устал. Мне не хватает ресурсов, чтобы просто жить эту жизнь, а она мне про поступление говорит! Еще и намекает, что Сережа меня будет вытягивать… Думает, сам я уже совсем не в состоянии позаботиться о своей учебе…

– Она же хочет как лучше… Да и признайся хотя бы сам себе, почему ты так категорично настроен против высшего образования? Уж не потому ли, что ты сам не уверен, что сможешь учиться? С этими твоими… ну… Приступами, паническими атаками, нервными срывами…

Илья гневно посмотрел на Алису, которая тут же испуганно одернула руку от его волос.

– Вот только ты не начинай! От тебя я что-то тоже не слышал грандиозных планов на будущее. Да, я псих! И что?! Стоит меня постоянно в эту грязь лицом тыкать?

– Ты не псих, и я этого не говорила! – голос Алисы дрожал, но вместе с этим появились в нем и какие-то стальные нотки.

Было слышно, как она пытается сдержаться изо всех сил от крика, и ощущалось, с каким трудом ей это удается. Илья вообще ни разу не слышал, чтобы она повышала голос. Она стойко сдерживала все его нападки и срывы на ней, хотя даже он сам осознавал, что девушка была не виновата в его трудностях или плохом настроении. Вместо того чтобы поддаваться на провокации, она только прикрывала глаза, а голос становился еще тише обычного, заставляя к нему прислушиваться. И в каком бы сильном гневе Илья ни был, это действительно действовало своеобразным успокоителем. Эту технику «успокоения» Алиса проделывала каждый раз, когда Илья терял контроль над собой, но почему-то не сейчас. Сейчас он видел в ее глазах горящий огонь гнева, щеки девушки начинали краснеть, и, в совокупности с ее недавно окрашенными в рыжий цвет волосами, выглядело это непривычно, но притягательно.

Юноша не мог понять, что за чувство вдруг начало нарастать в его груди. Какая-то гремучая смесь из жалости, нежности и чего-то ранее не испытываемого заставила его наклониться к девушке и впервые поцеловать ее.

***

Сидя на балконе, я докуривал уже третью по счету сигарету и всматривался в желтые кроны деревьев, пытаясь почувствовать, какие же ощущения вызывает неожиданно посетившее меня воспоминание.

Этот первый поцелуй и все, что за ним последовало, навсегда отпечаталось в памяти. Все органы чувств помнили все так, будто прошла лишь пара недель, а не ровно десять лет. И у меня никак не укладывалось в голове, что всего этого могло не быть. Что же тогда происходило в тот вечер, после разговора с мамой за ужином? И был ли вообще тот разговор? Чему, в таком случае, вообще можно верить, если практически все мои воспоминания были услужливо предоставлены моим же собственным мозгом, и не имеют ничего общего с происходящим в действительности? Может, и сейчас не существует ни этого балкона, ни пачки сигарет, ни даже этого дерева с ярко-желтыми и еще не опавшими листьями. Да и самого меня, может, не существует в данный отрезок времени, и заперт я сейчас в собственной палате, поневоле ставшей домом, до конца своих дней.

Я вдавил окурок в жестяную банку от каких-то консервов, хранящую следы долгих лет использования, и вдохнул полной грудью влажный осенний воздух.

Нет. Все это не может быть иллюзией.

Алиса, долгие разговоры днями и ночами, тепло ее рук, блеск ее зеленых глаз, да и вообще все, что с ней связано, – возможно. Но не эти дни за пределами больницы, с опьяняющим ощущением свободы и желанием двигаться, а не сидеть на месте.

Я здоров впервые за последние восемнадцать лет жизни.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.