Всякий раз я слишком волновался, думая об этом на ночь и если заснуть по-прежнему не получалось, то я начинал представлять себе, как вместе с другими детьми брожу среди телефонных переговоров по некому тёмному пространству, состоящему из бесчисленных коридоров. По стенам этих коридоров аккуратно уложены растительного происхождения провода, наполненные звучными голосами. Почти как в тоннеле метро, только там провода резиновые, как поливочные шланги. Также в отличие от метро здесь можно свободно ходить, не опасаясь угодить под поезд, но зато попасть сюда гораздо сложнее, чем спуститься на пути в метро. Мы все оказались здесь случайно, по ошибке.
Место, где мы находимся, не предназначено для человека и не относится к его изобретениям. Это место не зависит от человека, оно существовало до него, оно останется существовать и после. Это место как, например, океан или море только приспособлено к нашим нуждам. Например, по морю удобно плавать, перевозить людей, товары. Нужно только построить корабль. Или вот воздух. В нём можно летать на самолёте, нужен только сам самолёт. Так и здесь – удобно разговаривать на дальние расстояния, остаётся лишь купить телефон, ну а там дальше всё само получится.
Здесь нас пятнадцать-двадцать детей. Никто никогда не считал просто. Здесь вообще нельзя ничего посчитать – почему-то всегда сбиваешься, сколько не пробуй раз. Здесь темно, но всё видно, а в остальном здесь почти что никак. Не тепло и не холодно, сухо, питаться нечем, но почему-то никто до сих пор не проголодался и не захотел пить. Отсюда нам нечем ходить в туалет, но для нас это хорошо, так как мы стесняемся делать это в присутствии остальных. Здесь есть чем дышать. Здесь очень тихо. Голоса идут только по проводам, а не летают по воздуху и иногда мы разрезаем перочинным ножиком (почему-то перочинный ножик лежит в кармане у каждого) какой-нибудь провод, слышим чужой разговор и кричим в разные концы этого провода, чтобы нас вытащили отсюда, но над нами только смеются, не верят нам, говорят, что нельзя попасть туда, куда мы попали. Здесь пахнет как в школьном подвале, но нет ничего, даже сломанного стула или чего ещё там можно найти в подвале. Под ногами хорошо утоптанная земля. Мы спим прямо на ней, не раздеваясь, и потому одежда наша загрязнена. Иногда кто-нибудь самый маленький начинает плакать, но его никто не дразнит и не обзывает плаксой. Наоборот, нам становится его очень жалко, и мы все поскорей его утешаем, чтобы, глядя на него самим не расплакаться. Я уже большой и плакать мне не солидно, только иногда вдруг так заскучаю, что невольно смахну слезинку. Мы все очень скучаем по дому, сами едва держимся, так домой хочется! Мы все дали друг другу торжественную клятву, что если получится вернуться, то и близко к телефону не подойдём.
В двадцать лет я объявил бойкот мобильному телефону и в своей среде стал первым “Telephone-free.” По крайней мере, я всё обставил именно так. А дело в том, что в своё время просто не успел обзавестись мобильником. Всё как-то недосуг было. Конечно, мобильный телефон никогда не поздно купить, но с той поры как это приобретение стало общедоступным, то я отчего-то решил, что отсутствие мобильного телефона – это явление ещё более редкое, чем если бы я действительно смог позволить его себе именно тогда, когда мобильных телефонов почти ни у кого не было. Если угодно, то такая у меня появилась фишка. Возможно, это выглядело глупо, но на этом, как мне казалось, можно сыграть и улучшить публичный имидж. Ну, вроде сломать систему.
Всё вышло совершенно случайно, я просто привык жить без мобильного телефона. Мобильный телефон казался, необязательным приобретением, то, без чего можно, в общем-то, обойтись, поэтому намеренно тянул с покупкой. Сначала мне было жалко тратить на него деньги, потом не мог определиться с выбором модели и так далее. Всегда находилось множество причин не покупать себе телефон и вот однажды окружающие с удивлением заметили, что у меня нет мобильного телефона (по их мнению, предмета первой необходимости), и они сами сделали за меня выбор, а я лишь немного им подыграл. Однако в целом идея понравилась. В итоге с целью получения профита я отложил покупку мобильного телефона на ещё более неопределённый срок, и напустил на себя тумана.
Возможно, если бы я хоть какое-то время действительно пользовался мобильным телефоном, а потом перестал, то тяжело переживал бы отнятие. Но поскольку мне не было заведомо известно, что это такое и какие преимущества такой телефон даёт своему владельцу, то не почувствовал неудобства. Как я уже говорил, отсутствовала сама привычка пользоваться телефоном.
Впрочем, я сознательно стремился к тому, чтобы прослыть уникумом, чтобы обо мне говорили, как о том самом Алексееве, у которого нет мобильного телефона. И когда меня без обиняков спрашивали, почему у тебя Алексеев нет мобильного телефона, то я либо отшучивался в ответ, либо молчал и загадочно улыбался.
Вокруг все недоумевали. Дело происходило в столице и, наверное, поэтому на меня не смотрели как на отстающего от технического прогресса индивида. Наоборот. Смотрели как человека, продвинутого в духовном плане, человека которому известна какая-то тайна, человека, который тщательно хранит эту тайну от окружающих и ни с кем своим секретом не делится.
Добавляло интриги также и то, что я не вовсе умалял достоинств мобильного телефона для простых смертных, которые им пользовались, но при этом, без каких-либо пояснений отрицал саму возможность иметь подобную технику у себя, чтобы пользоваться наравне со всеми, и твёрдость занятой мной позиции внушала дополнительное уважение. Меня уважали за принципиальность.
Отсутствие мобильного телефона делало меня ни на кого не похожим, я становился интересным человеком в глазах окружающих, и помню, страшно этим гордился. Поглядывал свысока на пользователей и посмеивался над теми, кто гоняется за новинками. Отсутствие мобильного телефона освобождало меня от всей этой суеты.
При этом, я всегда опасался, что в рабочем коллективе найдётся завистник, который захочет меня дискредитировать. Кому-нибудь может не понравиться, что у меня нет мобильного телефона, что я такой прямо весь из себя особенный, индивидуальный и (допустим на мой день рождения) он покусится на святое и предложит моим коллегам скинуться мне на подношение, “а то, что он выпендривается?”
“Он типа думает, раз у него нет мобильного телефона, то он такой крутой, лучше нас. Давайте проучим этого выскочку, чтобы не задавался! У него скоро день рождения, так что есть повод подарить ему дешёвый мобильник.”
Коварного инициатора все поддержат. Всем очень интересно будет увидеть мою реакцию, когда я открою презент.
Всерьёз допуская, что насильственные действия в отношении меня, в самом деле, могут произойти, я предупреждал заранее, чтобы мне ни в коем случае не вздумали дарить мобильный телефон на близящийся юбилей. Мол, я его не приму. Но то ли недругов у меня не было, то ли всем было просто плевать, только никто ничего такого предпринимать и не собирался. Никому это даже в голову не приходило. Но когда я сам всем открылся, то мои коллеги стали злоупотреблять одной шуткой. То есть, этим своим предупреждением, я только того и добился, что все стали меня подкалывать. Теперь в рабочей офисной обстановке совершенно неожиданно могло прозвучать:
“Слушай, Алексеев, давай мы тебе просто так телефон мобильный подарим? Не на день рождения. Просто так.”
После этого все сразу поворачивались ко мне. Наверное, в тот момент на моём лице появлялось такое сложносочинённое выражение, что всем становилось очень весело.
Вместе с этим моё небольшое чудачество вызывало повышенный интерес у девушек. Во мне присутствовала загадка, делающая меня притягательным. К тому же появлялся повод заговорить со мной насчёт телефона, что позволяло уцепиться за разговор и начать знакомство.
Какой, однако, курьёз! Ведь все молодые люди обычно спрашивают у девушек телефон. Со мной же получалось наоборот. Это девушки спрашивали, почему у меня его нет.
