— Я теперь понимаю, почему люди так охотно продают души твоему брату и никогда не задумываются о такой же сделке с твоим отцом.

Брови Габриэля от удивления поползли вверх. Голос принадлежал запыхавшейся старушке, которую он точно не знал, но которая явно была в курсе всего, что в мире творится, и, возможно, даже больше. Она опустилась на скамью рядом с ним. На голове у неё красовались бигуди, а одета она была в домашний халат и пушистые тапочки. Рука старушки сжимала стакан с остатками янтарной жидкости, которую она, переведя дух, моментально проглотила.

— Ну, я тут. О чём ты его спрашивал? — она недовольно покосилась на распятие, а затем выжидающе — на опешившего Габриэля.

— Я… вы кто вообще?

— Эстель Оллфорд — старуха. А ты — архангел Габриэль. Чудные золотые крылышки, — она уставилась куда-то позади него.

У Гейба отвисла челюсть. Ранее он не встречал тех, кто распознал бы его в новом амплуа. Это могли бы сделать его братья-архангелы, но точно не человек.

— Что так долго-то? — вдруг ляпнул Гейб.

— Пришлось на ходу пить свой утренний «кофе», — сказала она, демонстрируя стакан. — Так я зря пришла?

— Вы знаете моего брата?

— Того, что в городе? Да.

Слишком много вопросов вертелось на языке Габриэля и он так и застыл с раскрытым ртом. Миссис Оллфорд немного подождала, затем, вздохнув, встала со скамьи и пошла к выходу. Не услышав позади шаги архангела, она обернулась:

— Слушай, ты хотел подсказку — она здесь. Полагаю, ты не уточнил, что хотел бы ее в виде стройной блондинки, так что, пожалуйста, не заставляй старую женщину силком тащить тебя к ответам на твои вопросы.

Часом позже Габриэль сидел на диване в гостиной миссис Оллфорд. Стаканов на журнальном столике стояло уже два, а бутылка, из которой Габриэль в очередной раз наливал порцию виски, волшебным образом не заканчивалась. Брови миссис Оллфорд поползли вверх, когда бутылка снова наполнилась доверху. Габриэль одним глотком осушил свой стакан.

— Слушай, а я могу оставить её себе? — спросила Эстель, указывая на алкогольный рог изобилия в руках архангела. Однако взгляд Гейба мгновенно спустил её с небес на землю: — Что, дело не в бутылке, да? Жалость-то какая.

Миссис Оллфорд завершила свой пересказ событий с Люцифером и Кларой, но архангел Габриэль не спешил с реакцией на него. Он всё пил и пил. Ему хотелось, чтобы алкоголь хоть немного затуманил его разум, хоть на минуту помог бы расслабиться и убрать тревогу.

— Мне это совсем не нравится, — сказал он после долгого молчания. Миссис Оллфорд подскочила от неожиданности. Похоже, она успела задремать, пока архангел решал свои внутренние проблемы.

— Ему это тоже не нравится, — сказала она, и, ленивой, но всё же не старушечьей походкой, преодолела расстояние до кухни. — Он в ярости, если точнее. Даже пытался убить бедную девочку.

Габриэль прекрасно понимал, что его брат не станет мириться с тем, что не в силах изменить. Если таким образом Отец пытался отвлечь его от Апокалипсиса, то на деле это было скорее ещё одной причиной поскорее его начать.

— Он назвался именем своего сосуда? — громко спросил Гейб. Из кухни послышался шум кипящего чайника.

— Ник — так его зовут для Клары.

Габриэль ненадолго замолчал. Люцифер обожал реакцию на своё имя, так почему же отказал себе в удовольствии в этот раз?

— Эстель, ты должна меня познакомить с ней. — Услышав эти слова, миссис Оллфорд закатила глаза. — Скажем ей, что я твой племянник. Впервые в городе, ни с кем не знаком и так далее. И ещё… я временно поживу у тебя. — Последняя фраза прозвучала слишком неожиданно, и миссис Оллфорд, вместо того, чтобы сделать себе кофе, обожгла кипятком руку.

— Чёрт возьми! — выругалась она, глядя как кожа становится ярко-красной. Не успела она дойти до раковины, чтобы подставить обожженную конечность под холодную воду, как на кухне послышался шелест крыльев и перед самым её носом материализовался Гейб.

— Я буду паинькой, обещаю, — сказал он и приложил руку к её ожогу. Место, что болело всё сильнее и сильнее, озарил яркий свет и миссис Оллфорд прищурилась. Мгновение спустя на руке не было и следа от былого повреждения. Несмотря на то, что миссис Оллфорд знала о сверхъестественной стороне жизни, она никак не могла привыкнуть к подобного рода чудесам. — Видишь, я могу быть ещё и полезен.

Эстель готова была бы спорить с последним утверждением, ведь формально именно он и был виноват в произошедшем, но, вспомнив его фокус с виски, благосклонно приняла неизбежное.

***

Впервые Клара по-настоящему была предоставлена самой себе. Миссис Оллфорд — не в счёт. Каждое утро Клара вставала по будильнику, готовила себе завтрак, шла в школу. Она не сразу приспособилась к тому, что пока она чистит зубы наверху, на кухне хлопья молоком сами себя не заливают. Помимо завтрака проблемой были и обед с ужином. Первое время Клара обходилась полуфабрикатами, но очень быстро она поняла, что так долго продолжаться не может. Лазанья миссис Оллфорд относилась к разряду несъедобного, а кулинарные таланты самой Клары оставляли желать лучшего. И ко всему этому можно было адаптироваться, но однажды, когда девушка в очередной раз открыла холодильник, она не обнаружила в нём ничего, кроме полупустой бутылки апельсинового сока.

— Следующее испытание — супермаркет, — вздохнув, объявила самой себе Клара и захлопнула дверцу холодильника.

Она собиралась особенно медленно, стараясь не думать о том, что понятия не имеет, что стоило бы купить. Первым желанием было попросить миссис Оллфорд помочь составить список продуктов, но оно практически сразу же было отклонено здравым смыслом. Клара живо представила ответ соседки: «прости, детка, но боюсь список моих продуктов до двадцати одного года не продают». Решив импровизировать, Клара отправилась в ближайший супермаркет.

Габриэль высматривал Клару из окна дома Эстель Оллфорд. Он видел как та вышла, заперла за собой дверь и скрылась за первым же поворотом. Он не отходил от окна до тех пор, пока Клара вновь не показалась в поле зрения. Миссис Оллфорд сначала просто наблюдала за неподвижным архангелом, затем сама попыталась застыть на время, но быстро сдалась, ибо возраст не тот, да и характер. Через сорок минут она позабыла о Габриэле, включила очередную серию любимого шоу и не заметила, как тонкие занавески на её окне шелохнулись от лёгкого дуновения ветра, вызванного взмахом крыльев архангела.

Клара уже пятый раз жалела о том, что выбрала бумажные пакеты. Руки в одном положении затекли, спина неприятно выгнулась в пояснице, волосы как назло лезли в рот и глаза. Почти у самого дома Клара не выдержала, и на ходу начала вертеть головой и сдувать мешавшие волосы. Когда нервы были на пределе, мышцы ныли от продолжительной нагрузки, а в душе закипала ярость, Клара с размаху врезалась во что-то, упала на спину, а сверху будто праздничное конфетти, посыпались её покупки.

— Оу, осторожнее! — воскликнул кто-то рядом и, схватив Клару за руку, поднял её на ноги. — Простите! Я задумался и не заметил вас!

Светловолосый молодой человек принялся собирать разлетевшиеся во все стороны продукты. Клара понимала, что спасти удастся едва ли половину из того, что она так долго тащила из магазина, но не успела она разозлиться, как сбивший её с ног молодой человек, выпрямился и протянул ей пакет с уцелевшими покупками.

— Ещё раз простите, — виновато улыбнулся он. Клара стояла неподвижно с раскрытым ртом. Она никогда не вела себя так глупо. Никогда не застывала, не теряла дара речи, но и молодой человек застал её не в самый светлый период её жизни, так что, возможно, теперь это её новая суперсила: цепенеть от симпатичных парней.

— Это моя вина, — наконец выдавила она, — я не смотрела, куда иду… Хотя, даже если бы и смотрела, то всё равно ничего бы не увидела.