В дверях кабинета показался высокий доктор лет тридцати восьми. Его лицо излучало добродушие и спокойствие, которые помогли Кларе совладать с нахлынувшими эмоциями и пройти в кабинет. Внутри преобладали запахи спирта и хлорки. Сияющие поверхности смотрового стола и инструментов внушали ужас перед тем, что могло здесь происходить до появления Клары. Холодный белый свет, исходивший от искусственных источников, пробирал будто мороз до самих костей.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил доктор Стивенс, указывая на два стула возле письменного стола. — Прежде, чем мы перейдем к осмотру, я хотел бы узнать подробности.

Клара открыла рот, чтобы что-то ответить, но в горле мгновенно пересохло и она закашлялась. Мария посмотрела на дочь и приняла решение, которое на мгновение показалось девушке худшей идеей в мире.

— Доктор Стивенс, я подожду в коридоре, если вы не против. Клара расскажет вам сама. — Затем Мария обратилась к Кларе, — Милая, я буду рядом, когда понадоблюсь.

Когда дверь захлопнулась и в кабинете остались только Клара и доктор, молчание длилось не долго. Девушка давно не возвращалась к тому событию, что привело к шрамам на спине, но без Марии это было сделать легче.

— Они…на спине, — сказала Клара, имея в виду шрамы. — Мне было одиннадцать, когда приёмные родители сделали это.

Жалость к самой себе комом подступила к горлу и больно его сдавила. Клара сглотнула и продолжила:

— Они развлечения ради облили меня жидкостью для розжига. Хотели лицо, но я отвернулась. Бросили спичку. Вспыхнуло мгновенно. Я даже боли сразу не чувствовала. Думала, не попали или спичка потухла. Женщина одумалась раньше, но выпитый алкоголь не дал ей всё исправить и я не помню как, но смогла добежать до ванной и потушить себя. Меня нашли утром без сознания на том же месте и увезли в местную больницу.

Доктор смотрел на девушку едва сдерживаясь, чтобы не начать извиняться и пытаться как-то её поддержать. Он в этом кабинете слышал много историй, но с такой жестокостью сталкивался редко. В конце концов он здесь не для психотерапии.

— Давайте посмотрим, — сказал он и жестом пригласил Клару на смотровой стол.

Клара молча села на зеркальную поверхность и сняла свитер. Врач включил лампу и направил её на пациентку. Его руки в перчатках едва касались рубцов, но каждое прикосновение вызывало мурашки по телу. После недолгого осмотра, доктор Стивенс предложил пробный сеанс лазерной шлифовки небольшого участка кожи.

Мария сидела рядом с кабинетом, стараясь не думать о том, что там происходит. Она ждала, что дочь выйдет и пригласит её поддержать во время процедуры, но Клара оставалась в кабинете, а время шло. Часы показывали четверть первого, а это значит, что процедура явно была в самом разгаре. Мария невольно прислушалась. Она дала себе слово, что если услышит хоть какой-то подозрительный звук, то сразу же войдёт внутрь. И она услышала этот звук, но к своему удивлению не из процедурной.

***

Люцифер выбрался из клетки, получил сосуд и готов был перейти к следующим пунктам коварного плана «Апокалипсис», который любовно вынашивал в заточении. Тело Ника было временным решением, однако и в нём Князь Тьмы чувствовал себя комфортно. Свой «костюм от Армани» он рассчитывал надеть чуть позже, как раз к кульминации спектакля. Расправив плечи, Люцифер вдохнул полной грудью и, наслаждаясь каждым шагом, сделанным в ничем неограниченном пространстве, спустился вниз по лестнице.

Следующей остановкой должен был стать Ад, филиал которого теперь находился на земле, и на троне которого восседал зазнавшийся демон перекрёстка. Люцифер предвкушал эффектное появление, публичную казнь «Короля Ада» в назидание тем, кто вдруг решит, что место хоть когда-то было или может стать вакантным, а затем… Блаженная улыбка мгновенно сползла с лица Дьявола, уступив место гримасе боли и ярости. Согнувшись пополам, Люцифер схватился за левый висок. Острая боль не отпускала ни на мгновение, не давая своей жертве подумать. Появившаяся внезапно, она так же внезапно и прошла. На лбу Люцифера выступили капельки пота, хотя это ему и не было свойственно, и он решил, что его сосуд слишком быстро сдался.

Ему не удержать архангела и он взорвётся, не успев выйти за порог. Сосуды взрывались и раньше, но предупреждения в виде головной боли не наблюдалось никогда. Решив, что с этим можно разобраться и потом, Люцифер протянул руку к двери, чтобы открыть её, но боль вернулась с удвоенной силой, заставив его упасть на колени и сжать голову обеими руками в попытке выдавить то, что причиняло страдания, сломить это физически, но легче не становилось. Оно, будто круги на воде, начиналось в одной точке и охватывало всю голову. Пульсировало, набирая обороты, и сокращая паузы между новыми волнами. Ярость захлестнула архангела, давая силы бороться с внезапной напастью. Недавно освободившийся из клетки узник, вкусив свободы, не готов был так просто расстаться с ней. Поддавшись инстинктам, Люцифер расправил крылья и покинул дом Ника.

***

Мария встала со своего места и медленно прошла по коридору к тому повороту, за которым находилась рецепция. Именно оттуда она услышала странный шум, похожий на разбитое стекло и падающие стены. К ним прибавились крики, хруст и шуршание как от рассыпавшейся крупы. Заглянув одним глазком за угол, Мария инстинктивно зажала себе рот, чтобы не закричать. Она отпрянула от угла и прижалась к стене, пытаясь унять колотившееся сердце. Стеклянные двери больницы рассыпались вдребезги. Двое охранников, что сбежались на шум, лежали прямо на осколках с неестественно вывернутой шеей. А на том месте, где собирались медсестры, остались три горстки пепла. Единственным живым оставался неизвестный человек, одетый в рубашку и джинсы. Он стоял к Марии спиной, поэтому она разглядела только то, что он был блондином.

Кое-как поборов приступ паники, женщина бросила взгляд на дверь процедурной, где была её дочь. Ноги сами понесли её туда. Кем бы ни был тот человек у входа, происходящее вокруг него не внушало доверия. Ворвавшись в кабинет в самый разгар процедуры, Мария схватила дочь за руку и потащила к выходу. Она не слышала протесты врача и вопросы дочери. Всё, чего она хотела — скорее покинуть клинику, сесть в машину и уехать. Клара едва успела схватить свитер, висевший на спинке кресла. Раньше она не видела мать такой взволнованной. Решив, что вопросы могут и подождать, Клара перестала сопротивляться и направилась с матерью к чёрному ходу.

Люцифер шёл на зов боли в своей голове. Он очутился у входа в какую-то захолустную больницу, но выяснять подробности у него не было ни малейшего желания. Боль ослепляла его, злила и начисто лишала здравого смысла. Он не отдавал себе отчета в том, что делает, только сносил на своём пути всё, что мешало: двери, охрану, медсестёр. Все, кто усугублял его состояние ненужными предложениями помощи, а затем воплями, он щелчками пальцев превращал в пыль. Неведомая сила вела его вглубь здания. Оно рядом, оно где-то здесь. Люцифер медленными тяжелыми шагами преодолел расстояние отделявшее его от процедурной и на этот раз не вышиб, а открыл дверь. Перед ним, едва избежав столкновения, остановился человек в белом халате.

— Чем мог…

Вопрос застрял в пережатом горле доктора. Люцифер отметил про себя, что боль значительно уменьшилась. Ясность сознания возвращалась к своему хозяину. Голубые глаза архангела внимательно смотрели в испуганные карие — доктора.

— Что ты сделал? — Прошипел Люцифер, не ослабляя хватки. Доктор Стивенс беспомощно болтал ногами, пытаясь найти пол. Его глаза начали закатываться от нехватки воздуха и боли.

— О нет, не так быстро, — сказал Люцифер, и отпустил свою жертву.

Доктор Стивенс схватился за горло и пополз в дальний угол процедурной, в надежде укрыться от чудовища, что едва его не убило. Люцифер стоял на месте. Он смотрел на жалкую букашку с презрением и даже долей брезгливости. Не мог же этот жалкий червяк обладать божественной силой, чтобы связать самого Сатану?