Для начала я решил сильно не рисковать и, активировав сферу, направил свое утлое суденышко в район обычной космической помойки, где на максимальной скорости влетел в облако мелкого космического мусора. Ты не представляешь?! Но результат превзошел все мои ожидания! Не располагая даже минимальной броневой защитой, я прошел через весь этот хлам, как нож сквозь сливочное масло, не получив при этом ни единой пробоины.

– Знавал я случаи, когда линейные линкоры, врезавшись на крейсерской скорости в космический мусор, в мгновения ока превращались в братскую могилу для их экипажей. Колонисты во время Второй войны за обретение независимости, приняв на вооружение этот опыт, создавали целые эскадрильи так называемых «Космических мусорщиков», которые довольно успешно конкурировали с минными заградителями федералов. Однако очень скоро ученые додумались помимо классической силовой защиты выставлять впереди боевых кораблей многослойные веретенообразные экраны, состоявшие из холодной плазмы, способные раздвигать и отбрасывать в стороны все эти опасные скопления.

– Когда я благополучно миновал мусорное облако, то тоже вспомнил лекции по Истории развития космических вооружений и вознамерился продолжить свой эксперимент в более жестких условиях. И как нельзя, кстати, обнаружил недалеко от Галифакса достаточно солидное скопление титановых астероидов. Ты же знаешь, что по прочности и твердости чистый космический титан в два раза превосходит земной алмаз. Так вот, осторожно приблизившись к скоплению, я, рванув по газам, с места разогнал свой ботик до максимально допустимой скорости, и направил его на ближайшую глыбу.

– Надавать бы тебе как следует по ушам, за такие эксперименты! – Ярославцев настолько разволновался, что непроизвольно завязал металлическую вилку в узел. – Ты в тот момент хотя бы о семье подумал?

– Я думаю о ней ежесекундно. И только ради своих близких провожу столь рискованные эксперименты.

– И чем закончился твой «дебильный» риск? Ты в клочья разнес астероид или испепелил его своей чудо – сферой?

– Нет. Я отскочил от него словно шарик от пинг-понга, но при этом не почувствовал никаких перегрузок. Было бы глупо считать, что мне, с моей смехотворной массой, удастся сдвинуть его с места.

– Забавно. – Костя развязал вилку и принялся ее выравнивать. – Ну, с механикой мне все понятно, а как на нее влияют…

– Лучевые, температурные и радиационные воздействия ей тоже по барабану. – Поспешно заверил его Мишель.

– Замечательно! Однако нет смысла больше пичкать меня страшилками про свои бесбашенные опыты. Сейчас мне это совершенно не интересно. Лучше скажи, сколько у тебя еще таких вот «ангелочков».

– Пока он в единственном экземпляре. Я изготовил его в комплекте с двумя пультами управления. Первый я отдаю тебе, второй оставляю у себя, для подстраховки. Теперь послушай, как все это работает: «синяя» кнопка – активирует сферу, «зеленая» – отключает ее, а если нажать и удерживать «красную» в течение трех секунд, то пульт самоликвидируется, но чтобы сделать это, сначала нужно сдвинуть в сторону прозрачный блокиратор. Вот… Видишь?

– Короче, жму на «красную» и бросаю его от себя как можно дальше?

– Совершенно верно. Маленький взрыв и уже никто, кроме меня, не сможет проникнуть внутрь сферы.

– Ты станешь дальше продолжать свои исследования?

– А как же! И вообще я намерен в перспективе, после завершения строительства, накрыть этим чудо экраном свою цитадель, а затем и всю планету.

– Идея сама по себе неплохая. Но! – капитан отложил вилку, иначе бы доломал ее окончательно. – Ты представляешь какой хай поднимут Братья Славяне, когда узнают, что ты собрался отгораживаться от них непреодолимым силовым полем?

– С трудом, но представляю. – Нервно хохотнул де Базиде. – Я все понял, мой капитан, и буду вести себя тише воды и ниже травы.

– Запретить твои дальнейшие исследования я, не имею права. Однако до определенного момента тебе придется подержать свой рот на замке и ничего не предпринимать без согласования со мной. Тебя устраивают такие перспективы?

– Вполне, мой капитан. Пожалуй, пока что я изготовлю еще один образец для защиты замка и займусь математическими расчетами по увеличению радиуса и мощности сферы.

Костя просто шкурой почувствовал, как это открытие может в будущем повлиять на общественную стабильность внутри отряда и поэтому, на всякий случай, решил предостеречь талантливого изобретателя от необдуманных поступков.

– Смотри не дай себе загордиться, и соблюдай предельную осторожность. Если твоя штуковина, по какой-то причине, попадет не в те руки, последствия будут непредсказуемы.

– Плавали, знаем! – заверил его Мишель и по-дружески предложил: – Рыбки на ужин захватишь?

– У меня же садка с собой нет.

– А я тебе куканчик припас. – Мишель достал из воды, специальным образом, срезанный толстый прут, унизанный на две третьих крупной форелью.

– Спасибо брат. Не дал однополчанину загнуться с голодухи. – Полушутя поблагодарил француза Константин и, тепло попрощавшись, поспешил домой.

А в небе над ними с легким хлопком зажегся красный фонарик сигнальной ракеты.

– Здравствуйте Константин Сергеевич. Я так понимаю, что вы прибыли сюда инкогнито?

Костя медленно опустил табельный лучемет и недовольно проворчал:

– А вам я вижу, доставляет удовольствие до усеру пугать музейных посетителей? В следующий раз будьте осторожнее. Ведь я едва не разрядил в вас пол-обоймы.

– Полноте господин капитан. Для профессионала вашего уровня это было бы непростительной ошибкой. Да и следующего раза я надеюсь, уже не предвидится. – Назидательно ответило ему голографическое изображение и вальяжно уселось на банкетку для посетителей.

Ярославцев, расслабляя мышцы, переступил с ноги на ногу и, пряча оружие в плечевую кобуру, принялся исподлобья изучать слегка колыхавшееся видение.

Перед ним находился молодой черноволосый человек, приятной наружности, не блиставший златом и каменьями, облаченный в странноватый, боевой костюм, предположительно изготовленный из сверхпрочных полимеров.

А еще, если судить по толщине магнитных подошв на его ботинках, то большую часть своей жизни он был вынужден коротать на борту космических кораблей с постоянно ломающейся системой искусственной гравитации.

Такую специфическую обувь всегда носили экипажи боевых линкоров первой волны те, кто врывались в самое пекло и после трех-четырех бортовых попаданий полностью лишались всех систем жизнеобеспечения.

Каких-то других особенностей в его невыразительном облике, кроме нелепой прически, Костя так и не обнаружил. Коротко остриженные волосы юноши, уложенные в виде буквы «М», вдоль всей головы, были настолько аккуратно и тщательно прилизаны что, если бы кто-то вдруг вознамерился до них дотронуться, то наверняка бы порезался об острые углы.

– Вы все-таки не утерпели и решили засвидетельствовать мне свое почтение. – Первым нарушил молчание голографический фонтом. – Хотя, не вижу здесь ничего удивительного. Ведь человеческая натура весьма предсказуема, да и я редко ошибаюсь в людях, их психологии, инстинктах и поведенческих стереотипах. Поэтому после того как меня посетила ваша зеленоглазая фаворитка, – он плотоядно причмокнул губами, – я тут же набрался смелости предположить, что план моего спасения наконец-то вступил в стадию своего практического воплощения. Скажу больше: вы поступили весьма дальновидно и мудро, прибыв сюда в глубочайшей тайне от своих подчиненных. Ведь никогда не знаешь, с какой стороны можешь получить удар отравленным кинжалом. Как правило, большинство ожидает его спереди, от своих заклятых врагов… Или сзади, от подкупленных ими друзей… О-о-о! Я вижу по постному выражению вашего лица, что вас это совершенно не интересует. Мол: «Мели Емеля, твоя неделя»! Что ж, давайте тогда от словоблудия перейдем непосредственно к делу?!

– Да нет, я с удовольствием послушал бы вас. – Костя прекрасно понимал, что Хранитель блока пытается очень тонко подавить его волю, при этом, не давая возможности, хоть как-то обозначить свою позицию.