Нет! — в очередной раз повторила я, недоверчиво косясь на бездыханное тело. То, хоть и не шевелилось, но, кажется, какие-то признаки жизни подавало. Это «нечто» вроде даже умудрялось сопеть (как мой кот) и пускать слюни (тоже, кстати, как мой кот).
Собственно, ни одна из нас не желала уступать.
Машка, ты… ты… ты — злая, вот кто ты! — в сердцах выпалила Валерия, на что я только злорадно улыбнулась.
Повторяешься, милая.
Ах так?! — возмущение Соколовой плескалось через край и было готово вот-вот затопить старый линолеум в комнате. — А знаешь что? А раз не хочешь по-хорошему, будет как обычно.
Обычно, это «как обычно», заключалось в том, что на Лерку находила какая-то неведомая тоска и она ревела часами напролет, заставляя при этом рыдать и меня. Ничего хорошего во всем этом не было, но сегодня я не собиралась сдаваться.
«Я сильная, я не знаю, что такое плакать, если что!» — мысленно повторила я про себя.
Но, Валери меня удивила. Вместо того, чтобы разрыдаться в три с половиной ручья, подруга подошла куда-то к креслу (как потом оказалось, там валялась ее сумка), и вытащив телефон, нажала пару клавиш. Экран загорелся, а спустя секунду Соколова принялась зачитывать какие-то непонятные мне строки. Точнее, непонятными они были только первые пару секунд, а потом до меня дошло, что такое любопытное читает подруга. То были отрывки из моего позорного прошлого. То бишь, записи из моего старого блога, который я вела лет в шестнадцать, и который хранила на просторах сети в качестве веселой (похоже, уже не очень) памяти.
Читала Лерка не долго, минуты две-три, но и этого мне с лихвой хватило, чтобы понять, что у девушки полно «стремного компромата» на мою скромную персону.
Мне продолжать? — лукаво поинтересовалась рыжая. Мы как раз дошли до момента, где я взахлеб рассказывала о том, как покрасила случайно папину новенькую Хонду в ярко-розовый цвет. Кстати, тогда родитель так и не узнал, кто провернул такое с его любимой машинкой, но ехидный внутренний голос подсказывал, что если узнал бы, убил бы меня даже сейчас.
Намек поняла, — сквозь зубы процедила я. И как эта милая девочка с птичьими мозгами умудрилась откопать мои записи? Я же вроде бы скрыла их от посторонних глаз, а Соколова точно не обладала навыками работы с компьютером. Если говорить по-простому, то все познания Валерии о такой штуке, как компьютер, заканчивались тем, что девушка знала, как его включать. С выключением и прочими действиями было все куда хуже.
Ты не подумай, — зачем-то начала оправдываться Лерка. — Я бы ни за что не использовала это против тебя, и уж тем более я никогда не заложила тебя Игорю Константиновичу (моему бате, то бишь), но сейчас обстоятельства вынуждают. Если поможешь мне, я удалю все-все твои записи и больше никогда не вспомню о случае с машиной.
И я должна тебе верить?
Честное слово Леры Соколовой! — приложив правую руку к груди, закивала Валерия. Конечно, слово девушки было таким же честным, как и мои оценки по органической химии в прошлом семестре, но почему-то спорить не хотелось. Да и вдруг она действительно решит рассказать все моему отцу? Уж тогда я точно смогу смело паковать чемоданы и бежать на Мадагаскар.
Ладно, что ты там от меня хочешь? — все же сдалась я под гнетом такого обстоятельства как компромат.
Пусть Никуша посидит у тебя одну ночку, а завтра утром мы с ним уйдем, — на одном дыхании выпалила подруга.
Хорошо, — нехотя, согласилась я. Внутренний голос только злорадно рассмеялся, давая понять, что меня в который раз облапошили. — Но только одну ночь!
Соколова едва ли не завизжала от радости, напоминая тем самым поросенка.
Ты — чудо, Машка! Вот поэтому мы с тобой и дружим! — затараторила рыжая, готовясь задушить меня в объятиях, но я предусмотрительно отошла в сторону. Вдруг это ее безумие заразно.
Нет, мы дружим, потому что ты цепкая, как клещ, а я по своей природе — дура, — невесело пробурчала я. И это же надо так облажаться? Нет, Мария, двадцать лет уже, а ума все равно на нуле.
Соколова хотела было сказать что-то еще, но ее мобильник зазвонил, заполняя комнатку звуками какой-то дурацкой мелодии. Нажав кнопку «ответить» подруга с пару минут поговорила с кем-то мне неизвестным, после чего вдруг резко изменилась в лице.
Что значит «затопили»? — возмутилась Лера. — Кто посмел? Какая запрещено цензурой? Кухня плавает? Мои вещи все мокрые? Какого… лешего!
Собеседник продолжал возмущаться, а Валерия с каждой секундой все больше и больше походила на злую ведьму из ужастика. Встреть я такую ночью в подворотне, умерла бы от сердечного приступа.
Я все поняла. Сейчас буду. И передай Васильеву из тридцать седьмой, что я лично ему кишки вытащу и бантиком на голове завяжу.
Не дожидаясь ответа оппонента, Соколова отключила устройство, после чего с силой закинула его в сумку.
Веленская, у меня форс-мажор! Эти петухи с журфака, Васильев и Булочкин, умудрилась нас затопить. Ух, вернусь я в общагу, устрою им харакири местного разлива! Так, я полетела, а ты не скучай и увидимся завтра утром.
Бросив на прощание что-то вроде «Веселой ночки, подружка!», Лерка выскочила из квартиры, не забыв при этом смачно хлопнуть дверью. От удара хлипкий шкаф, который располагался в прихожей, недобро дрогнул, а одна из его дверец опасливо скрипнула, желая вот-вот отвалиться. И почему вокруг меня обязательно что-нибудь так и норовит развалиться на части?
Тяжело вздохнув, я вновь вслух посетовала на свою непростую судьбу, но никто моих страданий не оценил. Только шкаф продолжал скрипеть, словно бы говоря тем самым, что у него и без меня проблем хватает.
Так и не дождавшись жалости к своей персоне, я вернулась к своему «гостю». Тот все еще находился без сознания, поэтому, на стуле его удерживали веревки, любезно раздобытые где-то самой Леркой.
Окинув оценивающим взглядом парня, я коротко усмехнулась.
Какая абсурдная ситуация! Я в нахожусь в одной квартире с именитым музыкантом, а он, эдакий северный олень, в отключке! Делай с ним, что хочешь!
Последняя мысль заставила меня уже улыбнуться. Мысленно решив, что если это чудо современной музыки так и не очнется, а мою подругу посадят, то я с превеликим удовольствием сдам это «тело» в медицинский корпус нашего университета. Там как раз сейчас ходят слухи, что студентам для практики трупов не хватает. Так что, этот парень хотя бы сделает доброе дело.
Не знаю почему именно такие дурацкие мысли лезли в мою голову, но их было уже не остановить. И с каждой новой идеей о том, что можно будет сделать с музыкантом, мое настроение поднималось все выше и выше. Подобная ситуация казалась нелепой, но все же какой-то веселой. И наверняка, так бы мне казалось и дальше.
Но, как говорится, когда кажется — креститься надо. Потому что стоило объекту моей охраны открыть глаза, как что-то явно пошло наперекосяк.
4
Стоило признать, что этот Ник был действительно симпатичным. На бабу вроде бы не смахивал, но и на качка-переростка тоже не тянул. Парень, как парень.
Разве что волосы были выкрашены в какой-то неестественный, почти что белый цвет под стать бледной коже лица (Может, он действительно вампир?), а на шее красовалась замысловатая татуировка, напоминающая морду коварно улыбающегося зверя. Почему-то усато-хвостатое существо напомнило мне того самого Чеширского Кота из фильма про Алису в Стране чудес, который мы с Леркой недавно смотрели.
А еще солист всея Демонов был до безобразия вежлив и скромен, что поспешил сразу же доказать мне, едва ли очнувшись.
Чего пялишься, идиотка сумасшедшая? — как-то уж чересчур наигранно безразлично произнес молодой человек, стоило ему только открыть глаза. То ли он уже давно очухался и все то время, пока я изучала своего нежданного гостя, притворялся спящим, то ли молодой человек обладал редким даром сразу же включать свой мозг после пробуждения.
Черт возьми, ты говорящий! — зачем-то выпалила я, то ли удивляясь тому, что со мной заговорил известный музыкант, то ли приходя в состояние шока от того, что говорил этот самый Ник далеко не на английском, а вполне себе на понятном и родном мне языке.
